— Александра! Какие у вас планы? — спросила Кейт с раздражением.
— Что это со всеми! Роуз прям на одной волне с тобой. Ты знакома с Роуз? Вы с ней клоны, что ли? — пошутила Алекс.
— Серьезно, Алекс, какие у вас двоих планы?
— Мы, правда, не планировали еще ничего конкретного. Я подумала, что, возможно, это будет приятный романтический ужин для двоих, где мы могли бы обсудить все детали, — сказала Алекс с улыбкой.
— Звучит отлично.
— Ты не могла бы посидеть с Карли?
— Конечно, она прелестная малышка. Кевин любит играть с ней. Когда?
— Сегодня вечером не слишком рано?
— Нет, идеально.
— Отлично, спасибо, Кейт, — Алекс поцеловала сестру и пошла к двери.
— Алекс?
— Да? — Алекс повернулась лицом к сестре.
— Что насчёт мамы и папы? — Кейт серьезно посмотрела на Алекс.
— Им никогда не понять, Кейт, ты же знаешь.
— Я знаю. Но, Алекс, ты должна им рассказать. Риз не знает, что можно от них ожидать?
— Нет, мы еще не обсуждали вопрос о наших родителях, — Алекс присела.
— Может быть, вам следует это сделать, — мягко предложила Кейт.
— Что я скажу ей? Что им лучше видеть меня несчастной, но, как всегда, идеальной дочерью, чем счастливой, но с ней? — с сарказмом спросила Алекс.
— Алекс, ты можешь просто рассказать ей правду и подготовить ее. Она имеет право знать, — Кейт шагнула к сестре и ласково положила руку ей на плечо. Алекс посмотрела на нее.
— Она будет любить тебя несмотря ни на что. Постройте свои отношения на прочном фундаменте, Алекс. Так они навсегда останутся крепкими.
— Когда ты стала такой умной? — нежно спросила сестру Алекс.
— Всегда такой была, — с улыбкой ответила Кейт.
— Ты самая лучшая, Кейт. Лучшая. Я люблю тебя, понимаешь, — Алекс обняла сестру. Кейт сначала оказалась захвачена врасплох, но потом обняла Алекс в ответ.
— И я люблю тебя, вонючка.
Алекс отстранилась с улыбкой на лице.
— Эй, ты не называла меня вонючкой много лет.
— Тебя не было рядом со мной много лет, — ответила Кейт, снова обнимая сестру, и прошептала: — С возвращением, Александра. Я скучала по тебе.
Часть Десятая
— Я встретила кое–кого, кого очень люблю и кто любит меня, — сказала Риз. На другом конце телефона было тихо.
— Папа?
— Да, я здесь. Мы его знаем? — спросил Дональд Оуэнс, предчувствуя недоброе.
— Нет, вы её не знаете, папа, — терпеливо ответила Риз, снова встречая молчание отца в трубке.
— Что ж, я рад, что ты счастлива, Риз.
— Правда, папа? — спросила она, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слёзы.
— Да, детка, я такой. Конечно, я не всегда знаю, что сказать тебе, но я рад, что ты счастлива.
— Спасибо, папа. Я хочу, чтобы вы могли встретиться с ней. Она такая замечательная. Карли обожает ее, и она любит меня. Она действительно и по–настоящему, любит меня, — Риз остановилась, переводя дыхание.
— Я рад, Риз. Я поговорю об этом с мамой. Ей будет трудно, ты знаешь, но она изменит свое мнение, она всегда так делает. Ну, я люблю тебя, детка.
— Я тоже тебя люблю, папочка, до свидания, — Риз положила трубку и на минуту застыла в глубокой задумчивости. Ее родители были замечательными людьми. Любящими и понимающими, пока она и ее сестра Патрисия не выросли. Они были так горды, когда Риз пошла в колледж. И были так разочарованы, когда она, в конце концов, сказала им, что она лесбиянка. После этого изменилось всё. Боль, которую она увидела в их глазах, до сих пор ранила.
Почему–то тот факт, что она была геем, стёр в их понимании все остальное, что происходило до этого. Риз не могла не признать, что ожидала от них совсем другой реакции. В некотором смысле, она понимала, что они ограничат с ней кое–какие связи. Патрисия, ее старшая сестра, бросила школу и сбежала с каким–то мальчишкой. В конце концов, она вернулась — беременной и одинокой. Риз была рядом с ней, чтобы поддержать и помочь. Это сблизило ее со своей младшей сестрой.
Через год Патрисия встретила приятного молодого человека, как сказал про него папа, и все успокоились. Марк был хорошим отцом своему пасынку Кристоферу, и теперь у них было еще два совместных ребенка — Донни и Аманда.
За все эти годы у родителей так и не нашлось времени, чтобы навестить ее и встретиться с Карли, потому что они были совершенно заняты Патрисией и другими своими внуками. Риз не раз чувствовала это пренебрежение. Почему же до сих пор это так волновало ее? Да потому что волновало — вот и все, был ответ, который она всегда давала сама себе.
Внезапно она оказалась окружена теплым телом и захвачена в любящие объятия.
— Здравствуйте, леди, — произнес нежный голос ей на ухо.
— Здравствуй, незнакомка. Я даже не слышала, как ты пришла, — Риз расслабилась в утешающих объятиях.
— Казалось, ты была далеко отсюда.
— Я и была, — тихо проговорила Риз. Алекс развернула ее и притянула к себе.
— Ты в порядке, любовь моя? — обеспокоенно спросила Алекс.
— Сейчас буду, — пробормотала Риз и зарылась поглубже в крепко державшие ее объятия Алекс.
— Что случилось?
— Я сказала отцу о нас.
— Ох? И что он сказал?
— Он рад, что я счастлива и что ты такая замечательная, и что Карли так счастлива… — Риз расплакалась. Алекс притянула ее ближе и погладила по волосам.
— Все в порядке, милая, — прошептала она в волосы Риз. — Все будет хорошо.
— Алекс, почему они не могут просто порадоваться тому, что мы счастливы? — спросила Риз, заглядывая в глаза Алекс.
— Я не знаю, Риз. Я не знаю.
***
— Здравствуйте, мама, — вежливо сказала Алекс.
— Александра, какой замечательный сюрприз. Как ты, дорогая? — спросила Кэролин Мастерс свою дочь.
— Очень хорошо, спасибо.
— Как твоя сестра? Я не дозвонилась до неё и оставила несколько сообщений на автоответчике.
— У Кэтрин все в порядке.
— Хорошо, скажи ей, чтобы позвонила мне.
— Я передам ей твое послание.
— Теперь расскажи, почему ты позвонила мне, Александра? Я знаю, что это должно быть важно.
— Мама, я встретила кое–кого и влюбилась, это делает меня очень счастливой, — сделав глубокий вдох, на одном дыхании выпалила Алекс.
— Александра, это замечательно. Я так рада за тебя, моя дорогая. Знаем ли мы его? Как его зовут? — с неподдельным интересом спросила Кэролин Мастерс.
— Её зовут Риз, и вы её не знаете, — сказала Алекс. Молчание длилось, казалось, целую жизнь. Наконец, Кэролин Мастерс заговорила.
— Должно быть, я не поняла, что ты сказала. Александра, я думала…
