Неужели, это ветви? Она слышала шум листвы и чувствовала, как тень от нее падает на ее тело, на ее лицо, накрывает глаза.
Она чувствовала чьи-то руки, поднимающие ее, несущие куда-то.
— Это он, — шептали черти, прятавшиеся за личинами ее мертвецов, — нужно остерегаться, он там!
Они отступили в темноту, скрылись в ней, оставив ее в полном одиночестве.
Один на один с дьяволом…
* * *
Титаническим усилием Гюрза заставила себя разлепить веки и тут же пожалела об этом — мир вокруг заплясал и завертелся. Она снова закрыла глаза и замерла, ожидая, что ее голова вот-вот взорвется. Понемногу тошнота начала отступать. Гюрза предприняла вторую попытку. Затем попыталась сфокусироваться. Перед ней колыхалось какое-то пятно. Похоже, лицо. Некоторое время ушло на то, чтобы заставить себя различить его черты.
Ему было не больше восемнадцати, рыжий и рябоватый. А уж физиономия довольная. Даже кончик языка высунул. Гюрза лежала молча, пытаясь понять, что происходит. Наконец до нее дошло.
Руки парня вцепились в пряжку ее ремня, как челюсти голодной собаки в кусок свежего мяса. Он пыхтел и довольно фыркал, увлекшись настолько, что даже не заметил, как она смотрит на него. А когда, наконец, понял, Гюрза изо всех сил, на которые только была способна, двинула ему между ног. Пацан взвыл и согнулся. От резкого движения ее замутило.
Гюрза захватала ртом воздух, пытаясь унять тошноту и надеясь, что в данный момент ей не прилетит от засранца. И впрямь, зажимая причинное место, тот свернулся калачом от боли. Под аккомпонимент его стонов и ругани, Гюрза попыталась обозреть окружающую ее картину.
Большой двор с одно- и двухэтажными постройками, высокие стены и расставленные по всему периметру наблюдательные вышки с вооруженными часовыми на них. И все это находилось по ту сторону бамбуковой решетки.
Пленница очень медленно повернула голову прямо — перед глазами голубое небо и колышущиеся на ветру пальмовые листья. Она опустила глаза, посмотрела влево: сидевшие в паре метров от ее клетки парни, до этого, игравшие в карты, выпялились на нее, но помогать мальчишке не спешили. Похоже, они от начала и до конца были свидетелями всей сцены. Здоровущие-то какие, в камуфляже, предназначенном для джунглей, без каких либо знаков различия.
Гюрза отвернулась от них, ощущая новый приступ тошноты. Господи, как же ее ломало! Левая сторона лица онемела. Судя по ощущениям, синяк, которым ее наградил Меченый, был размером с блюдце. Сука. Мало того, что ее рожа и так была вся разбита.
Быстро приближающиеся шаги не дали ей впасть в забытье.
Колышущиеся на теплом ветерке пальмовые листья, сочно-зеленые на фоне бирюзового неба исчезли, заслоненные физиономией самого зверского вида.
Особенно впечатляющим был шрам через все лицо, начинающийся от нижней челюсти и заканчивающийся на правой брови. Века на правом глазу не было, так же, как и части верхней губы. Жуткий парень. Таких использовали только с одной целью.
— Меченый № 2? — самым невинным голосом проскрипела Гюрза, глядя в два голубых глаза, вперившихся в нее, точно кинжалы в свежую плоть.
Склонившийся над ней парень скривил губы в улыбке — шрам словно ожил, кожа натянулась — и, кивнув, схватил ее за грудки. Ну и силища! Гюрза дернулась, точно марионетка на ниточках. Мир вокруг заплясал, как безумный. Перевернулся.
Жуткий парень выволок ее из клетки и потащил в направлении одноэтажной постройки. Сосунок остался доскуливать в клетке.
Ее протащили через двор к какой-то невзрачной постройке. Дверь постройки открылась, и ее швырнули внутрь. В темное помещение, воняющее экскрементами и блевотиной. Гюрза сжалась, ожидая, что сейчас ее начнут метелить, но верзила сразу покинул помещение, захлопнув дверь так, что сотряслась вся халупа.
Слыша удаляющиеся шаги, она бессильно опустилась на спину и закрыла глаза.
Все лучше и лучше.
* * *
Кажется, она все-таки заснула, потому что не услышала, как открылась дверь, и как вошедший, приблизившись к ней, присел на корточки. Протянув руку, повернул к себе ее голову. Его прикосновения она тоже не почувствовала. Из морфия ее вывел только его голос:
— Хорош спать, эй, — он потряс ее голову, держа за подбородок, и, глядя на отсутствие результата, шлепнул по щеке, — давай, приходи уже в себя!
Гюрза вздрогнула, вывернулась из цепких пальцев, приложила ладони к лицу, потом убрала их, приоткрыв глаза. Во мраке помещения не было видно ни зги.
— Ну и? На хера ты это вычудила?
— Она мне яйца отбила, — раздался второй голос, высокий, с обиженной ноткой.
— А причина на то была?
— Не хрен….. не хрен было штаны стягивать, — заплетающимся языком ответила Гюрза.
— А ты чего это удумал, а? — вопрос уже явно адресовался не ей.
— Да ниче, Фрэнки, ей Богу! Босс велел ей пожрать дать, а я че, дурак, его ослушаться?
— А портки с нее стягивать тебе тоже он велел?
— Да ты че, братан!!! Ты ее морду видел? Кто на такую польстится? Просто у нее, это, ремень классный, да и обувка нехилая.
А-а-а, вот оно что. Мелкий гаденыш решил стырить стыренное.
— Ты зачем это сделал?
— А че, Фрэнки…
— Так, Меченый тебе что велел?
— Пожрать ей дать, а про шмотки ничего такого…
— Дал? Что-то я здесь не вижу еды. Так, давай-ка быстро к коку за едой! — рявкнул Фрэнки, — Живо! А то получишь у меня!
— Понял, Фрэнки! Но все равно, зря ты так, я… ай!
Звонкий шлепок. Хех! А у этого парня хороший подход к подрастающему поколению. Похоже, пацан не ожидал такого поворота.
— Пошел, я сказал!
— Иду … — голос у пацана был настолько несчастный, что при других обстоятельствах, ей бы даже стало его жалко.
— Ускорься! Чтобы через пять минут уже был тут!
Мужчина поднялся с корточек и направился к выходу следом за парнем.
Вот и защитничек выискался. Не двигаясь, Гюрза следила за ним взглядом.
Переступив порог, Фрэнки оглянулся на нее. Она, наконец, смогла разглядеть его лицо, лишь на половину освещенное светом. Довольно красивое. Вторая половина находилась в тени. Он сказал ей:
— А вам, мисс Хэм, пока вы тут отдыхаете, я посоветовал бы привести мозги в порядок. То есть, вести себя в разы скромнее, что гораздо более уместно для сохранения остатков здоровья в сложившихся обстоятельствах. Договорились?
— Ты учитель литературы что ли?
— Что?
— Складно болтаешь. Заслушаться можно.
Мужчина хмыкнул, потом вышел из помещения и захлопнул дверь, лишив ее источника света. Был, правда, еще один. Совсем слабый.
Гюрза с каким-то отупением смотрела на единственное окно с закрытыми ставнями, заколоченными, скрепленными крест-накрест досками. Через ставни лились тонкие полоски. Падали на
