И точно, навстречу Владе идет Бродавка с четырьмя парнями. А от церкви уже доносится раскатистое «Ура!». Солдаты мгновенно становятся серьезными:
— Слышишь? Бьют наши этих сволочей!
Потом это повторялось чуть ли не ежедневно. К полудню немцы брали церковь, а к вечеру их оттуда выбивали…
На правом фланге защищает железнодорожный переезд взвод лейтенанта Широнина, в прошлом учителя. Задача на гвардейцев возложена чрезвычайно ответственная, ведь если врагу удастся захватить переезд, он получит возможность подвести к Харькову дополнительные резервы и поддержать танковые атаки огнем артиллерии…
В течение пяти суток рвались фашисты к Тарановке, бросая в бой против горстки храбрецов довольно внушительные силы, но занять переезд так и не сумели. Широнинцы отбили десятки атак, уничтожая фашистские танки противотанковыми гранатами и бутылками с горючей смесью, и Тарановку отстояли. Из 25 бойцов в живых осталось только пятеро, однако поставленную взводу задачу они выполнили. Всем героям — и живым, и павшим было присвоено звание Героя Советского Союза, а после войны в селе Тарановка им был воздвигнут памятник…
Владю проводят в штаб, разместившийся в хате, которая вот-вот развалится. Командиром полка является гвардии полковник Кондратий Васильевич Билютин, о котором Владя слышал еще в лесу возле села Тимченков.
— Товарищ гвардии полковник, разрешите… — вытягивается он по стойке «смирно», а сам думает: «Так вот он каков, защитник Тарановки, один из тех, кто внес вклад в разгром армии Паулюса под Сталинградом…»
Полковник Билютин невысокий, плотный, на груди — гвардейский знак. Узкие, чуть раскосые глаза на широком лице. На голове остатки некогда роскошной шевелюры. Не дожидаясь конца рапорта, полковник начинает расспрашивать о боеспособности чехословацкого батальона.
Владя понимает, что интерес советского полковника вызван необычайно серьезной обстановкой, сложившейся в те дни под Харьковом. Советские войска преследовали врага от самой Волги и понесли немалые потери. Темп их наступления был таким стремительным, что от своих тылов они оторвались на довольно значительное расстояние. Оказались нарушенными коммуникации, снабжение войск осуществлялось по воздуху. Были введены в бой все резервы, а свежие советские дивизии могли подойти к Северскому Донцу не раньше чем через две недели. И эти две недели необходимо было продержаться во что бы то ни стало.
Владя просит ознакомить его с обстановкой по карте.
— Хочешь познакомиться с обстановкой? Зачем тебе карта? — разыгрывает недоумение Билютин. — Выйди на улицу, увидишь все и без карты…
После беседы все берут автоматы и выходят на темную улицу. Часы показывают 0.45. Полковник Билютин провожает их до церкви.
— Смотрите за ними, — напоминает он младшему лейтенанту, начальнику разведки. — Они идут на такую операцию впервые.
— Понимаю, товарищ гвардии полковник.
Миновали два 76-мм орудия, стоявших в саду с поваленным забором. От дома, который совсем недавно окружал этот сад, остались лишь развалины обгоревших стен и кирпичная труба. Владя не видел ничего более тоскливого, чем эти трубы.
Младший лейтенант делит своих разведчиков на две группы. Первую он поведет сам. Вторая во главе со старшим сержантом лет сорока должна продвигаться на расстоянии ста шагов от первой по противоположной стороне улицы. За церковью они сворачивают в поле. Чехи тоже делятся на группы. Владя и еще пятеро идут в первой группе, Бродавка с остальными — во второй. Снег предательски скрипит под ногами, и Владе кажется, что все внимание немцев сосредоточено сейчас на них. Неожиданно вверх взлетает ракета, заливая окрестности ярким светом. Совсем как на учениях, которые чехословацкий батальон проводил на подступах к Харькову. Слышится равномерный гул немецкого самолета-разведчика. Все стоят не шелохнувшись, чтобы не быть обнаруженными летчиком.
Наконец снова становится темно, даже темнее, чем раньше. Теперь вперед, но как можно осторожнее. Вот и передний край обороны остается позади. Они на нейтральной полосе. У Влади перехватывает дыхание. Он оборачивается — ребята шагают как ни в чем не бывало, и он немного успокаивается. Шагов через пятьдесят они подходят к железнодорожной насыпи и залегают. Широнинцы защищают переезд метров на двести правее. Так тихо, что разведчики слышат стук собственных сердец.
Младший лейтенант подает сигнал, и ближний солдат быстро подползает к нему. Командир что-то ему шепчет. Солдат ползет вдоль насыпи к виадуку, который отсюда хорошо виден. У виадука он выжидает, внимательно оглядывается. Немцы за железнодорожным полотном. Они вновь пускают ракету. Хорошо, что разведчики в белых маскхалатах. Они плотнее прижимаются к земле, прикрывая своими телами автоматы. Боже, и зачем только Владя снял автомат с предохранителя? Но разведчик, подобравшийся к виадуку, подает сигнал «Свободно!», и Владя ползет туда. Его место занимает Бродавка со своей группой.
Проползая под виадуком, Владя чувствует себя так, словно направляется на территорию чужого государства. Советский разведчик показывает на немецкие окопы. В одном месте оттуда вылетают комья снега — очевидно, фрицы наводят порядок в окопе. Разведчики замечают неподвижную фигуру на снегу. По характерным очертаниям каски они определяют, что она немецкая. Выждав мгновение, двое крадутся к фашисту — он мертв. Вероятно, погиб вечером и его не успели похоронить. Разведчики забирают у мертвого немца автомат, обойму к нему, две гранаты и документы. Среди них письма, две фотографии и схема.
Разведчики ползут дальше по направлению к окопам. Такая тишина вокруг, что Владе становится не по себе. Позади начинают противно квакать минометы. Мины падают на окопы и глухо взрываются. Владя прижимается к земле, как когда-то на картофельном поле возле польской границы. Оказывается, под разрывами собственных мин чувствуешь себя ничуть не лучше, чем под разрывами вражеских. Фриц, наводивший порядок в окопе, сразу прекращает работу. А мины все рвутся и рвутся…
Группа продвигается в том направлении, где не стреляют. Разведчики уже шагах в двадцати от немцев. Вон там конец окопа. Видимо, они наткнулись на стык частей. Что же дальше?
Чехословацкие разведчики сегодня впервые идут на боевое задание. Через несколько мгновений они своими глазами увидят, как добываются данные о противнике. Способ, конечно, опасный, зато данные они получат, что называется, из первых рук.
Чехов включают в группу прикрытия. Более сложного задания им пока не дают — так приказал полковник Билютин. И наверное, он прав, ведь опыт разведчика — дело наживное, сразу им не овладеешь. Группа захвата во главе со старшим сержантом уходит под виадук. Где они сейчас — Владя не знает. Ему жарко, сердце бьется учащенно. «Смотри и запоминай!» — приказывает он себе.
Советские разведчики достигают заснеженного бруствера окопа и исчезают из поля зрения.
Через мгновение оттуда доносится приглушенный крик и натужный хрип. Опять вблизи окопа рвутся мины. Только бы немцы не выпустили ракету!
Наконец разведчики возвращаются, волоча за собой пулемет и три автомата. По карманам они рассовывают всякие документы.
Владя понимает, что задача будет выполнена, когда они проползут под виадуком обратно к своим.
— «Языка» взять не удалось? — спрашивает он младшего лейтенанта.
— Не было нужды. Требовалось только проверить, не изменилось ли чего со вчерашнего дня. Сейчас мы отнесем все это в штаб — пусть там разбираются.
Владя и другие чехословацкие разведчики поначалу немного смущаются, что во время разведывательного поиска находились в прикрытии. Но вскоре на место смущения приходит чувство гордости от того, что и они участвовали в выполнении боевой задачи. Владя, можно сказать, на практике убедился в правоте слов полковника Билютина: «Выйди на улицу, увидишь все и без карты…»
Билютин ждет их. Он пересчитывает разведчиков по головам и одобрительно крякает:
— Молодцы, славяне, не подкачали!
* * *
Отделение Бродавки возвращается в Соколове 6 марта 1943 года, К тому времени разведывать уже нечего: части группы армий «Ост» перерезали железнодорожную линию к северо-востоку от Тарановки, танки дивизии СС «Мертвая голова» проникли к самому лесу в районе Борки, Соколове.
Билютин и Свобода одновременно получают сообщение о продвижении немецких войск, переброшенных из Бельгии. Стремясь окружить Харьков, они наступают с запада и северо-востока. На южном участке обороны путь врагу преграждают Тарановка и оборонительные позиции 1-го чехословацкого отдельного батальона.
У разведчиков значительные потери.
— Как Бродавка? — спрашивает Владя у начальника штаба полка.
— Он жив, а вот остальные почти все погибли. Их накрыли шестиствольные минометы, которые обстреливали передний край со стороны села Борки. Очевидно, их обнаружил самолет-разведчик, когда они среди бела дня возвращались с задания…
