Я потер серебряную монету, даже ткнул в собственное предплечье острием ножа с серебряной вставкой. Ощущения были как в первые три месяца жизни в этом мире. Неприятно, но не более того!
Даже зашел в село недалеко от Кольцевой дороги и пообедал в трактире, заодно сжевав свежий зубчик чеснока. И он тоже больше ощущался как ядреный овощ, а не средство против нежити.
Помогла все-таки прогулка вокруг Проклятых земель. И сразу захотелось увидеть Селену. Но я подавил в себе это желание. Лучше навещу Аллию и Мун. Уж они-то точно будут рады меня видеть. Вот только загляну по пути к Шустрому. Пополню запас ленди, который здорово выручил меня во время этого похода, но и почти весь закончился.
А еще этот лепрекон, так как сам является нежитью, сможет прямо сказать, как меня видит. Как человека или как другую, пусть и совсем чуть-чуть, нежить.
Но быстро ответы получить не вышло. Когда я зашел на холм, на вершине которого рос дуб, под корнями которого этот оборотистый парень сделал себе дом, то поставщика не застал. Подождал пару часов и наконец услышал знакомый голос:
— Дим! Ты ли это! Решил навестить старого друга? Рад тебя видеть!
Я кивнул человечку, ростом так сантиметров двадцать, в зеленом сюртуке, полосатых штанах и высокой шляпе-цилиндре. В руке он сжимал самую мелкую медную монету, что свидетельствовало о том, что сегодня его облапошивание крестьян прошло успешно. Хотя я подозреваю, что никакого обмана тут нет. Просто окрестные парни рады посмотреть на качественные иллюзии обнаженных красоток и готовы за это платить. Этакое эротическое кино. Все довольны, но все делают вид, что это был просто обман, а не запрещенное церковью зрелище.
— Дим! — наконец обрадовал меня Шустрый. — Что с тобой? Ты заболел? Сначала я видел тебя только как человека, затем ты стал похож на честную нежить, а теперь вот снова. Ты же вампир! Почему я не вижу тебя как любого другого вампира?
— Я наоборот выздоровел, — хмыкнул я. — И хочу купить у тебя три бутылки концентрата ленди.
Лепрекон покивал, и начал таскать по одной бутылки, даже оплетенные прочными травяными стеблями, чтобы не разбились в моей сумке. И я обратил внимание, что парень недоволен тем, что отдает их мне по золотому за штуку. Так-то цена неплохая, но он лично на этой торговле почти не наваривается, а то что я спас его, уже постепенно покрывалось туманом забвения.
Но что делать, именно сейчас у меня куча денег, но большую часть я планирую отдать сестре Аллии, ведь той и самой надо жить, и мою протеже, а официально рабыню Мун содержать. Нет, девушка и девчонка и без этих денег не помрут с голоду, потому что добрые прихожане в Малых Островках хоть и не спешат жертвовать деньги храму, но пардию готовы подкармливать с большим энтузиазмом.
Но это же смешно! Обычно жрецы со своей паствы стригут неплохой доход, но не убежденные пардии, которые служат буквально следуя постулатам из старинных книг. Любая служба бесплатно, а жертвуй только то, что собственная душа требует. Если же хочется отмолить грех, то сначала найди обиженного, возмести ему хоть материальный, хоть моральный ущерб, а затем уж молись. И нечего просто совать свои монеты! Богу на любое злато-серебро начхать! Подход очень понятный и разумный, но… Вот и ходят такие идейные пардии в обносках, питаясь объедками добрых прихожан.
А еще я не хотел приучать Шустрого к тому, что на мне он может наживаться. Это сейчас я при деньгах, потому что мы с оборотницами подстригли гронга. А такие охотничьи удачи нисколько не гарантированы. А если я сейчас заплачу лепрекону побольше, то потом придется столько отдавать уже как само собой разумеющееся.
Я убрал бутылки в сумку и ободряюще махнул рукой поставщику, пробормотав:
— Благодарю! И не печалься. Я думаю, что еще не раз спасу тебя, дружище.
— Что? — чуть не подскочил мелкий мошенник. — Дим! Я надеюсь, что ты не изрекаешь пророчества! Думаешь приятно знать, что со мной случится еще какая-нибудь гадость?
— А что тут пророчествовать? — пожал плечами я. — Такова твоя доля. Доля мелкого мошенника. Рано или поздно за твою задницу возьмутся. Но ты держись! Приду я и спасу.
Я окончательно распрощался с осеняющим себя какими-то знаками-оберегами лепреконом, и двинулся дальше. Но не стал выходить на Кольцевую дорогу, а решил зайти в небольшой городок, а уж оттуда и двинуться в Малые Островки. И в городок мне надо, чтобы купить приятные мелочи девчонкам.
Глава 14
Еще через три часа, когда солнце уже начало клониться к западу, я вышел из городка, отягощенный разной мелочевкой и сладостями в сумке, и пошагал к огромному дереву, растущему на вершине скалистого холма. Нужная мне деревня лежит почти под ним, так что с таким ориентиром я к ней легко выйду с любого направления.
Но сейчас никакой ориентир мне совершенно не требовался, потому что этой дорогой я уже раза три ходил. И первый был тогда, когда со мной случилось очень неприятное происшествие. И началось оно в этом городке, а развиваться стало в огромном загородном трактире на перекрестке, мимо которого я сейчас как раз проходил.
Но не прошел, потому что вдруг заметил через распахнутые монументальные ворота, как у входа в главный зал остановился осел, с которого кряхтя слез немолодой жрец. А еще оттуда вышла очень хорошо знакомая мне дама в красивой одежде с золотыми знаками Пресветлого и инквизиции. Несколько месяцев назад она была в звании магистра, но теперь на мундире из дорогой ткани гордо сиял знак аж целого генерала.
Однако дама вышла не встречать мелкого жреца, хотя они и были судя по всему знакомы. Но она только небрежно кивнула старикану и вытащила из сумок, притороченных за седлом отличного скакуна, ожидающего у коновязи, обычные такие наручники, которые за каким-то фигом были обшиты мехом. Хотя я и догадываюсь, за каким именно фигом. Эта дама любит использовать не по назначению все, что попадается ей на пути. Наручники… Розовощеких практикантов…
А сейчас она почти рыкнула боязливо смотрящему на нее жрецу:
— Я рада, коллега, что вы откликнулись на мое приглашение и приехали сюда. У меня есть огромное недовольство одной вашей пардией, — властная дама-генерал махнула рукой куда-то в южном направлении. — В этой деревне… как её… не помню. Там храм святой Куролесии и дерево рядом огромное.
Тут я уже зевать не стал, и пользуясь тем, что оба собеседника зашли в зал таверны, тоже направился туда. Подсел за столик к нескольким уже здорово подгулявшим дровосекам и напрягая свои вампирьи органы чувств начал прислушиваться.
— Но что случилось, ваше э-э-э… — кажется запутался в обращениях старый жрец.
— Я предпочитаю чтобы меня называли, Ваше Высокопреосвященство, — усмехнулась дама.
— Да, что случилось, Ваше Высокопреосвященство леди Зирра, — проблеял жрец кажется не знакомое ему до этого момента обращение.
— Я заехала в эту деревню ради одного дела, — рыкнула немолодая дама. — В храме святой Куролесии мне всегда легко отпускали один грех. Мелочи… Прелюбодеяние… Даже и не грех, если подумать, а просто эпизод… Так вот… Там раньше служила одна очень убежденная матушка. Очень верная Пресветлому. Но мне она всегда делала исключение. Месяца четыре назад там недолго служила одна сестра… Не помню имени… В такой смешной розовой рясе. И мы тоже отлично договорились.
Я не смог скрыть кривую усмешку, которую пьяный дровосек напротив принял на свой счет и набычился. Но мне было плевать, что тот вылил большую часть пива из кружки не в рот, а на штаны. Это не причина для усмешки. Причина — слова генеральши инквизиции. Просто именно тогда я прятался в этом храме под именем сестры Димонии. И конечно же запомнил явление этой тетки.
А она зло продолжила:
— Но сейчас там новая пардия. И она сказала мне, что грех не отпустит, пока я не покаюсь перед мужем и не вымолю у него прощение за все случаи… За все, про которые он не знает! Но это же… Это просто невозможно! Да в конце-то концов, я и сама все случаи не вспомню! Но не важно. А она добавила, что только после этого будет готова к тому, чтобы допустить меня отмаливать грехи перед Пресветлым и перед святой Куролесией! Куда это годится? Да кто эту пардию назначил?
