с чего ты решил, что мне была нужна помощь?
— Я видел, как ты от него сбегала, а потом наблюдал за вашим танцем, точнее за выражением твоего лица, и пару раз я заметил, что ты готова была вылезти из кожи вон, но лишь бы отстраниться от принца как можно дальше.
— Так и было. Почему сразу не помог?
— Я был занят, беседовал с королем. — Взгляд охотника стал отстраненным. — В кои-то веки мне нужна его помощь, а не наоборот.
Смотря на острые черты лица охотника, я была в смятении. Ему от меня ничего не нужно, и он помог только из-за того, что… хотел помочь? По крайней мере сейчас он ничего не просит, и я почему-то верю каждому его слову. Не хочу верить, но верю. Словно так правильно.
— Кого ты ищешь? — тихо спросила я.
Он внимательно на меня посмотрел и какое-то время молчал, словно раздумывая, стоит ли мне сказать правду, и все же произнес:
— Своего сына. Я чувствую, что он был здесь. Мне нужна новая нить, чтобы найти его и вернуть домой. А ты кого ищешь?
— Мужчину по имени Аргос.
— Кто он?
— Мне практически ничего не известно, и по моему плану я должна сейчас его искать, а не сидеть и не разговаривать с тобой. Остальное, к сожалению, я сказать не могу.
— Если тебе нужна моя помощь или любого охотника, только дай знать. Хорошо?
— Хорошо, шепну на ухо белке и буду ждать тебя.
— Можешь попробовать, — с улыбкой сказал Эмет.
Это так непривычно. Кто-то предлагает помощь, не прося ничего взамен. В одну секунду мне показалось, что тут есть какой-то подвох, а в следующую я захотела принять его помощь. Я слишком много зла видела, что даже инстинкт охотника не может побороть ужасы, которые скрываются в голове каждого существа.
Я и не заметила, как быстро пролетело время. Больше половины залы пустовало. Существа разошлись по своим лачугам, привилегированные, думаю, остались в замке. Но есть и те, кто не знает меры в выпитом. Оставшиеся уже перестали походить на знать, больше на оборванцев. Вдалеке за великолепной вазой, разрисованной цветами, стояла дама в величественном платье и, наклонившись вперед, совсем не величественно опустошала свой желудок. Ее придерживала другая дама, и в итоге, потеряв равновесие, они обе упали в совершенно свежую лужу нечистот. Вот тебе и высокородные дамы, гуляют не хуже обычного беспризорника. Хотя я и не особо верю в прекрасное, но почему-то представляла, что балы, приемы королей выглядят немного иначе.
Однако тут нет ничего милого и воздушного. Это такие же никчемные создания, только с набитыми карманами монет. И спят они не в подворотнях, а на пуховых перинах. Хотя, думаю, эти две дамы, измазанные в тошноте, так и не дойдут до своих кроватей. После пары попыток встать они заснут прямо возле перевернутой вазы.
— Если я что-то услышу об Аргосе, дам тебе знать, — сказал охотник, смотря наверх. — А сейчас мне пора.
Подняв голову, я увидела над самым верхом и множеством практически потухших свечей огромного черного ворона. Тут же я перевела взгляд на профиль мужчины, и меня осенило:
— Это был ты?
Охотник повернулся ко мне:
— В лесу? Я. Первое правило охотника, помнишь?
Спасибо практически слетело с моих губ, но охотник уже удалился к двери, через которую все входили ранее. После я нашла глазами Колума, он стоял достаточно близко ко мне, как и весь вечер. Хозяин же валялся возле подножия трона короля. Явно перебрав халявного пойла, он пытался примерить трон Его Величества, но так и не добрался до заветной цели.
Сегодня я узнала многое о себе, об охотниках, но ничего о человеке по имени Аргос. Времени осталось мало, больше тянуть нельзя. С утра я первым же делом поспрашиваю у слуг, стражи, если они, конечно, захотят со мной говорить. Это знать не боится смотреть в глаза охотникам, простолюдины менее смышленые и более верующие.
— Пойдем, — сказала я Колуму, когда он ко мне подошел и мы, аккуратно перешагивая лужи тошноты, валяющихся придворных, пустые кружки и битые бокалы, направились в сторону двери.
У самого выхода я остановилась и обернулась. В нескольких шагах от нас шел тот самый маг, что весь вечер глаз с меня не сводил.
— Ты что, и спать со мной пойдешь? — спросила я.
— Такого приказа не было.
— А какой был? И с каких пор маги стали делать грязную работу за равков?
Я попала точно в цель. Маг поджал губы, а его глаза наполнились ненавистью. На кого он злится? На меня или на свою участь раба без кандалов?
— Не намерен обсуждать это с охотницей, — прошипел он и сплюнул прямо на ноги рядом лежащего пьянчуги. — Моя задача убедиться, что ты покинула территорию замка, — сказал он, кивнув в сторону дверей. — Так что вперед.
Развернувшись, мы покинули залу, которая больше не пахла магией. Теперь там витал куда более отвратительный аромат.
На территории замка осталось много существ: огромные широкоплечие равки, куда менее низкие и худые маги, самые разные представители людей, а в отдалении я увидела даже парочку хоттов — самых несуразных созданий из всех. Они ростом не выше пятилетнего человеческого ребенка, кожа, волосы, глаза и мерзкий крысиный хвост, что свисает из низа штанин, белые как снег. Точнее мышиный хвост, ведь они не от крыс произошли, хотя очень похожи. Парочка шепталась, видимо, обсуждая что-то поистине грандиозное. Как же мерзко это смотрится: они друг другу чуть в ухо не залезают, когда что-то говорят.
Спустившись с лестницы, мы пошли к воротам, где, как и прежде, стояла троица равков.
— Уже уходите? — спросил главный.
— Что, незаметно? — ответила я, хотя просто могла сказать: «Да». На миг я подумала, что, возможно, излишне груба. Но сразу откинула эту мысль. Это все Эмет виноват и его доброта.
Равк прищурился и отступил в сторону, ворота открылись, и уже выходя, я услышала позади голос того, кто осматривал меня при входе:
— За стенами опасно. Ночь.
Как будто я не знаю…. Отойдя на десять шагов, я распустила прическу, достала нож, и мы с Колумом направились по безлюдным просторам к нашей лачуге. Она совсем близко, так что оставаться в замке не имеет смысла. Мне необходим отдых, чтобы набраться сил для поисков, которые начнутся через пару часов. Легкий порыв ветра прижал холодный шелк к моим ногам. Стало зябко. Платье — самая отвратительная одежда, что я когда-либо носила. Неудобно, холодно и голо.
Когда наша лачуга появилась в поле зрения, внутренний
