– Вы очень любезны, мадемуазель, что решили посетить мою скромную хижину.
– У нас много общих друзей в Париже, – заметила Мирей. – Я слышала о вас от них. Но сегодня причина моего визита совсем в другом. Я слышу о вас с того дня, как прибыла в Ниццу, и, как вы понимаете, это совсем не дружеские комплименты.
– Неужели? – мягко спросил граф.
– Я, может быть, буду говорить жестокие вещи, – продолжила танцовщица, – но поверьте, я хочу вам только добра. Весь город говорит о том, месье граф, что вы убили эту англичанку, мадам Кеттеринг.
– Я – убийца мадам Кеттеринг?.. Вот это да! Но ведь это же абсурд! – Он говорил скорее вяло, чем возмущенно, зная, что это спровоцирует ее на еще большее откровение.
– Вот именно, – настойчиво продолжала женщина. – Однако все именно так, как я вам говорю.
– Людям нравится сплетничать, – заметил граф безразличным тоном. – Я считаю ниже своего достоинства обращать внимание на подобные глупые обвинения.
– Вы не понимаете, – Мирей, со сверкающими глазами, подалась вперед. – Это не просто сплетни людей на улицах. Об этом говорят в полиции.
– Как в полиции? – Де ля Рош выпрямился, мгновенно насторожившись.
Мирей несколько раз энергично кивнула:
– Да, да. Вы же понимаете, что у меня повсюду друзья. Даже сам префект…
Она не закончила фразы, элегантно пожав плечами.
– Перед красивой женщиной трудно устоять, – вежливо заметил граф.
– В полиции думают, что это вы убили мадам Кеттеринг. Но они ошибаются.
– Конечно, они ошибаются, – легко согласился де ля Рош.
– Вы это просто так говорите, а я знаю правду.
Мужчина с любопытством посмотрел на танцовщицу.
– Вы знаете, кто убил мадам Кеттеринг? Вы это хотите сказать, мадемуазель?
– Да, – страстно закивала Мирей.
– И кто же это? – резко спросил де ля Рош.
– Это был ее муж. – Женщина, придвинувшись поближе к графу, говорила голосом, который дрожал от злобы и волнения. – Ее убил ее собственный муж.
Граф, с ничего не выражающим лицом, откинулся в кресле.
– Позвольте задать вам один вопрос, мадемуазель, – откуда вам это известно?
– Откуда? – Мирей вскочила на ноги и расхохоталась. – Да он об этом уже давно говорил. Он разорившийся банкрот, который стоит на грани бесчестья. Только смерть жены могла его спасти. Это он мне сам рассказал. Вот он и поехал на том же поезде, но она об этом ничего не знала. К чему бы это – спрашиваю я у вас? А к тому, чтобы у него была возможность ночью проникнуть к ней в купе – вот! – Танцовщица закрыла глаза. – Вот, я уже вижу это…
Граф откашлялся.
– Может быть, может быть, – пробормотал он. – А это точно? Ведь в этом случае, мадемуазель, он не украл бы драгоценности.
– Драгоценности! – выдохнула Мирей. – Ах, эти драгоценности! Эти рубины…
Ее глаза подернулись поволокой, и где-то глубоко в них загорелся таинственный свет. Де ля Рош с любопытством наблюдал за ней. В тысячный раз он удивлялся тому волшебному эффекту, который драгоценные камни оказывали на женскую половину рода человеческого.
– И что же вы хотите, чтобы я сделал, мадемуазель?
Мирей вернулась к действительности и вновь превратилась в деловую женщину.
– Все очень просто. Вы пойдете в полицию и скажете им, что женщину убил месье Кеттеринг.
– А если они мне не поверят? Если они потребуют доказательств? – Граф пристально рассматривал женщину.
Мирей негромко рассмеялась и плотнее закуталась в свои оранжево-черные одежды.
– Вы пришлете их ко мне, месье, и я дам им все доказательства, которые им потребуются, – мягко сказала она.
И с этими словами, выполнив свою миссию, танцовщица исчезла, как стремительный ураган.
Недоуменно подняв брови, де ля Рош смотрел ей вслед.
– Она явно взбешена, – пробормотал он. – Что же должно было произойти, чтобы довести ее до такого состояния? Она сразу выложила карты на стол. Она что, действительно верит в то, что мистер Кеттеринг убил свою жену? Видно, что Мирей очень хочет, чтобы я в это поверил… И чтобы в это поверила полиция.
Граф улыбнулся сам себе. Он абсолютно не собирался идти в полицию. У него были другие варианты, и, судя по его улыбке, их было не так уж мало.
Однако де ля Рош снова нахмурился – ведь, если верить Мирей, то он на подозрении у полиции. Может быть, да, а может быть, и нет… Рассерженная женщина, похожая на танцовщицу, скорее всего, не будет задумываться об абсолютной достоверности своих заявлений. Но, с другой стороны, она действительно легко могла получить доступ к какой-то внутренней информации. В этом случае – теперь рот графа сжался в узкую линию, – в этом случае ему надо принять некоторые меры предосторожности.
Он вошел в дом и еще раз дотошно расспросил Ипполита о том, появлялись ли около дома какие-нибудь незнакомцы. Слуга утверждал, что ничего подобного не было. Де ля Рош поднялся в спальню и подошел к старому бюро, которое стояло у стены. Он опустил его крышку, и его тонкие пальцы нащупали скрытую пружину в одном из ее отверстий.
Открылся потайной ящик. Из него граф достал небольшой сверток, завернутый в коричневую бумагу. Несколько минут он держал этот сверток в руке, пытаясь определить его вес. Затем поднял руку к прическе и, слегка скривившись, вырвал из нее волосок. Его граф положил на самый край потайного ящика и осторожно закрыл его.
Со свертком в руках де ля Рош спустился вниз и прошел в гараж, где стояла его алая двухместная машина. Десять минут спустя он уже ехал в Монте-Карло.
Несколько часов граф провел в казино, а затем отправился бродить по городу. Вернувшись к машине, он направился в сторону Ментона. Еще раньше де ля Рош заметил, что на небольшом расстоянии от него движется ничем не примечательная серая машина. Сейчас она опять оказалась у него на хвосте. Граф улыбнулся. Дорога поднималась вверх, и де ля Рош нажал на акселератор. Маленькая красная машина была сконструирована по его заказу – у нее был гораздо более мощный двигатель, чем можно было предположить по ее внешнему виду.
Оглянувшись назад, граф опять улыбнулся – серая машина как приклеенная следовала за ним. В клубах пыли красная машинка просто летела по дороге – такая скорость была опасна, но де ля Рош был первоклассным водителем.
Теперь он спускался вниз, энергично вращая рулем и борясь с заносами.
Наконец машина стала замедлять ход, пока не остановилась перед почтовым отделением. Граф выпрыгнул из нее, поднял крышку перчаточного ящика, достал оттуда сверток и поспешил в помещение. Через две минуты он опять ехал в сторону Ментона. Когда серая машина добралась туда, де ля Рош пил вечерний чай на террасе одного из отелей.
Позже он вернулся в Монте-Карло, пообедал в городе и около одиннадцати часов вечера вернулся домой. Ипполит, с встревоженным лицом, вышел ему навстречу.
– Наконец-то месье граф вернулся… Вы мне случайно не звонили, месье?
Де ля Рош отрицательно покачал головой.
– А я вот в три часа дня получил указание от месье графа явиться к нему в Ниццу, в «Негреско».
– Правда? – удивился де ля Рош. – И что, вы поехали?
– Конечно, месье граф, но в «Негреско» они о вас ничего не знали. Вас там не было.
– Ах вот как… А Мари в это время наверняка вышла за покупками?
– Именно так, месье граф.
– Ну, ладно, это неважно. Какая-то ошибка.
Улыбаясь, де ля Рош поднялся наверх.
Войдя в свою спальню, он запер дверь и внимательно огляделся. Казалось, все было как всегда. Мужчина открыл несколько ящиков и заглянул в них. Увидев то, что и ожидал увидеть, он кивнул самому себе.
Вещи лежали почти так же, как он положил их сам, почти, но не точно. Было видно, что его комнату тщательно обыскивали. Подойдя к бюро, граф нажал секретную пружину – ящик открылся, но волоса в том месте, куда он его положил, не было. Де ля Рош опять несколько раз кивнул.
– Наша французская полиция просто великолепна, – прошептал он сам себе. – Просто великолепна. От ее внимания ничто не укроется.
Глава 20
У Кэтрин появляется друг
Утром следующего дня Кэтрин и Ленокс сидели на веранде виллы «Маргарита». Между ними возникло нечто похожее на дружбу, несмотря на разницу в возрасте. Если бы не Ленокс, жизнь на вилле была бы для Кэтрин просто невыносимой.
Убийство мадам Кеттеринг продолжало оставаться новостью номер один. Леди Тэмплин откровенно использовала случайную связь Кэтрин с этой трагедией на всю катушку. Причем даже самый резкий отпор, на который только была способна девушка, абсолютно не затрагивал самомнения леди Тэмплин. Ленокс в этой ситуации заняла выжидательную позицию, с удовольствием следя за маневрами своей матери и в то же время с симпатией относясь к чувствам гостьи.
