– Это, что за точка зрения такая живодерская? – спрашивает Майко, разделяя всеобщее недоумение: – это кем надо быть, чтобы так вот думать?
– Интересно. – говорю я: – а есть примеры таких вот… ритуалов?
Акира не знает. Она слышала что‑то про то, что самые глобальные ритуалы и самые мощные заклинания в этом мире как раз с помощью жертвоприношений могут быть осуществлены. Но это не точно. Хотя вот все же знают легенду о происхождении Лазурного Дворца?
– Знаем, знаем… – машет рукой Майко: – но там же совсем другое было!
– Мне тоже кажется, что существенные различия. – поджимает губы Иошико: – материнское чувство сильнее всего на этом свете. Это же… как ее – магия света, вот.
– Ээ…о чем идет речь? – спрашиваю я, решив все‑таки не делать вид что я знаю. Потому что надо спрашивать, а то, что все на меня сейчас как на дурачка посмотрят – пусть.
– Ты легенду о Лазурном Дворце не знаешь? – удивляется Читосе: – это жe в начальных классах рассказывают.
– Забыл наверное. – чешу затылок.
– Ну тогда слушай. – Читосе устраивается в кресле поудобнее и начинает рассказ, с типичными нотками старого акына, которого пригласили на пир повеселить гостей сказками и легендами – эдак нараспев и с поучительными интонациями.
– Времена были суровые, и брат шел на брата, а отец враждовал с собственным сыном, было потеряно уважение и династии были втоптаны в пыль и тысячелетние …
– Ой, да хватит. – перебивает ее Майко: – просто там Императрица в свое время мальчика прижила на стороне, а ее преследовали, ну вот ее последним желанием и было, чтобы никто ее сыну навредить не мог. С тем и умерла. А Императрица‑мать, к слову, очень сильная в малефиции была. Проклинать в общем была горазда. Ну вот… прокляла.
– Какое ж это проклятие, если потом святая земля получается? – задаю резонный вопрос я: – это скорее благословение.
– Ну, кому проклятье, а кому благословление… – говорит Майко: – там, гвардия старого Императора, которые ее преследовали – такой страшной смертью умерли, что мама дорогая. После такой сказочки на ночь впечатлительные люди могут и не заснуть. У них размягчились кости, абсолютно все кости стали как мягкая резина, а может еще мягче. И стекли они вниз – такими вот мешочками плоти. Но все еще жили.
– Кости черепа, надо полагать – тоже размягчились. – уточняю я.
– Именно. Они не говорить не могли, не двигаться. Только страдать. Недолго, правда, потому как после того, как Императрица старую династию прокляла и в мир иной отошла – ее помощница и нянька Императора – взяла деревянный молот и прошлась по остаткам гвардейцев. Где молотом, а где и ногами. – закончила Майко.
– И с той поры не покидал Император Святой Земли, а десятилетия спустя возвели на этом месте Лазурный Дворец, который и является резиденцией Императора. – добавила Читосе, нараспев.
– Так что с точки зрения всех этих адептов церкви Императора, жертва Императрицы‑матери и являлась той основой, на которой и возник феномен Святой Земли. Некоторые уверяют, что это сама Императрица‑мать защищает и бережет своего сына. – говорит Акира: – но я как человек, который верит в научное обоснование, считаю, что Императрица была невероятной силы магом‑малефиком и сумела на остаточном выбросе энергии сформировать мощный закрытый энергетический контур. В свое время сам Ямамото…
– У нас в Японии – есть церковь Императора? – удивляюсь я.
– Син! Ну нельзя так! – возмущается Акира: – ты вообще что‑нибудь читаешь? Кроме своих журналов с сиськами?!
– Читаю! Я читаю! Просто времени не бывает… у нас. – оправдываюсь я. Чтобы такие вот вещи знать – надо именно газеты читать и новости слушать, а больше в историю сейчас ударился, уж больно интересно, чем наши миры отличаются, да и неуд у меня. По истории.
– Ты же у нас почетный член Литературного клуба, Син. От тебя я ожидала большего. – качает головой Акира и мне становится немного стыдно. Чуть‑чуть. Потому что мы в этом клубе чем угодно занимаемся, чаи гоняем, Иошико и ее бесстыжую манеру одеваться обсуждаем, в прошлый раз с сестричками Сато в карты играли, но чтобы читать… читает в клубе одна Юки. Остальные – социализируются как могут. Тоже, я считаю, полезная функция.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– У Сина есть журналы с сиськами? – задумчиво спрашивает Читосе. Надо срочно переводить тему, потому что сейчас начнется – а какие журналы, а какие тебе больше нравятся…
– А какие тебе больше нравятся – спрашивает Читосе: – аккуратные как у меня, или эти огромные, несуразные дирижабли, как у некоторых?
– Пф! Да ты просто завидуешь. – фыркает Майко.
– Так! – прерываю я эти неорганизованные прения: – пока у нас еще есть время до начала Игр в региональной группе – мы может туда съездить. Думаю, нет смысла ехать большой группой.
– Согласна. – кивает Акира: – тут надо держать оборону и за малышами присматривать. Тем более нам добавилось к полку кохаев. Джин эта… будет под твоей ответственностью, Читосе.
– Не поймите меня неправильно, я не ною и не возражаю. – отвечает Читосе с места, скрестив руки на груди: – но почему это у Акиры – Юки, правильная и хорошая девочка, у Майко – Иошико, пусть и бунтарка, но все же нормальная, а у меня – это вот… извращенное подростковое нечто? Может по очереди? Она как раз хотела по очереди…
– Неа. – говорит Майко: – все, шефство закрепилось. Кроме того, ты у нас самая в сексуальном плане активная, тебе и карты в руки.
– Чего это я самая активная? – хмурится Читосе.
– У меня все записано. – Акира поправляет очки и достает темно‑синий блокнотик: – когда именно и сколько раз. И как ты к Сину ночью вдоль стеночки крадешься…
– Ой все! – говорит Читосе: – ну вас. Ладно, буду старшей над ней. Лучше давайте решать, кто с Сином в пригород Токио поедет, раз уж ехать надо. Я могу, например.
– Не, лучше пусть вон, Майко едет. – говорит Акира: – мне надо тут быть, вопросы решать по мере поступления, тебя не отправить, потому как ты ж везде со своими пистолетами, а в городе это чревато, да и меры воздействия у тебя нет, ты разу дырку в человеке делаешь. А Майко и перекинуться при необходимости может, и руку сломать. Малышню я даже не рассматриваю.
– Хорошо. – говорю я: – Майко, ты как насчет поездки в Токио?
– Ееее! Дорожные приключения! – Майко поднимает руки вверх: – только чур, в Токио в один ресторанчик надо заглянуть, там обалденно вкусно готовят. И … еще в одно место.
– Заглянем. – говорю я: – сперва дело, а потом – заглянем.
На этом совещание заканчивается и мы с Майко отправляемся паковать дорожные чемоданы и покупать билеты на Токийский экспресс. Четыре часа, дамы и господа, и вы в Токио.
В дороге было не скучно, Майко умудрилась заснуть у меня на плече и даже слюней напускала. Подложил ей салфетку. Умильно то, что Майко – маг‑метаморф и в своих разных ипостасях может людей на части рвать и автомобилями кидаться, а вот сейчас – как беспомощный котенок у меня на плече спит. Для полного сходства ей осталось только в клубочек свернуться. Вот интересно, думаю я, когда она наращивает мышечную массу и укрепляет кости, материал для этого – она тоже из карманного измерения берет? Или все же существует Пространство Магии, общее для всех магов? И следующий вопрос – если она может брать материал откуда‑то, то (теоретически) может и сбрасывать туда же свою массу. При необходимости. То есть – она может становиться не только больше, но и меньше? Никогда не видел, чтобы она… хотя, стоп! Как‑то раз я видел, как она в меня перекинулась. Я ее меньше, во всех планах – и мышц меньше, и … гхм, жировых отложений…а она мгновенно перекинулась. Значит – может. Хотя я спрашивал насчет преображений в животных, – ответила отрицательно. Думаю, что это запрет на уровне сознательном, а не физический закон. Если раскачать эту способность, то Майко и в комара сможет преобразится… хотя с точки зрения научной это не совсем преображение – это будет выглядеть, как перекачка большей части ее массы в карманное измерение, оставив тут небольшую часть в виде комара. В свою очередь, это означает, что прихлопнуть этого комара газеткой тут не получится, ведь это только часть тела Майко. Если вдуматься, получается, что где‑то в Пространстве Магии сейчас находится гора мышц, костей и прочих материалов и все это – часть ее тела. А Майко тут – всего лишь верхушка айсберга, проекция большого тела на это измерение. Что‑то вроде тени на шелковом экране театра теней. Наверное, мы никогда не увидим истинного тела Майко, во всей его красе… хотя кто знает.
