Он положил ладони на стол и приподнялся, ловя взгляд директора. Илье Всеволодовичу очень захотелось зажмуриться. Но безжалостные звериные глаза заглядывали ему прямо в душу, и с каждым мигом директору все яснее становилось, как же он был неправ, проявив грубость и недоверчивость к гостям. И главное — как он мог, как посмел сразу не подчиниться Лу? Ведь это его законный хозяин!
— Теперь ты работаешь на нас, — сказал Лу. — Повтори.
— Теперь я работаю на вас, — покорно пробормотал Хвостов. Но тут же встрепенулся: — А шведы? Как же с ними? Они меня убьют!
— Шведы? — изумился Лу. — Какие еще шведы?
— Он говорит о троллях, — бесстрастно сообщил брюнет.
Девушки захихикали.
Лу скривился.
— Тролли… Только их не хватало. Я думал, они давно убрались отсюда. Они же не переносят города…
— Некоторые успешно мутировали. Я встречал таких в Стокгольме. А есть еще такие, как Охотник.
При слове «Охотник» с лица Лу снова сбежал румянец.
— Ты думаешь, что он может быть еще здесь?
— Насчет троллей и охотников ничего не знаю, но из шведов я тут видел только одного. Того самого Карлссона, — подобострастно влез Илья Всеволодович. — Но он — самый опасный. И еще у него есть такая тварь, похожая на тощую гориллу с зубами, как у тигра!
— Я не думаю, я знаю — оба тут, — холодно возразил брюнет. Реплики Хвостова он как будто не услышал. — И Охотник, и Хищник.
— Нас это не касается, — сказал Лу нервно. — Сейчас с троллями нам делить нечего. У нас другие цели.
— Тролли могут считать иначе, — проронил брюнет.
— Мы все слышали о том, что случилось в Стокгольме! — воскликнул Лу. — Эти тролли…
— Тсс, мальчики, — вмешалась шатенка Майра. — Не тратьте время попусту. Какое нам дело до троллей?
— Но Охотник… — начал Лу.
— Если он так умен, как утверждают слухи, он будет обходить нас по о-очень большой дуге.
— А Хищник? Говорят, он убил моего отца… И сожрал его…
— Лу, детка, неужели ты хочешь отомстить за папу? — вкрадчиво поинтересовалась брюнетка.
Лу покраснел:
— Хочу, — негромко произнес он. — Но пока не могу.
— Ах! — воскликнула брюнетка. — Маленький Лу боится, что его тоже съедят. Как папу.
— Настоящий Хищник, вскормленный мясом сидов… — Блондинка мечтательно улыбнулась. — Как это заманчиво!
— Не тревожься, маленький Лу, мы защитим тебя, — ласково сказала шатенка. — Главное, не гуляй один по ночам!
— А теперь займись делом! — приказала блондинка.
Лу обернулся к Илье Всеволодовичу. Тот вытянулся, словно по стойке «смирно», в ожидании приказов.
— Шведов не бойся, — сказал Лу, не глядя на директора. — Ты работаешь на нас. Но твои нынешние хозяева не должны об этом знать.
— Чем могу быть полезен? — прогнулся Илья Всеволодович. — Деньги, жилье?
— У тебя работала девушка, — сказал Лу. — Екатерина Малышева. Мы желаем ее найти.
— Легко! — обрадовался Хвостов. — Хотите, я выманю ее прямо сюда? Прямо сейчас? Подманю на денежки, хе-хе!
— Нет нужды, — сказала блондинка. — Просто скажи, где можно ее найти. И дай нам ее фотографию.
— С удовольствием! — Хвостов нырнул в базу, и через минуту распечатка из личного дела старшего менеджера Екатерины Малышевой выползла из принтера.
— Отлично! — произнес Лу, не глядя засунув листок в карман. — Пойдемте, леди. У нас сегодня еще много дел…
Лу выпрямился на стуле, надел очки. Отличные зеркальные очки, в которых отразился и сам Илья Всеволодович… И то, что у него за спиной. То, что он минуту назад полагал молоденькой сексуальной брюнеткой с мазохистскими наклонностями и острым ножом…
Ах, если бы это был нож!
Увиденное стало последней каплей. Хвостов обмяк и медленно сполз под стол. Сознание милосердно оставило его.
Глава четырнадцатая
МУЖИК С ТОПОРОМ
Лежит тролль на лесной дороге, прижав ухо к земле. Подходит эльф.
— Ну, — спрашивает этак с иронией, — что слышно?
— Да вот, — говорит тролль, — джип едет. «Лендровер дефендер». Километра полтора отсюда. Перми. Вес около трех тонн. Задний бампер поцарапан, левое переднее колесо приспущено, водитель на дорогу не смотрит, болтает с девкой.
— Круто! — восхищается эльф. — И это всё ты по звуку определил?
— Не-е, — отвечает тролль. — Это я тут на дороге спал, а они меня переехали.
На улице уже стемнело.
Катя глянула в окно и поежилась. Дождь закончился, но Катю по-прежнему обуревали нехорошие предчувствия. Домой идти не хотелось. Вернее, не хотелось выходить из теплого, уютного и безопасного офиса.
— Может, проводишь меня? — попросила она Карлссона, который извлек из холодильника еще одну упаковку пива и покидать офис не собирался.
Ну да, пока пиво не закончится, Карлссон с места не сдвинется, это факт. Но если попросить…
— Карлссон, — осторожно проговорила Катя. — Не хотелось бы тебя беспокоить, но не мог бы ты проводить меня домой.
— Домой? — Тролль на пару секунд задумался. — Так у тебя ж дома ничего нет!
— Нет, — согласилась Катя.
У нее в холодильнике не то что милой желудку Карлссона килограммовой вырезки… Даже паршивого кусочка колбасы не было.
— Не-е… — Тролль мотнул тяжелой башкой. — Я лучше — к Лейке. Вот пиво только допью…
— Карлссон! — Голос Кати стал чуть тверже. — Может, все-таки проводишь, а? Что-то мне как-то… тревожно.
Тролль по определению существо прожорливое и ленивое. И упрямое. Оттащить его от выпивки можно разве что бульдозером. Но Карлссон не просто тролль. Он — Охотник.
— Тревожно, говоришь?
Маленькие, утонувшие в костях глазниц троллиные глазки переориентировались с пива на Катю.
Тролль не очень-то верил в способности Малышки к предвидению. До сих пор подобных способностей за Малышкой не замечалось. Так что ее опасениями, скорее всего мнимыми, он вполне мог пренебречь. Но он сразу почуял, что Малышке страшно. А значит, придется ее просьбу выполнить. Потому что Малышка давно уже не была для него нежной человеческой самочкой, приманкой для сидов. Карлссон знал, что внутри этого маленького и уязвимого тела живет Сила. И Тайна. И потому Карлссон просто обязан ее оберегать. И еще кое-что…
Тролли — грубые существа. И крайне эгоистичные. Но уж если в сердце тролля поселится настоящая привязанность — это навсегда. С тех пор как семья Карлссона погибла, единственным, кого Охотник считал родным, был Хищник. Теперь в ближний круг Карлссона вошли еще трое: Малышка, Лейка и Димка. Ну, последний — с большими оговорками. Слишком тесной была его связь с полусидом Кариной, так что, может, оно и к лучшему, что и полусид, и Димка выпали из поля зрения Карлссона. Но с Катей таких моральных проблем не было. Катя — просто друг. То есть не просто, а очень серьезно. Друг — это очень важно. Важнее пива и жратвы.
— Я тебя провожу, — проворчал тролль. — Не тревожься, Малышка. Пока я с тобой, тебе бояться некого.
Увы. Охотник преувеличивал свои возможности. И узнать об этом ему предстояло очень скоро.
В подворотне было темно. Плотно стояли машины: в центре города проблемы с парковкой — обычное дело. Проходной двор, в который выходили двери офиса, вообще был местом опасным. Особенно после наступления темноты. Конечно, опасность — понятие относительное. Ни Коля Голый, ни Чара, ни Баран, не говоря уже о Карлссоне, могли не беспокоиться. Огромные байкеры вызывали у окрестной гопоты примерно такие же чувства, как буйвол — у шакалов. Карлссон… Ну, если кому-то хватит глупости накатить на тролля — это его проблемы. А вот для Лейки, Кати или старушки-бухгалтерши опасность была вполне реальна.
Однако сейчас Катя была с Карлссоном, и страх ее улетучился. Хотя какое-то беспокойство все же осталось…
— Я пойду вперед, поймаю машину, — сказала Катя. — А ты постой пока здесь, потом выйдешь.
Проверенная практика. Конечно, у Карлссона — могучий дар убеждения. Но почему-то при виде его приземистой фигуры водители останавливаться не торопились. Иное дело — Малышка.
Катя вышла на освещенную улицу и подняла руку.
Карлссон остался в тени арки…
— Этот?
Трое широкоплечих, приземистых мужчин сидели в джипе с выключенными фарами. В темноте они видели не хуже кошки. А может, даже и лучше, потому что вряд ли кошка способна сличить лицо человека (или в данном случае — тролля), укрывшегося в густой тени арки, с его фотографией, лежавшей на «торпеде» затонированного джипа.
— Ну, — буркнул тот, что за рулем.
— Пошли?
— Ну.
Тот, что за рулем, выскользнул из машины первым. И двинулся к арке. Остальные — за ним. Во дворе было совершенно темно, но, тем не менее, могучая троица двигалась бесшумно и уверенно. Ближе к арке они разделились: двое замерли наготове, а водитель, нарушив режим тишины и скрытности, вынул из кармана фляжку, хлебнул шумно, громко откашлялся и валкой походкой усталого и не очень трезвого человека вошел под арку, на ходу пряча фляжку за пазуху.
