Пока их оружейник ездил за оружием – они раздобыли машину. Старую, но ходкую Ганду-Ллойд. На нее – они перегрузили несколько мешков, в каждом из которых было по одному коку риса[53] и еще пару мешков, в которых был отнюдь не рис. Один сел за руль, двое в кабину. Тронулись…
На самом краю города – машина притормозила. В машину – сел белобрысый здоровяк с бесформенным мешком на плече, в котором тут носили украденное или купленное на рынке.
– Взял?
– Да, все тип-топ…
Это была одна из первых операций двадцать второго полка САС. В отличие от любой другой операции британской армии – она не сопровождалась никакой бумажной волокитой. Юридически – она проводилась как совместная операция с MI6, со стороны британской разведки – координатором был бригадир Джеффри Ноулс, отец командира группы. Это считалось в порядке вещей, даже желательным – уж в чем в чем – а в недостатке храбрости, порой граничащей с безрассудством британских военных было никак не заподозрить. Сэр Уинстон Черчилль был в курсе операции – о ней доложил ему сам полковник Стерлинг за совместно выкуренной сигарой в Королевском клубе офицеров армии и флота, прозванном завсегдатаями "старым ковром". Сэр Уинстон, пожилой толстяк, жуир и бонвиван с неожиданно острым и злонамеренным умом – выслушал полковника Стерлинга, закутавшись в плотный дым своих любимых кубинских сигар Ромео и Джульетта. Он был политиком, хитрым и осторожным – но при том он был и военным, который лично участвовал в подавлении восстания пуштунов и в кавалерийской атаке при Омдурмане.[54] Сэр Уинстон понимал, что с одной стороны лейбористы сожрут его живьем, если они облажаются, а с другой стороны – его деятельная натура требовала чего-то конкретного, а не докладов Имперского генерального штаба на пятьсот страниц. Поэтому – в промежутке между кофе и настоящим армянским коньяком, который сэру Уинстону специально привозили из России он кивнул и сказал фразу, которую полковник повторил тем, кто уходил на это задание. Черт вас возьми, если вы сделаете это и черт вас возьми, если не сделаете…
А задача была простая. Русские – построили базу стратегической авиации в очень удачном месте: христианский район, у самого берега Средиземного моря, но вне зоны досягаемости самого крупного калибра корабельной артиллерии (ракеты тогда с кораблей не применялись). Да еще и проводили какие-то подозрительные эксперименты с управляемыми бомбами как собственного, так и германского производства, каждая из которых несла опасность даже для кораблей первого ранга. Надо было щелкнуть Россию по носу – но так, чтобы не поднялся международный скандал. Крайние выборы – показали слабость консерваторов: лейбористы умело воспользовались экономическими трудностями и отвоевали одиннадцать мест в палате общин. Их лидер, ублюдок по имени Эдерди – ставил вопрос о том, что надо сокращать расходы на флот, дабы оживить промышленность. И это в то время, когда Россия спустила на воду авианосец в пятьдесят тысяч тонн водоизмещением и достраивает еще один, такой же! И это в то время, когда прозорливые люди уже предполагают закат артиллерийских кораблей и надо опять нести огромные затраты на перевооружение, чтобы не отстать. И это в то время. Когда проклятые русские нашли нефть в никому не нужных пустынях Аравии. Нефть! Кровь двадцатого века, черная кровь земли. Когда британская делегация пошла на то. чтобы отдать России почти весь этот полуостров – утешали себя тем, что там ничего нет, кроме песка, пальм и злобных дикарей. Вот и… доутешались. А через десять лет – уже ничего не переиграешь…
Вот двадцать второй полк и должен был сыграть всего лишь одну ноту в этой бесконечной и страшной игре. Взорвать новую русскую базу.
Расчет был прост. Разведывательный самолет типа Молния, промчавшийся над берегом – сделал несколько снимков. Расшифровка показала то, что и ожидали британские военные аналитики: прямо у капониров накрытые брезентом ожидали своего часа странные летательные аппараты, размером с небольшой учебно-тренировочный самолет. Это и были планирующие телеуправляемые бомбы. Британцы предположили, что вряд ли русские – постоянно таскаю их с места на место. Значит – есть большая вероятность того, что перед учебными пусками – бомбы могут быть рядом с самолетами. Конечно, с отдельными постами охраны, но тем не менее.
Взорвать такую бомбу – и полыхнет как следует, по данным британцев там может быть до тонны взрывчатки. Русские – вынуждены будут приостановить все работы по этой тематике, пока не разберутся с причиной взрыва: таковы правила оружие, которое может само по себе взорваться, ни в армии ни на флоте не потерпят. Это отвлечет умы русских инженеров, осложнит внедрение, создаст недоверие экипажей машин к новому оружию, породит обычные в таких случаях слухи и сомнения. И Британия отыграет ход. Всего один в партии, которая продолжается вот уже две сотни лет. Но она как раз и состоит из таких вот ходов, и может быть – когда то один из них действительно будет иметь значение. Если же САСовцы провалятся – британская корона не признает, что они работали на нее. Это тоже был новый фирменный стиль британского спецназа: отрицать все…
Два пистолета-пулемета. Винтовка для снятия часовых, почти бесшумная. Еще одному – надо будет тащить мешок со взрывчаткой, у него ничего не будет, кроме него. Путей отхода – несколько. Если все пройдет нормально – обратно в порт, там, в нейтральной зоне ждет крейсерская подводная лодка HMS Аргонавт, она всплывет по условному сигналу. Если не получится – тогда группе приказано распасться и прорываться в одиночку. На черноморском побережье, в Константинополе – есть две явки, модно явиться туда. Или завербоваться на любое судно, которых там не мало. В любом случае – спецназовцев САС от обычных солдат отличает богатый жизненный опыт и умение выбираться из серьезных неприятностей. Именно то, что и хотел полковник Стерлинг.
Они не могли пристрелять оружие – слишком опасно. Пришлось ограничиться разборкой – они даже разобрали по одному патрону, чтобы убедиться, что с ними все в порядке, проверили по одному капсюлю. Взрывчатка – была заранее расфасована: если не получится подорвать эти самые штуки – они должны подорвать шесть самолетов и убираться прочь. У них были разные типы детонаторов, как часовые, так и крайне ограниченного действия…
Машину – они остановили так, чтобы можно было добраться до нее, но при этом она не привлекала внимания. Разобрали оружие. Вымазали лицо смесью сажи с вазелином, так что стали похожи на негров. Надели не совсем подходящую для этого времени года одежду – легкие свитера, черные матросские шапочки, черные штаны из грубой ткани, ботинки с подошвами повторяющими русскую офицерскую обувь. Шерсть хороша тем, что на ней – быстро собирается всякая грязь и пыль, а это – дополнительная маскировка…
Стемнело…
Русский аэродром – был неплохо защищен, по крайней мере – командование имело представление о ПДМ – противодиверсионных мероприятиях. На всей территории – не было ни одного одиночного поста, стояли на посту всегда парами. Никакого дурацкого освещения постов не было, часовые стояли в темноте, а источники света – были, но в стороне от них и достаточно было на них взглянуть, чтобы лишиться ночного зрения. Помимо стационарных постов, которых было на удивление немного – были и подвижные, правда, особой активности от них не было. Были и обычные средства контроля – колючая проволока, вспаханный участок поля, который был идеально разровнен, скорее всего – противопехотные мины.
Не было прожекторов – но САСовцы наверное, поразмыслив сказали бы, что это скорее хорошо, нежели плохо. Хорошо обученный часовой – ночью видит совсем неплохо, особенности человеческого глаза таковы, что сетчатку способен активировать один – единственный попавший на нее фотон. И если человек привык к темноте – у него развивается ночное зрение. А если светить прожектором – то достаточно подорвать подстанцию или погасить прожектор выстрелом из снайперской винтовки – и часовой или часовые фактически ослепнут. Так что лучше – просто дать каждому часовому фонарь и приказать быть настороже…
Они подобрались к первой линии колючки, когда часы на руке командира – а он носил Ролекс Сабмаринер[55] – вплотную подобрались к отметке "одиннадцать". Время еще было.
Вместо того, чтобы перебираться через ограждение – они решили сделать подкоп. Марк достал длинный и толстый штырь, потыкал им землю – похоже, никаких сюрпризов не было. Полотном лопаты без ручки, которое они тоже раздобыли у Бера – они проделали подкоп и пролезли в него один за другим…
Теперь КСП[56]…
Они шли тем же порядком – Марк, затем командир, затем оставшиеся двое. Надо было идти медленно, осторожно – мины здесь однозначно были. Один из бойцов – оставался у подкопа с автоматом, чтобы при случае прикрыть отступление огнем. Хотя все понимали, что это блеф – случись чего и русские им отступить не дадут.
