— Как Бродавка? — спрашивает Владя у начальника штаба полка.
— Он жив, а вот остальные почти все погибли. Их накрыли шестиствольные минометы, которые обстреливали передний край со стороны села Борки. Очевидно, их обнаружил самолет-разведчик, когда они среди бела дня возвращались с задания…
Бродавка пережил своих товарищей только на два дня. Погиб он на подступах к Соколовской церкви.
Владя уезжает из Тарановки к вечеру. Билютин, радист и начальник штаба выходят его проводить. На прощание они обнимают его и по русскому обычаю троекратно целуют.
— Товарищ гвардии полковник, разрешите…
— Оставь, Володя! Жалко ваших ребят, но ничего не поделаешь — война… — Полковник умолкает и вдруг спрашивает: — Скажи, каков он, ваш командир? Как я?
— Нет, товарищ полковник, внешне он другой. А вообще-то чем-то похож на вас.
— Ну, держитесь. Крепко на вас надеемся. Передавай привет всем вашим и обязательно командиру.
На юго-западной окраине Соколова, там, где начинается дорога на Тарановку, артиллеристы роют ложные окопы, сооружают запасные позиции. Владя останавливается около них. Солдатам помогают две девчонки и муж с женой, оба лет по пятидесяти.
— Эти девчонки очень хотят в армию, пан ротный. Не могли бы вы им в этом посодействовать? — обращается к Владе солдат, а семейство глядит на него с надеждой.
Черноволосая голенастая девчушка представляется вполне официально:
— Глухова Татьяна.
— Как?
— Татьяна Ивановна.
— Так ты… так вы Татьяна Ивановна? — растерянно смотрит на нее Владя, не зная, что сказать, но потом берет себя в руки: — Сколько же тебе лет?
— Четырнадцать.
— Девочка, одумайся.
— Это вы одумайтесь…
— Ведь ты и так нам помогаешь…
— Я хочу все время помогать. Не возьмете — мы с Марусей к партизанам уйдем. Маруся старше меня, ей уже пятнадцать исполнилось. Иди сюда, Муся, — зовет она подругу. — Вот, Мария Потаповна Шемотова…
В доме Глуховых командир роты оборудует свой наблюдательный пункт. Узнав о гибели разведчиков, он сокрушенно вздыхает:
— Не надо было им всем вместе идти, да еще днем. Дорого обходятся такие промахи. Каждый из тех, кто остался там, мог быть моим сыном.
— У вас есть сын?
— Есть.
— Где он?
— Не знаю, где-то в Белоруссии. Не пишет. А может, пишет, да почта работает плохо.
— Давно не пишет?
— Почти три месяца.
— Сын в армии?
— А как же! Махорку куришь? — резко обрывает артиллерист разговор, который сам же и начал.
— Если не возьмете в армию, мы к партизанам убежим, — продолжает настаивать на своем голенастая Татьяна Ивановна, провожая Владю до крайних домов.
За их затемненными окнами дремлют солдаты, пока не придет время менять в окопах промерзших товарищей. Ракеты взлетают над горизонтом все чаще. Из леса, расположенного возле села Борки, доносится гул танков. В темном небе кружат невидимые самолеты-разведчики.
По дороге к мосту Владя встречает товарищей. Он перебрасывается с ними ничего не значащими фразами, а потом заскакивает обогреться к Лому, заместителю Отакара Яроша. Сам Ярош проверяет боеготовность бойцов где-то на восточной окраине села. Владе очень хочется побыстрее увидеть Ирку Франка. У него почему-то появляется нехорошее предчувствие: если они не встретятся сегодня, то не встретятся никогда. Наверное, это гибель разведчиков Бродавки так на него подействовала. К величайшему сожалению, предчувствие вскоре сбылось…
Очевидцы гибели Ирки Франка позднее рассказали, что его разорвало снарядом атакующего танка. Случилось это 8 марта на дороге из Тарановки, когда Ирка с расчетом своей сорокапятки перебирался на запасную позицию. После взрыва даже хоронить было нечего…
На мосту по дороге к совхозу появляются танкисты 179-й танковой бригады. Они спешат на помощь чехословацкому батальону.
— Здравствуйте, товарищ лейтенант! — здоровается Владя, внимательно вглядываясь в лицо советского офицера. — По-моему, мы с вами где-то встречались.
— А-а, чехословацкий разведчик! В Тарановке мы виделись, возле церкви. У меня там были закопаны три танка. Садовский Николай Феофанович, — представляется он, как на гражданке.
— Почему вы ушли из Тарановки? Лейтенант машет рукой:
— Там уже все кончено. Теперь вот к вам перебросили. Здесь будет жарко, понимаешь? Добирались к вам в объезд через Пролетарский и Чемужовку… Сейчас проверяем мост. Что-то он мне не нравится. Переправа по льду была бы надежнее.
— На тот случай, если придется отступать?
— Да нет. Мы ищем переправу для других танков нашей бригады, если нужно будет помочь там, в Соколово.
* * *
С утра 7 марта фашисты стягивают свои танки к Соколовскому опорному пункту. Одна группа продвигается с юго-запада — от Джгуна и Первомайского. С юга, от Прогони, наступает другая танковая группа и несколько сот пехотинцев. Но каковы дальнейшие планы гитлеровцев, разведке установить не удается.
Во второй половине дня немцы начинают наступление на село Тимченков. Очевидно, им известны позиции батальона, и они стараются обойти Соколово на стыке правого фланга чехословацкого батальона с советскими войсками. Мины и снаряды так и сыплются на совхоз, на Миргород и Соколово. Обороняющиеся взрывают мост в селе Тимченков и плотным огнем со стороны Миргорода преграждают дорогу атакующему противнику. Им даже удается поджечь вражеский танк, и они бурно радуются этому. Никому в ту минуту и в голову не приходит, что радоваться рано.
Чтобы отыскать самую короткую дорогу к Харькову с юга, немцы непрерывно ведут разведку боем, нащупывая слабые стыки между частями. Предпринимая попытки прорвать оборону советских войск и чехословацкого батальона, они, вероятно, рассчитывают на заморозки и достаточно прочный лед на реке.
Добившись в описываемый период на данном участке фронта многократного превосходства в силах и временной инициативе по сравнению с советскими войсками, гитлеровцы намереваются окружить Харьков, зажать обороняющие его части в клещи, а затем полностью уничтожить. Придавая операции не только военное, но и политическое значение, они расценивают ее как реванш за Сталинград. Осуществление операции для фашистских войск облегчается еще и тем, что на этом участке фронта обороняется неопытный, необстрелянный чехословацкий батальон.
Советское командование в соответствии со своим стратегическим замыслом планирует нанести мощные удары на нескольких фронтах и постепенно накапливает для итого силы. Отчасти по этой причине мартовские бои под Харьковом и носят оборонительный характер, преследуя цель измотать группировку противника и отвлечь его силы и средства с других направлений.
Поэтому и удачно завершившийся 7 марта 1943 года для советских и чехословацких воинов бой у реки Мжа стал прелюдией к ожесточенному сражению, разыгравшемуся на следующий день.
В ночь на 8 марта на берегах реки Мжа наблюдается оживление. Оставшиеся машины 179-й танковой отдельной бригады, с передовым отрядом которой Владя встретился на мосту у Соколове, отходят к Миргороду. Лейтенант Садовский, уже не надеясь на лед, спешит своевременно отвести свои танки за реку.
Соколовский опорный пункт, широко растянутый по фронту, без танковой поддержки в решающий момент боя был бы обречен. Но для того чтобы оказать такую поддержку, танки могли попасть в Соколове только одной дорогой — по льду. В свою очередь и вражеские машины, сломив сопротивление опорного пункта, могли прорваться к Харькову той же дорогой. Это обстоятельство сыграет впоследствии как позитивную, так и негативную роль. Пока же лед относительно крепок и защитники Соколова вынуждены оставаться на местах, препятствуя продвижению врага на этом направлении и заставляя его искать иных путей наступления.
В час ночи Владя докладывает о своем прибытии полковнику Свободе. Командир выглядит похудевшим и еще больше поседевшим. Он пожимает Владе руку и внимательно выслушивает его донесение. Поблагодарив за приветы от полковника Билютина, приказывает ему, как начальнику разведки, согласовать свои действия с командиром взвода автоматчиков Тондой Сохором и начальником связи Миреком Шмолдасом. В заключение он советует усилить наблюдение, говорит, что отсыпаться они будут потом.
Начальник штаба обзванивает подразделения. Отакар Ярош, командир первой роты, докладывает, что у него все в порядке, настроение у людей отличное.
Из Змиева прибывает подкрепление — капитан Голембовский с батареей противотанковых орудий, выделенных 62-й гвардейской дивизией. Их направляют на левый фланг, в Артюховку. Там они сейчас нужнее всего.
Утром разведка входит в соприкосновение с противником. Пепик Черны, возвращаясь с донесением для надпоручика Яроша, обнаруживает немецких автоматчиков, очевидно, тоже возвращавшихся из разведки и заблудившихся в густом тумане. Не теряя самообладания, разведчик подпускает их на близкое расстояние и укладывает на месте сразу девятерых. Так он отплатил фашистам за гибель товарищей из группы десатника Бродавки.
