на расстоянии менее дюйма друг от друга.
— Не доверять тебе — это не то же самое, что бояться тебя.
Я поднимаю подбородок и встречаюсь с ним взглядом.
Он медленно кивает. — Как твой будущий муж, ты не думаешь, что я должен знать?
Я должна утверждать, что мы никогда не поженимся, но по какой-то причине у меня перехватывает горло при этих словах. Я смотрю на него долго и пристально.
— Да брось. — Он медленно проводит пальцем по моей щеке. — Скажи мне.
Нужно ли мне? Если я буду честен с ним, не воспользуется ли он информацией против меня, чтобы воплотить в жизнь мои худшие кошмары? Я смотрю на него еще некоторое время, и прежде чем я принимаю сознательное решение дать ему ключ, слова вылетают из моего рта. — Боюсь, я стану такой же, как моя мать и все другие женщины, которых я знаю в нашей жизни.
Его палец водит туда-сюда там, где встречаются мои ключицы. Ощущение его кожи на моей вызывает дрожь, пробегающую по моему телу. — И как это?
— Это означает, что я буду заперта где-то в особняке, пока мой муж будет делать все, что ему заблагорассудится. Что он не будет уважать меня или мои желания в том, чего я хочу в этой жизни. Что я не буду иметь права голоса в принятии решений, которые повлияют на мое будущее. Что я, скорее всего, буду в браке без любви, и меня будут использовать для твоего удовольствия, а не для моего. Я не уверена, что человек в вашем положении может даже понять все, что это значит.
Я задерживаю дыхание, ожидая его реакции.
— Ты должна знать, что в нашем мире нет места для любви.
Его голос мягкий и почти с сожалением, как будто он ничего не может с этим поделать.
— Я знаю, что никогда не смогу на это надеяться, но, по крайней мере, у меня должно быть равноправное партнерство.
Несколько мгновений его взгляд блуждает по моему лицу, пока он проводит большим пальцем вверх и вниз по моей шее.
— Ты можешь пообещать мне, что мы будем равны, Марсело?
Я ненавижу умоляющую нотку в своем голосе, но мне нужно знать, как он это видит.
— Я обещаю, что у тебя будет все, чего ты когда-либо хотела. Я обещаю тебе, что защищу тебя и наших детей ценой своей жизни. И я обещаю тебе, что ты будешь моей королевой. Но я не могу обещать вам равенства, потому что это требует доверия, а доверие трудно заслужить в нашей жизни. И даже тогда люди переворачиваются. Единственный человек, которому я полностью доверяю, это я.
Мои плечи опускаются. Не то чтобы я ожидала, что он ответит по-другому, но услышать это вслух — это как удар в грудь.
— Похоже, тогда мой самый большой страх станет моей реальностью.
Возможно, пришло время принять свою судьбу, но я так долго боролась с ней, что не хочу сдаваться. Может быть, если я докажу Марсело, что он может мне доверять, может быть, если он увидит, что я защищу его так же, как и он меня, его мышление изменится.
До того, как я попала в академию, я думала, что лучше всего будет попытаться разорвать этот брак до того, как он начнется. Может быть, мне действительно нужно изменить рамки брака. Может быть, если Марсело увидит, какой ценной я могу быть для него, я заслужу его доверие и, в свою очередь, стану равной в нашем браке.
14
МАРСЕЛО
Сейчас середина недели, и после разговора с дедушкой я напоминаю себе, что я здесь, чтобы собрать информацию о том, кто убил моего отца и пытался убить меня. Но мой разум занят Мирабеллой, что раздражает и не нужно. Она в основном попала в очередь, и после свадьбы у нас будет достаточно времени, чтобы проделать все это «Я тебя ненавижу, я хочу тебя». Чем раньше я выясню, кто стоял за заминированным автомобилем, тем быстрее мы выберемся отсюда.
— Привет, — говорит кто-то рядом со мной.
Я оборачиваюсь, чтобы найти Джованни. — Черт, чувак, я чуть не раздавил тебе трахею.
Тот факт, что я был так погружен в свои мысли, что даже не заметил его приближения, не похож на меня и более чем беспокоит.
Он не вздрагивает, продолжая идти со мной в направлении нашего третьего урока. — Я заходил к тебе в комнату прошлой ночью. Где ты был?
— В моей комнате. Сколько времени?
Он пожимает плечами. — Около десяти или около того.
— Я спал.
— Спал? — Он смотрит на меня, наморщив лоб. — Какого черта ты спишь в десять вечера?
Я провожу рукой по лицу. Я не спал. Я выскользнул наружу, выясняя, в какое время охранники меняют смены. Нам разрешено гулять по кампусу ночью, но если мне когда-нибудь придется сбежать из этого места так, чтобы никто об этом не узнал, я должен убедиться, что меня не поймают. Кроме того, это меня расслабляет. Напоминает мне, как я гулял ночью по Нью-Йорку, чтобы проветрить голову. Но Джованни не может ничего знать об этом.
— Я был истощен.
— Хм… ладно, просто хотел убедиться, что все в порядке. — Он хлопает меня по спине. — Надо обратиться к истории поколений. Увидимся позже.
— Увидимся, — говорю я, раздраженная тем, что он все еще играет со мной в наседку.
Я вхожу в класс информатики и сажусь за компьютер, который мне назначили. Пока не убиваю ни в каком классе, кроме оружия, но этот класс худший. То, что нормальные бизнесмены используют для бизнеса, у нас не работает. Не то чтобы мы составляли контракты для наших соглашений или использовали программное обеспечение для работы с электронными таблицами для наших книг — по крайней мере, не для наших настоящих книг. Этот курс посвящен взлому и написанию компьютерного кода, который крадет информацию людей, создает фальшивые учетные записи для онлайн-бизнеса для вымывания денег. Все дерьмо, которое мой отец не удосужился показать мне. Его всегда больше заботило то, что у меня крепкий стержень, вспыльчивый нрав и я знаю тысячу способов истязать и убивать человека.
Профессор Бауэрс встает из-за своего стола и просит всех войти в свои компьютеры. Я занята поиском своих писем и проверкой каждого из них, когда Мирабелла врывается в дверь. Ее длинные волосы взлохмачены ветром, и она тяжело дышит.
Какого черта она здесь делает? На прошлой неделе ее не было в этом классе.
— А… вот она. — Профессор Бауэрс
