— Может быть, это правда. — Мой голос становится благоговейным шепотом, когда мы проходим лужу с водой. Поверхность такая неподвижная, что отражает нас, как зеркало. Сквозь туман я вижу наше отражение. На поразительном черно-белом теле Облака Кайм выглядит как властная фигура из потустороннего мира, его алебастровая кожа выделяется, словно маяк.
Я же…
Я выгляжу странно.
С трудом узнаю женщину с широко раскрытыми глазами с темными кругами под глазами и испуганным выражением лица. Ее кожа стала пепельно-коричневой из-за того, что она слишком много времени проводила в помещении, а волосы спутаны.
— На Комори есть места, куда запрещено ходить, — говорю я мягко, мой голос едва ли не шепотом перекрывает стук копыт Облака. — Те немногие, кому посчастливилось вернуться из этих мест, рассказывают о самых странных вещах… как будто они умерли и возвратились. Может, они такие как… эта Тала…
— Таламурана, — говорит Кайм холодным и жестким голосом, поправляя мое неловкое произношение. — Или могло быть просто потому, что у них были галлюцинации от недостатка воды или еды. В лесах происходят странные вещи.
Для того, чье существование противоречит всякой логике, он слишком уверен, что умеет находить логические объяснения вещам.
Я затихаю, пока мы проходим под массой колючих безлистных лиан, которые настолько плотные, что, кажется, образуют туннель вокруг нас. Тут и там можно увидеть одинокий круглый блестящий красный плод размером с мой кулак. Никто в здравом уме не посмеет прикоснуться к этим фруктам. Бьюсь об заклад, они чертовски ядовиты.
Подходим к небольшому оврагу. Вода устремляется через отверстие в скале, образуя узкую струю. Кайм ведет нас вниз по ущелью, деликатно направляя Облако вдоль кромки воды. Некоторое время мы идем вдоль берега, пока овраг не становится глубоким, а ручей — широким и темным.
Затем Кайм напрягается позади меня.
Это плохой знак, особенно в этой части леса. Он что-то услышал?
Демон полностью останавливает коня.
— Тихо, — шепчет он, прежде чем я успеваю открыть рот. Его рука скользит по моей пояснице в успокаивающей ласке. Этот жест вызывает приятные мурашки по моей шее и голове. — Я должен пойти и кое-что сделать. Жди здесь. Если время начнет казаться… странным, или если я на мгновение исчезну, не бойся. Это все еще буду я.
Прежде чем успеваю спросить, что, черт возьми, он имеет в виду, Кайм выскальзывает из седла, вытаскивая свой длинный изогнутый меч из ножен за спиной.
Он идет вперед — одетый в темное хищник. Его шаги легки и до невозможности бесшумны, затем он исчезает в тумане.
— Похоже, остались только ты и я, Облако, — шепчу я себе под нос, и лошадь раздраженно фыркает, как бы говоря мне заткнуться.
Ветер кружит вокруг нас, на мгновение отделяя туман. Я не вижу никаких признаков Кайма.
Злобный вой разрывает воздух, замораживая кровь в моих жилах. За ним следуют еще и еще. Лошадь в панике встает на дыбы, и я отчаянно хватаю ее за поводья, натягивая их так, как это делал Кайм.
Вместо успокоения Облака это дает обратный эффект.
Конь срывается с места.
Я хватаю его за гриву и держусь, опасаясь за свою жизнь, пока он бежит по ущелью, уводя нас все глубже в тени.
— Стой, Облако, — с шипением прошу я, паника охватывает каждую частичку моей души. Я отчаянно натягиваю поводья и сжимаю ноги, неуклюже имитируя движения Кайма, но лошадь не отвечает.
Я сильно ругаюсь на своем родном тиге, когда мы проходим сквозь облако тумана, такое густое, что едва могу различить свои пальцы.
Что, если мы заблудимся в этом месте? Что, если мы отдалимся от Кайма и больше не сможем его найти?
По крайней мере, я с Облаком. Эта проклятая лошадь может бегать, как ветер.
Еще один леденящий кровь вой раскалывает воздух, и неприятный мускусный запах проникает в мои ноздри.
Мимо нас проносится темная тень, за ней другая и еще одна. Я задыхаюсь, когда мерзкая вонь становится сильнее.
Внезапно Облако резко останавливается, чуть не сбрасывая меня с седла. Тени возвращаются, материализуются из тумана, приобретая тощие, выпуклые формы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я замираю.
Это волки.
Их трое, они злобно скалятся, обнажая ужасно острые зубы.
Они начинают кружить вокруг нас. Один из них бросается вперед и кусает Облако за ноги.
Конь отступает, поднимаясь на задние ноги, и на этот раз я теряю равновесие и падаю на твердые камни внизу.
Боль пронзает мое тело. Я закрываю глаза и перекатываюсь, отчаянно пытаясь уйти от мельтешащих копыт Облака. Лошадь легко может убить меня.
— Кайм! — кричу я грубым и отчаянным голосом. Я поднимаюсь на ноги и отступаю, когда рычащий волк приближается ко мне. Пронзительное от страха ржание Облака оглушает меня.
Охваченная страхом, я смотрю на волка.
Он огромный, намного крупнее волков, которые бродят по лесу вокруг моего дома. Его мех темно-серый с черными прожилками, а глаза…
Они красные.
Красные глаза?
Это необычный волк.
Его стая наступает позади него, тихо рыча.
Я не могу пошевелиться.
Я добыча. Они собираются меня сожрать.
— Кайм, — шепчу я, зная, что он — моя единственная надежда уйти отсюда живой. — Где ты?
Я выхожу из заторможенного ступора и начинаю медленно отступать. Ручей позади меня течет по нагромождению серых камней.
Главный волк опускает голову, прижимая уши. Я оглядываюсь вокруг, лихорадочно пытаясь найти что-нибудь, что могу использовать для защиты. Камень, палка, что угодно.
Волк становится темно-серым пятном. Зловоние невыносимо. Это напоминает мне смерть — это гнилостный запах разлагающихся тел, которые слишком долго находились на солнце.
Я отшатываюсь, спотыкаюсь об острый камень и падаю в мелкий ручей. Холодная вода окружает меня, брызги летят в в глаза, заставляя меня яростно моргать.
Последнее, что я вижу, — это блестящие сквозь туман острые зубы волка, когда он бросается на меня.
Потом все становится черным, и меня охватывает холодная ярость зимней бури.
Меня омывает вода.
Я все еще здесь.
Затем я вижу вспышку белого цвета и знаю, что все будет хорошо.
Он пришел.
Сильные руки окружают меня, вытаскивая из ледяной воды. Он снова похолодел, но я не против. Зловоние смерти смешивается с едким запахом свежей крови, и я сразу понимаю, что волки мертвы. Ужасное ржание Облака переходит в мягкое нервное фырканье.
Он убил их всех в мгновение ока.
— Извини, Амали, — хрипло шепчет Кайм, поднимая меня на руки. — Мне очень жаль.
Он тихо ругается на этом странном древнем горном языке — иони. Кажется, он зол на себя.
Мой страх уходит, сменяясь чувством сильного облегчения. Я открываю глаза и в шоке смотрю на Кайма.
Его извинения такие неожиданные. Я никогда не ожидала услышать их от такого человека как он. Это странно, но прекрасно. Тепло наполняет мою грудь.
— За что простить?
— Я не должен был тебя бросать. Думал, что смогу убить их всех, прежде чем они доберутся до тебя. Я не привык защищать… — он явно в раздражении качает головой.
— Не будь так строг к себе. Теперь ты здесь, а волки мертвы, и я в порядке.
— Да. — Это нотка облегчения в его голосе? Он ставит меня на ноги, и я не хочу терять его прикосновение, хотя он холоден, как лед. Я начинаю дрожать. Моя шерстяная одежда промокла насквозь.
Но сейчас все это не имеет значения. Я смотрю на лицо Кайма, вглядываясь в его потустороннюю красоту. Теперь я понимаю, что он красивый. С клубящимся вокруг нас туманом и совершенно серыми скалами и скелетоподобными деревьями на заднем плане он выглядит идеально, как в своей стихии.
И его глаза совсем не темно-карие. Это чистый обсидан, и когда я смотрю в них, у меня начинает кружиться голова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я теряю всякое ощущение окружающего.
Тьма грозит поглотить меня. В его глазах появляются тысячи крошечных серебряных осколков. Это как смотреть на звезды в таинственном черном ночном небе.
