результаты на уровне 3 и 2 спортивного разряда в беге на короткие дистанции, прыжках в длину и высоту, в толкании ядра и метании диска. Однако вершины успеха Вася достиг в волейболе. При росте 175 см. он свободно выпрыгивал над волейбольной сеткой на уровень груди. Владел «пушечными» ударами с обеих рук, имел удивительную реакцию и надежно играл в защите. Во время учебы в 10-м классе Василий вошел в состав сборной команды области по волейболу среди школьников.
Его соперником в волейболе считался сын завуча нашей школы Виталий Трунов. Виталий уверенно играл в нападении и защите, входил в сборную команду школьников района, но был тяжеловат и на фоне Сокола выглядел слабее.
Создал и тренировал нашу волейбольную команду учитель физкультуры Николай Владимирович Хохлич. Теоретические знания о волейболе преподаватель черпал из толстенной книги-учебника. Однако практические навыки игры, которые он демонстрировал на тренировках, через некоторое время стали откровенно уступать быстро растущим способностям Сокола и Трунова. Сперва Николай Владимирович пытался держаться с ними вровень, однако вскоре понял бесперспективность этих усилий и сосредоточился на передаче команде теоретических знаний о технических тонкостях и тактических комбинациях. Таким образом, возникло удачное содружество между командой и умелым наставником.
Тренировки команды проводились ежедневно в школьном спортивном зале. По настоянию Хохлича директор школы, скрепя сердце, согласился на приобретение 6-ти кожаных мячей, вместо двух дерматиновых «пузырей», которыми школа обходилась раньше.
Мое желание продолжить занятия боксом оставалось недостижимой мечтой. Этого вида спорта поблизости не было. Взамен Николай Владимирович предложил заняться волейболом, прежде не вызывавшим у меня ни малейшего интереса. Однако постепенно я увлекся игрой и до бесконечности отрабатывал виды приемов, падения, прыжки и удары. Результаты проявились быстро. Мне нравилась азартная командная атмосфера. Игроками «второго плана» в команде были Анатолий Рудык, Анатолий Юхимчук, Василий Кобылко и я.
Из числа школьных волейбольных команд в нашем районе самым сильным считался коллектив Изяславской средней школы № 2 («русской», т. е. с преподаванием на русском языке). Между нашими командами, несмотря на соперничество, сложились добрые отношения. Зимой мы периодически ездили к нашим друзьям на товарищеские встречи. Поскольку автобусное сообщение между Белогородкой и Изяславом отсутствовало, для командных поездок использовалась школьная полуторка с открытым кузовом, восстановленная на уроках труда из хлама, переданного школе МТС. Водил автомобиль учитель труда Коняев, имени и отчества которого не помню. В морозные дни 24-х километров пути до Изяслава хватало, чтобы замерзнуть так, что по приезде мы с трудом выбирались из кузова. В качестве верхней одежды ребята, за исключением Сокола, носили ватные стеганки, ставшие теперь нарицательными в Единоукраине «ватники». Стеганые куртки продавались в магазине сельпо по 100 рублей. Модными считались ватники с матерчатым отложным воротником. Мне такого не досталось и дедушка взамен полупальто, из которого я вырос, купил стеганку со стоячим воротником. Василий же носил черную железнодорожную шинель, добытую отцом на воскресной ярмарке.
Иногда, завершив соревнования, команда оставалась на школьные вечера, после которых устраивались ночевать на матах в спортзале. Днем гуляли по городу, треть жителей которого составляли евреи. Временами среди прохожих слышались громкие разговоры на идиш вперемежку с украинскими и русскими словами. Однажды наблюдение за непринужденной манерой общения обитателей райцентра побудило моего приятеля Валентина Пичугина (наши дома в Белогородке разделял сельский пруд) к неожиданному поступку.
Проходя по центральной улице города, мы обратили внимание на пожилого еврея, внимательно рассматривавшего прохожих из окна дома. Неожиданно Валентин сдержанно поклонился незнакомцу и громко произнес: «И здр-а-а-в-ствуйте вам под окно-о-о!». Услышав эту фразу, я напрягся, ожидая гневной отповеди. Однако мужчина, судя по-видимому, был приятно удивлен. В ответ донеслось приветливое: «И здравствуйте! Или вы сын Мони Фридмана?». Что-то загадочное было в построении этой фразы для сынов и дочерей Израиля. Однажды через много лет она дала толчок заочному возникновению ко мне добрых чувств со стороны тещи сослуживца (еврейки по национальности). Но об этом, потом.
В число развлечений в Белогородке, кроме тренировок, входили занятия школьного хора, которые посещали и любители пения, закончившие школу. Хором руководил дедушка. На районных смотрах 1957 и 1958 годов наш коллектив занял первые места.
Впрочем, в селе жили песенные таланты, выходящие далеко за пределы района. Ездовой колхоза «13-летие Октября» тридцатилетний Иван Кучер, с блеском выступил на заключительном концерте Фестиваля народного творчества в Москве. Описанию вокального дара колхозника был посвящен отдельный абзац в статье газеты «Правда». Среди сельчан ходили разговоры о том, что тридцатилетний Иван получил лестное предложение об учебе по песенной части, от которого отказался по семейным обстоятельствам.
Замечательным голосом обладал одноклассник, солист нашего хора Толик Захаров. Он собирался поступать в Киевскую консерваторию, однако неожиданно отдал предпочтение военному училищу летчиков. В 1963 году Анатолий погиб авиакатастрофе.
Зимой в школе устраивались вечера. По воскресеньям в клуб МТС приезжала кинопередвижка. По субботам открывала двери сельская баня, располагавшаяся напротив нашего дома. В ритуале наполнения котлов водой из пруда при помощи ручного насоса и разогрева ее до нужной температуры участвовали загодя собравшиеся активисты. Процесс запуска бани, не говоря о последующей помывке, скрашивал морозные или слякотные вечера.
Первое знакомство с Крымском
Весной 1957 года маму перевели на должность заведующей лабораторией консервного комбината в станице Крымской Краснодарского края, переименованной впоследствии в город Крымск и чуть было не получившей название «город Микоян» в честь А. И. Микояна, имя которого носил названный выше консервный комбинат.
В то же лето, сдав 6 экзаменов за 9-й класс (в отличие от РСФСР на Украине экзамены за 9-й класс не отменялись) я поехал в гости к маме по новому месту жительства. Ехал налегке. Верхняя одежда состояла из лыжного костюма: брюк и куртки из плотной байки серого цвета с накладными карманами. Пояс, манжеты на руках и щиколотках застегивались на пуговицы. Желания пополнить или обновить гардероб я не испытывал.
Багаж составляла сетка-авоська с завернутым в газету сменным бельем (трусы, майка и плавки «самостроки» на шнурках-завязках). На киевском вокзале с багажом произошел курьезный случай. В ожидании поезда на Ростов я решил погулять по городу. Авоську, чтобы не занимала руки, оставил на подоконнике зала ожидания. Возвратившись через пару часов, увидел группу пассажиров и милиционера, выяснявшего, кому принадлежат бесхозные вещи. Пришлось признаться. Милиционер пожурил меня за беззаботность, но когда я объяснил, что верю в честность окружающих, которых вряд ли заинтересует это жалкое барахло, смягчился.
Новая квартира мамы площадью 38 кв.м. состояла из двух комнат и кухни на 3-м этаже 6-подъездного жилого дома № 1 в поселке консервного комбината. Накануне дом газифицировали. До этого квартира
