так же как и информации о том, какую разнообразную помощь (без осуждения) может получать заболевший человек.
– Вина и стыд.
– Ошибочно думать, что алкоголику не стыдно за то, что он делает, предполагать, что он не чувствует вину и угрызения совести.
– Наоборот, ему так больно, что он всеми силами старается скрыть это от всех, в том числе и от себя. Ему так стыдно, что перестать чувствовать этот стыд – единственный выход для психики.
Наверняка вы встречались с психологическими защитами употребляющего человека.
– Преуменьшение (я пью только по выходным. Я пью только вино (пиво, шампанское и пр.). Я пью только в компании. Я пью, но я же работаю. Я пью, но у меня же хорошая семья. Я могу бросить, когда захочу, я уже много раз это делал).
– Рационализация – логическое оправдание своего образа жизни. Наиболее типичные оправдания: нервозность, стресс, трудная работа, глупый начальник, стерва-жена, неблагополучные условия жизни в стране… Можете продолжить сами.
– Проекция (алкоголик может сказать: «Все пьют, не я один». Или: «На себя посмотри». Или: «Я разве пью, вот сосед Колька – вот он пьет». Человек проецирует свои проблемы на других).
Драма в том, что окружающие видят со стороны превосходство, высокомерие, надменность, упрямство, безразличие, угрюмость. Тогда как все перечисленное скрывает глубокую печаль, сильный страх, стыд за себя такого как есть, душевную боль, детскую обиду, чувство вины и тотальное внутреннее одиночество.
Глава 19. Десять причин
День реабилитантов был расписан по минутам. Многостраничные письменные задания, постоянное ведение дневника чувств, чтение литературы по программе 12 шагов сообщества Анонимных Алкоголиков, лекции и группы. Максимум, на что хватало перерывов между занятиями, – спешно перекурить на морозе в женской курилке и оперативно сбегать в уборную.
Каждому реабилитанту при поступлении выдавалась личная рабочая тетрадь с напечатанными заданиями и местом для письменного ответа. Одним из первых заданий было найти десять причин, почему она хочет бросить пить. Странное задание. Что тут думать-то? Проблемы в семье, проблемы на работе, проблемы со здоровьем, одним словом – куча проблем… Она на скорую руку записала в специальную тетрадь всплывшие пункты и побежала сдавать работу своему консультанту.
Юрий Александрович был крупным – ей казалось, что не просто крупным, а огромным, как гора, – мужчиной за сорок лет с хитрым прищуром и едва заметной улыбкой. «Настоящий Шрек», – подумала Таня при первой встрече. И вот этот самый прищур сводил ее с ума. Никогда не было понятно, что он чувствует, как он сейчас к ней относится. А ведь это было крайне важно – каждую секунду знать, что человек к тебе расположен, считывать и угадывать его реакции, чтобы понимать, какой рядом с ним быть. Поэтому она и боялась Шрека, и одновременно очень старалась понравиться. Прямо из кожи вон лезла лишний раз задать умный вопрос, улыбнуться, прикинуться растерянной и очень в его помощи нуждающейся. Собственно, она так вела себя со всеми значимыми людьми, старалась соответствовать их ожиданиям, чтобы как можно быстрее сократить дистанцию. Но на Юрия Александровича это почему-то не действовало, он единолично и спокойно держал выбранное расстояние, как бы она ни подбиралась поближе, и это заставляло ее каждый раз дико паниковать рядом с ним.
Консультант сидел на диване в своем небольшом, скромно обставленном кабинете и потягивал электронную сигарету…
– Юрий Александрович, я сделала десять причин!
– Привет, Таня. Показывай.
– Вот. Первая. Проблемы в семье. Вторая. Проблемы на работе. Третья. Проблемы…
– Не-а. Не то.
– Да как так-то? Вот же причины. Проблемы. Все же очевидно.
– Не то, Тань.
Что он от нее хочет. Как «не то»?! Звон в ушах. Лицо покраснело. Стыд, от которого невозможно дышать. Как нет-то??? Что он, блин, несет? Как это она не поняла? В чем ошибка? Все же очевидно. Что за бред!..
Юрий Александрович что-то объяснял. Она молча кивала. Но, если честно, ничего не слышала. В голове шум. Она ошиблась. Мерзко. У нее нет другого ответа. И в этом состоянии краха и стыда она категорически не может услышать то, о чем ей говорят. Тупой Шрек. Почему этот упертый и несговорчивый консультант достался именно ей…
Пообедав, она нехотя вернулась к заданию. Снова и снова перечитывала его и заодно все остальное, что было в выданной ей личной рабочей тетради. Вроде бы и понятно все, а вроде и что-то ускользает. Странное ощущение, словно болтаешься где-то на поверхности воды, а есть какие-то глубины, куда не занырнуть, не назвать, не понять, не зазвучать оттуда. И от этого бессилия увидеть сокрытое все сильнее росла тревога и злость. Сморщилась. С силой начала тереть руками лицо. И такое вдруг отчаяние накатило. Хотелось вскочить, разорвать к чертовой матери тетрадь, заорать о том, что ей непонятно, как иначе, и вообще все это фигня и кто вообще сказал, что она написала неправильно!!! Уже на автомате промелькнула мысль: «Нужно записать состояние в дневник чувств». Со вздохом, больше похожим на рык, потянулась за ним.
Открыла отдельную, разлинованную постранично на пять столбиков тетрадь с дневником. Первая колонка «событие» – «пишу задание 10 причин». Вторая колонка «чувства» – взяла таблицу с чувствами и выписала наиболее подходящие: «стыд, злость, бессилие, отчаяние». Третья колонка «реакция тела» – прислушалась к телу: «сжатые зубы, напряжение в руках, ком в горле»… Какое-то очень-очень знакомое состояние… Замерла… Подвинула к себе тетрадь с заданием про 10 причин и не задумываясь стала писать.
1. Я запуталась и давно уже в полном отчаянии от собственной жизни.
2. Мне больно и стыдно от того, какая я мама для своих детей.
3. Мне невыносимо стыдно смотреть каждый день в глаза мужа и матери.
4. Мне страшно от того, как я разрушаю себя и свое тело.
5. Я перестала чувствовать радость, тепло, любовь, внутри одна тоска и стыд.
6. Я разбивала машины, прыгала из окон, оказывалась в плохих местах – я ищу смерть и несу ее близким.
7. Я давно потеряла чувство собственного достоинства.
8. Я очень, очень устала от ада внутри и снаружи.
9. Я не хочу (задумалась, зачеркнула «не») жить.
10. Я не понимаю, как дальше жить.
Руки тряслись. Было страшно перечитывать написанное. К горлу подступала тошнота. Нет. Не тошнота. Рвота. Едва добежала до туалета, как сильными спазмами желудок начал освобождаться от содержимого.
Спазм. Стыд. Спазм. Страх. Спазм. Бессилие. Спазм. Отчаяние. Спазм. Боль, разрывающая глотку и не дающая вдохнуть. Словно разом все невыносимое, которое не хотелось чувствовать, наполнило ее тело и устремилось наружу. Еще несколько спазмов, и, обессиленная, она села на пол рядом с унитазом…
