Ночкой вы частенько будете видеться. Некоторых из вас она запомнит особенно хорошо.
− Надеюсь, вам это послужит хорошим уроком. Никогда не расслабляйтесь. Призрачные тени атакуют незаметно. Не будет дыма, душного запаха. Все случится мгновенно. Щелк − и вы больше не хозяева себе.
Пока они разглагольствовали, я подошел к Лисе и сел рядом. Она глухо всхлипывала.
− Ненавижу этих мразей, − шикнула она, уткнувшись лбом в колени. Я промолчал, не уточняя, кого именно ненавидят: жуткую мавку или собратьев-смагов. У каждого из нас свои чудища и способы с ними бороться.
***
За завтраком Лиса впервые удосужилась со мной поздороваться. Сама пришла и невозмутимо плюхнулась на скамью, отпихнув локтем Мечеслава. Тот не стал спорить. Ступни, прокушенной мавкой, ему пока хватало.
− Слышали, что говорят? − Девушка ковырнула кашу пальцем, облизнула его и скривилась. − Назначен День Шести. Князья хотят показать, что ничуть не уступают потомкам Гороха, и пригласили в стольный град едва ли не весь Кумельганский лес. Вот же дураки, − Она вызывающе фыркнула.
− Скажи, Лиса, а ты не любишь все малые народцы без исключения или только представителей змееногих? − поинтересовался я невозмутимо.
− Ха. Ха, − раздельно произнесла она. − Если хочешь знать, они от нас тоже не в восторге. И наверняка не воспримут узурпаторов всерьез.
− Ты не поддерживаешь властвующий род?
− Только старших.
Ого, очередная последовательница Первого. Таких в последние годы становилось все больше.
− Давайте лучше сосредоточимся на деле, − посоветовал Мечеслав, отодвигая свою тарелку от соседки. − Наставник Михаил говорит, что у Братства не хватает голов для того, чтобы разгрести все проблемы. Грань между нашей миром и реальностью теней стирается. Вот что страшно.
− Это не работы становится больше, а смаги хуже. Мы не развиваемся, − Лиса сдула с носа мешающуюся косичку. − Сидим в своих норах, как крысы − а снаружи разрастается зло!
Она раздраженно воткнула в буханку хлеба нож по рукоять и утерла рот. Легко догадаться, что объединяло ее с Велесом.
− Нет чтобы пойти и сжечь к чертям все Три Подземных Царства! − хмыкнул я.
− Имеешь что-то против, скоморох?
Я выдержал этот колючий шальной взгляд.
− Не беспокойся, − сказал, кивая в сторону наставников. − Скоро они нас выпустят. И ты покажешь старикам, как надо устраивать славное доброе кровопролитие.
Она кивнула со всей серьезностью.
− Договорились. А будешь послушным, так и быть, возьму тебя в служки.
Вот как-то так, легко и без объяснений Лисавета из семьи торговцев Глазовых стала нашим другом.
После очередной тренировки с деревянными болванчиками она раскрыла тайну, куда направили Велеса. Он оказался в восточной обители Братства. Единственном месте, где смаги как и прежде работали рука об руку с княжеской сотней. Засилье огнедышащих змеев требовало не только сильных воинов, но и тех, кто разбирался в их природе.
− Он на тебя совсем не злится, − призналась Лиса. − Пишет, что нашел свое призвание. Там опасно. Но он того и хотел − чувствовать отдачу. В восточном доме полно дел, он может помогать простым жителям. Тем более кочевое племя совсем распоясалось, ворует у них скот, до которого змеи не сумели добраться.
Непривычно было вот так сидеть с несносной девицей бок о бок, разбирая для дела разные истории. Повлиял ли на ее отношение мой поступок, или то была прихоть Живи, что сплетала судьбы людей воедино, неизвестно. Но сблизились мы быстро.
Однажды, после долгих уговоров она рассказала нам про свою семью.
− Они жили мирно, по совести. Торговали шкурами редких животных, которые в свою очередь обменивали у перевертышей на одежду и книги.
− Оборотни любят читать? − Я удивился.
− Любят, умеют, пытаются… В всяком случае книги пользовались хорошим спросом. В итоге черт дернул моего отца пойти на сделку с отловцами, что бродят по Кумельганам в поисках разного. Сам знаешь, какие это люди. Одичалые, насмотревшиеся всякого.
− Они хотели продать вам живую мавку?
Она не удивилась моей осведомленности. Лишь пожала плечами.
− Если бы! Раздобыли некую диковинку, которую захотели продать в обход городского совета. Их впустили за забор. Кто же знал, что в одну из их повозок пробралась такая дрянь? Пока отловцы торговались с моей семьей, остальные разгружали товар. И обнаружили ее, − Лиса запнулась, но продолжила с потемневшим лицом. − А ты знал, что с возрастом они меняют цвет? Та, которую держат в подвале, только начала бледнеть; ей полвека, не больше. Чем светлее, тем хуже. Наша была белой. Белой, как снег. Она спряталась на дне клетки, в которой держали диких жар-птиц. Никто не понял, когда мавка туда вползла. А она знала, что жар-птицы не издают звуков, и без проблем раздвинула прутья… Никто ничего не слышал.
Я молчал, позволяя ей выговориться.
– Со двора доносился шум, крики. Из любопытства я оставила нянюшку и вышла проверить, в чем дело. И наткнулась на нее. Громадную, с белой шкурой, к которой прилипли окровавленные сверкающие перья. Разумную.
− Ох, − непроизвольно подал звук Мечеслав, корпевший рядом с нами над книгами.
− Ага, − мрачно кивнула Лиса. − Повезло, что она меня не заметила и проползла мимо, сжимая в руках тело нашего конюха. Увлеклась охотой. Мало кто ведает, но с возрастом мозгов у этих тварей прибавляется. Я изучала их, до того как попасть в Братство.
− Так что с той мавкой стало?
− С помощью умельцев из Дрянных Силков ее кое-как сумели прихлопнуть. Загнали в угол, распяли и натравили собак. Сами использовали доспехи для охоты на медведей. Разделали мавку, точно свиную тушу. Но полку с того? К тому времени она охотно порезвилась в торговом тереме, − Она сжала мое плечо, будто пытаясь донести очень важную истину. − Понимаешь, она их даже не ела. Просто перерезала глотки и ползла дальше. Мы для них всего-навсего скот. Для всех этих нелюдей.
Лисе так и не удалось отомстить за семью. Осиротев, она направилась в столицу, где надеялась получить благословение у княжеского двора на зачистку родных земель от мавок. Но оказавшись на постое у дальней родни, столкнулась с новой проблемой. Неким невидимым духом, решившим извести ее со свету.
Жизнь стала еще горше, страшнее. Дважды Лиса опоминалась от наваждения в момент, когда пыталась отрезать себе губу ножницами для резки ткани. Приступы стали повторяться все чаще, пока она чуть не утопила дочь хозяев дома в реке. Поняв, что дело плохо, девушка сбежала.
Ее выследил Радогост. Образумил, сумел уговорить отбросить лишнее и
