стакан, бросил пачку «Нила», спички и осведомился:
– У вас, что все шпионы курят «Нил»?
– Не понял…
– В прошлом году в Праге с моей помощью пристрелили резидента Региструпра. Он тоже курил «Нил».
– Ты известная скотина.
– Ещё одно оскорбление и тебе придётся расстаться с ещё одной парой зубов. Я, конечно, понимаю, что они тебе больше не понадобятся, но коньяк пить точно расхочется.
– Ладно, не психуй.
Ардашев освободил руки ликвидатора и предупредил:
– Не советую дёргаться. Пристрелю. Садись.
Агент специальных поручений доплёлся до стола и, усаживаясь, проронил:
– Интересно, а как ты собираешься меня прикончить?
– Придушу.
– А чем? Не руками же? Отпечатки пальцев останутся.
– Например, вот этой скатертью.
– Сразу видно, что ты не профессионал-ликвидатор, а заурядный любитель. Скатерть не подойдёт, она очень мягкая. Советую взять бельевую верёвку из ванной, скрутить вдвое, так она точно не порвётся, и рывком затянуть на моей шее. Тебе меньше хлопот, и я быстрее потеряю сознание.
Ардашев достал коробочку ландрина и, положив под язык красную конфетку, спросил:
– Барона Калласа в Фале ты убил?
– Я.
– Начальник сектора третьего отдела Мяличкин приказал?
– Угу.
– Расскажи, как это произошло.
– Гости стали разъезжаться. Мы с ним изрядно выпили. Он фанфаронился своим имением. Показывал достопримечательности. Я заприметил собачий поводок и прихватил. В удобный момент накинул его ему на шею и удавил. Потом погрузил тело хвастливого буржуя на тачку, взял лестницу и покатил к старому дубу. Остальное – скучная проза.
– Можешь налить и выпить.
– Давай вместе?
– Нет.
– И правильно, ещё успеешь, а мне больше достанется, – музыкант тряхнул головой и, опустошив стакан, закурил сигарету.
– Переходим к убийству горничной в Ревеле.
– Поверь, совсем не хотел отправлять её на тот свет. Красивая баба. Даже, когда она плакала, не мог глаз от неё отвести. Чуть было не влюбился. Знаешь, у меня мелькнула шальная мысль: бросить всё и сбежать с ней на край света.
– Ты её пытал?
– Нет, да и зачем? Пригрозил пыткой – да. От страха она выложила всё, что знала про тебя, про золото, пароход «Парижская коммуна» и кретина Стародворского.
– Мяличкин был с тобой?
– Нет. Он не заходил в дом. Остался ждать меня на улице. Прикрывал.
– Это он велел повесить её на железной балке?
– Ага. Сказал, что так тебе передаёт привет. Мол, ты поймёшь.
– Хлебни.
– Я не тороплюсь. Ты же дал два часа времени.
– Как знаешь.
– С американкой зачем начал встречаться?
– Хотел к тебе поближе подобраться.
– Что она тебе рассказала?
– Боится. Думает, что и её скоро убьют, как Алана Перкинса. – Пианист выпил второй стакан и сказал: – А этот Морлок не дурак. Крепко прижал банкира. Я вот не пойму, он профи или новичок?
– Время покажет.
– Думаешь, справишься с ним?
– Не твоё дело.
– Грубый ты, Ардашев. А ещё интеллигента из себя строишь. Ну какой ты, к чёрту, интеллигент? Такой же бродяга, как и я. Слышал я, что скитался ты по миру, пока не надоел англичашкам, и они прострелили тебе обе ноги. Говорят, ты народу загубил немало. Мы очень похожи.
– Les extrêmes se touchent[30].
– Так и я про то. Поэтому я и не строю из себя архангела Гавриила. Вот убьёшь меня, и добавится у тебя ещё один смертный грех. В сущности, ты такой же палач, как и я. И в аду нам гореть вместе.
– Я смотрю, ты опьянел что ли? Слушай, а как тебя звать на самом деле?
– Родители Нестором нарекли.
– А псевдоним?
– Агент особых поручений «D». Мне нравится его расшифровывать, как «дератизатор» – уничтожитель крыс.
– Ты слишком возвышенного о себе мнения. В прошлом эсер? Боевик?
– Угадал. Раньше боролся с провокаторами Охранки.
– Послушай, а с кем это ты сидел в кофейне на Гибернской улице?
– Не пойму, о чём ты?
– Хочешь, чтобы я показал тебе его фотографию?
– Знаешь, Ардашев, я хочу умереть с чувством собственного достоинства. И потому могу рассказать тебе о том, что не повредит делу революции. А всё остальное – государственная тайна. Даже если ты начнёшь пытать меня – ничего не добьёшься. Грехов добавится, а проку не будет.
– И то верно. Прихлопну тебя без сожаления, как комара.
– Могу я задать вопрос?
– Валяй.
– Как ты меня вычислил?
– Во-первых, не надо было кадрить американку, а во-вторых, не стоит оставлять на месте преступления улики, – вымолвил Клим Пантелеевич и бросил на стол сувенирные спички ресторана «Беранёк».
– Надо же! – сокрушённо покачал головой ликвидатор. – Как глупо попался!
– Не о том жалеешь. Ты невинного человека на тот свет отправил. И к тому же врача.
Панайотис опустошил ещё стакан и закурил новую сигарету.
– Это моя третья ошибка. Хотя, – осклабился собеседник, – врачи тоже грешники. Скольких людей они на операционном столе прикончили? Десятки, если не сотни тысяч.
– Ты мне надоел. Заканчивай. Пора на суд Божий.
Музыкант допил последнее и, глядя на Ардашева, сказал:
– Последняя просьба: застрели меня. Я боец и хотел бы умереть от пули.
– Не могу отказать.
Ардашев обошёл ликвидатора, приставил ствол парабеллума под мочку левого уха и нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел. Голова жертвы упала на грудь.
Резидент ВСЮРа тщательно протёр ручку пистолета скатертью и швырнул оружие под стол. Заперев дверь снаружи, он бросил ключ в решётку канализационного люка проходного двора.
Глава 16
Подозрение
Инспектор Яновиц прикончил уже вторую чашку кофе, приготовленного Марией, но ни хозяина детективного агентства, ни даже его помощника всё ещё не было.
Сухими, подагристыми пальцами полицейский набил трубку отменным роттердамским добберновским кнатером и вышел на улицу. Хороший табак доставил удовольствие и хоть немного скрасил томительное ожидание. Он посмотрел на циферблат карманных часов – начало двенадцатого. «Жду почти час, – подумал инспектор и как раз в этот момент прямо перед ним остановился таксомотор. Из автомобиля выбрался Войта.
– Доброе утро, инспектор. Пришли устраиваться к нам? – сострил частный сыщик.
– Во-первых, уже не утро, а день, во-вторых, где ты шляешься? Почему не на работе?
– Изволю заметить, пан министр землетрясения, что я отсутствовал по делам нашего частного всемирно известного агентства. Получал визу иностранного государства. Спешу проститься с вашей светлостью.
– Далеко ли собрался?
– Не имею права разглашать коммерческую тайну. Тем более, что в командировке меня будет сопровождать лично господин Ардашев.
– А не наоборот?
– Ну или я его. Какая разница? Как известно, от перемены мест слагаемых…
– Где твой босс?
– Он будет с минуту на минуту. А пока соблаговолите угоститься чашечкой ароматного кофе, который вам любезно приготовит наша несравненная Мария.
– Да выпил уже. Больше не могу. Изжога. Я
