пора валить? — в ее голосе слышалось нарастающая паника.
Меченый ухмыльнулся и ответил:
— Пора, еще как, вот только подождем, пока наш транспорт причалит.
Моторная лодка и впрямь причалила к берегу. И парочка ребят, прибывших на ней, к изумлению Гюрзы, совершенно не спешили на них нападать. Более того, одним из них был тот самый мужчина с нашивками городских служб.
Ее догадка подтвердилась — все произошедшее было просто хорошо разыгранным спектаклем.
Меченый поднялся на ноги и, дернув за цепь, поднял ее.
— Передохнула? Давай-ка пошевеливайся.
Он подтолкнул ее под задницу, затем забрался сам, после чего моторная лодка резво стартанула с места и понеслась вниз по течению.
Плюхнувшись на скамью, Меченый раскинул руки и, хлопнув одного из парней по плечу, стрельнул у него сигарету.
— Твоя зажигалка, босс, — мужчина в камуфляже и с нашивками передал Меченому золотую «Зиппо», которой тот непритворно обрадовался.
— Сохранил-таки! Красавчик!
Блаженно затянувшись, Меченый подставил лицо солнечным лучам,
Лодка набрала ход и резво неслась вдоль берега, прочь от Логова Девяти Драконов. Как и было обещано, их никто не преследовал.
Гюрза с каким-то отупением смотрела, как эта обитель ужаса удаляется все дальше и дальше, постепенно скрываясь за прибрежными скалами. Они огибали остров.
Да, хорош спектакль. Мясник и Меченый, похоже, действительно спелись и когда только успели?
— Че притихла, а? — она почувствовала, как ее легко пнули по заднице.
Гюрза резко обернулась, вонзившись в него колючим взглядом.
Меченый насмешливо вскинул бровь. Глаза уже были практически
нормальными. Раненный, окровавленный, грязный, уставший. Но даже при этом его паскудная ухмылочка никуда не делась.
— И давно вы с Мясником договорились?
— Недавно, — подумав, ответил Меченый, с интересом разглядывая свою спутницу. — После того, как Мясник убедился в том, что Хайв нашпиговал его дом шпионами.
— И он решил освободить тебя, чтобы помешать этому вашему Хайву? Обыграл все, как нападение твоих людей, заодно и от стукачей избавился. Славно.
Меченый одобрительно фыркнул.
— Умница какая. Фишку сечешь.
Прохладный ветер шевелил ее волосы, обдувал кожу. Если бы она не была так взвинчена, то насладилась бы этим, как сейчас наслаждался он. Классное ощущение, после того дерьма, в котором она извалялась за все это время.
Только вот в голове царили совсем другие мысли. База и план встретиться с Хайвом отменялся по понятным причинам.
Гюрза спросила:
— Раз вы спланировали побег заранее, зачем тогда меня пристегнули к тебе?
Меченый отвлекся от созерцания неба и смерил ее взглядом.
— Потому что теперь мы с Мясником бизнес-партнеры, и я собираюсь провернуть для него несколько сделок, например, обменять тебя на бабки твоего папочки. Как ты, верно, заметила, бабки нам нужны.
— Чтобы устроить маленькую заварушку на острове, я так понимаю…
Меченый смотрел на нее почти восхищенно:
— Да ты действительно смышленая, и откуда только такая свалилась на наши головы? А ты случаем, не шпион, как Мэлоки, работавший на Хайва, а, тощая?
Она мрачно промолчала. Вот и ответ на вопрос — зачем этот псих убил Мэлоки.
— Что ж, пока будем считать тебя невезучей богатенькой дочкой, — после паузы задумчиво изрек Меченый, вдоволь налюбовавшись ее мрачной физиономией, потом вдруг ни к селу, ни к городу добавил, — кстати, а ты небо в алмазах видела?
— Нет, — машинально ответила Гюрза.
— А полюбоваться хочешь?
— Чего? — не поняла она.
Он скривил губы в паскудной усмешке и в следующую секунду врезал ей по физиономии кулаком…
Небо в алмазах? И впрямь, охренеть как красиво…
Глава 8. Ад
Обещанное небо в алмазах длилось не долго. К тому же, бонусом к нему шли бездонные океаны, полные опасных глубоководных тварей, разрывающих на части потерпевших крушение несчастных, горящие черепа и пляшущие черти, а еще лица ее мертвецов, которые эти черти надевали точно маски и указывали ей куда-то во тьму джунглей.
Она знала куда.
Ее путь пролегал в знакомую заброшенную деревню. Она брела меж раскидистых деревьев и высокой травы. Меж старых покосившихся хижин,
на поляну, где плакали вороны.
Он ждал ее там. Бледный, слабо светящийся силуэт. Он открывал рот и произносил слова, которые она не могла услышать.
Двое чертей встали по обе стороны от нее. На них были надеты маски двоих из ее мертвецов. Быка и Майкла.
Их мерзкие голоса рождались в ее голове. Они шептали ей. И шепот этот, тихий и навязчивый, казалось, зудел на коже, точно рой голодных мух и ворочался в мозгу, подобно клубку личинок, пожиравших плоть изнутри.
Длинные узловатые пальцы с острыми, как бритва когтями, легли на ее плечи, ласково погладили ее кожу.
— Мы хотим его, Гюрза. Отдай его нам. Отдай. Отдай так же, как ты отдала нам остальных.
Силуэт на поляне махал ей рукой и улыбался.
Никогда. Ни за что.
— Иди к нему, иди, Гюрза. Пока еще можешь…. — длинный черный палец, пахнущий гниющей плотью, с острым когтем скользнул по ее щеке, — но помни, за свое желание встретиться с ним, мы будем забирать часть тебя…
Пальцы подтолкнули ее, длинные когти полосонули по ее коже, оставив на ней аккуратные кровавые борозды.
Гюрза пошла. Кровь из порезов стекала по ее рукам и предплечьям. Но она не чувствовала боли, ведь он улыбался ей. Улыбался, как раньше.
Сделав очередной шаг, она вдруг замерла. Что-то было не так.
Ее глаза с тревогой скользили по высокой траве за его спиной. В ней было движение. Едва уловимая поступь. Она не могла слышать ее, но могла чувствовать. Эта поступь пульсировала в ее висках, сжимала болью ее сердце всякий раз, когда оно билось.
Гюрза закричала ему. Закричала, чтобы он убегал, чтобы прятался, но он ее не слышал. Она с ужасом поняла, что не может больше говорить, потому что у нее вырван язык.
— Мы будем забирать часть тебя….. часть тебя…..
Черти в ее голове мерзко хихикали и шипели. Из ее рта потекла кровь. Соленый привкус вызывал в ней тошноту. Трава за его спиной зашевелилась, словно бы расступилась, и явила ей дьявола.
Грациозный и гибкий, он ступил на поляну совершенно беззвучно и пошел прямо на него.
Гюрза рванула навстречу. Тело, двигавшееся до этого с такой легкостью, теперь налилось свинцовой тяжестью. Она словно погружалась в какое-то болото, беспомощно наблюдая за тем, как зверь медленно приближается к нему со спины. Она увидела глаза. Зеленовато-янтарные. И вовсе не глаза животного. Их взгляд был осмысленным, жестоким и страшным. Эти глаза смотрели на нее. Притягивали, гипнотизировали, подавляли. Мир вокруг, казалось, перестал существовать.
Она вздрогнула.
Что-то шелестело над головой. Ветви?
