решил не думать об этом. Просто нашел мягкие податливые губы Эльзы своими губами и поцеловал. Немного неумело (в конце концов, это был его первый поцелуй), но по-мужски твердо. И девчонка задрожала в его руках, доверчиво прижимаясь к его груди.
– Я тебе нравлюсь? Хоть чуть-чуть? – спросила Эльза, отстраняясь.
– Нравишься, – ответил Павел негромко и снова притянул ее к себе. Слегка дернул за косу и, улыбнувшись, поцеловал в уголок рта. – Очень нравишься.
– А ты мне…
Они долго бродили вдоль линии прибоя, время от времени увязая в песке. Эльза, приободренная его признанием, болтала без умолку, а Павел молчал, улыбаясь шальной улыбкой и сжимая в руке девичьи пальцы.
– Ой, мне домой надо! – спохватилась Эльза, когда небо на горизонте начало светлеть.
– Идем, я провожу, – ответил Павел и успокаивающе погладил ее ладонь.
– Нужно вернуться на поляну и предупредить девчонок.
– Нам все равно по пути, – заметил Павел и пожал плечами.
Она отпустила его руку, едва они вышли на поляну.
– Я быстро, – прошептала она и невесомо чмокнула его в щеку, улыбнулась ласково, снова становясь девчонкой-зазнайкой, и поспешила к подружкам.
Праздник тем временем был в самом разгаре. На костре догорало чучело ведьмы. Хороводные песни сменились выступлением школьной рок-группы. Павел заметил на установленной к празднику небольшой сцене Эрика и махнул ему рукой. Тот ответил, показав поднятый вверх большой палец. Пробравшись сквозь толпу к столу с закусками, Павел налил себе лимонада и в три жадных глотка осушил стакан. Затем он подхватил с тарелки остывший кусок мяса и лепешку – и только тогда оглянулся в поисках Эльзы: она вместе с остальными девочками привязывала к майскому дереву ленты с желаниями.
Эльза Веске была красивой, высокой и гибкой. Ее голубые глаза светились лукавством, и в каждом движении чувствовалась уверенность. Ее улыбка то сияла неподдельной искренностью, то становилась вежливо-отстраненной, и тогда глаза становились холодными, словно сталь. Эльза охотилась на него с Рождества, и сейчас Павел был совершенно не уверен в том, что поступил правильно, сдавшись. Глухая тоска затопила нутро. А вдруг в школе она сделает вид, что не знает его? После всего, что произошло сегодня у всех на виду… А вдруг…
– Я готова, – раздался рядом звонкий девичий голос. Эльза поймала его встревоженный взгляд и добавила тише: – Если ты не передумал…
– Не передумал, – ответил Павел твердо и поцеловал. При всех.
Эльза выдохнула рвано. Прямо в его губы. И прошептала:
– Идем…
Она жила в тихом и богатом предместье недалеко от школы, вдали от шума и курортной суеты марины. Дома здесь называли виллами, а сады за высокими заборами представляли собой настоящие произведения искусства. Паша бывал здесь нечасто. Да и что делать ему в этом районе? Он вообще редко выбирался в город, в основном за компанию с Эриком – и тогда они шли в центр, ближе к порту, туда, где располагались кафе и магазины, встречая туристов.
Несмотря на приближающееся утро, на улицах было достаточно людно – в основном приезжие и молодежь, конечно; старшее поколение же предпочитало в Вальпургиеву ночь оставаться дома.
Они шли рядом, крепко держась за руки. Обычно бойкая Эльза подозрительно молчала, только снова бросала на него взгляды украдкой. О чем говорить с девушкой – особенно такой, как Эльза, – Павел не знал. Будь на ее месте его сестра Агата, они бы повеселились от души, обсуждая причудливые карнавальные костюмы. Или же желания, которые девчонки обычно пишут на майских лентах. Что-нибудь про красивого и богатого жениха и щенка спаниеля ко дню рождения. Но обсуждать это с Эльзой почему-то не хотелось.
– Какие планы на завтра? – наконец произнес он немного хрипло.
– У мамы какие-то мероприятия на берегу. Что-то, связанное с экологией, – ответила Эльза излишне поспешно, как ему показалось. – Нам с папой велено непременно быть. Но это так скучно! Я бы хотела вместе со всеми пойти смотреть тюленей к клифу. Ты пойдешь?
– Вряд ли, – ответил Павел. – Родители обещали приехать. Наверняка на первом пароме.
– Ты давно был дома? – спросила Эльза.
– На каникулах. Весной.
– Сейчас весна, – заметила Эльза и захихикала.
– Ну да, – хмуро ответил Паша.
– Скучаешь?
– Немного, – он пожал плечами. – Брат в университете. Все равно бы не увиделись. Дома только сестра. Вот по ней и по маме…
– Я бы не смогла уехать от мамы, – задумчиво произнесла Эльза.
– Ты не планируешь дальше учиться? – удивился Павел.
– Собираюсь, конечно, – она недовольно хмыкнула и повела плечами, – но мама, скорее всего, переедет со мной. На первых порах.
– Ах вот как, – Паша улыбнулся. – Моя мама точно бы поехала, но нас слишком много. Проще остаться дома, чем разорваться.
– У тебя старший брат и сестра?
– Кузина, – уточнил Паша. – Она живет у нас с тех пор, как поступила в гимназию.
– Понятно, – протянула Эльза и остановилась у кованой калитки с изящным орнаментом, рядом с которой рос розовый куст. – А у меня никого нет. Кроме родителей. Мы пришли.
Павел кивнул, по-прежнему сжимая ее ладошку в своей.
– Мне нужно идти, – прошептала Эльза и подняла на него глаза цвета грозового неба – он раньше и не замечал, какие они яркие.
– Конечно, – ответил он, но руку не отпустил.
И тогда она приподнялась на носочки и поцеловала. Сама. Сбивчиво. Несмело. Легко касаясь его губ своими. Пробормотала смущенно:
– Тогда увидимся в школе?
– Увидимся, – ответил Павел и улыбнулся. – Непременно увидимся.
Глава вторая
Идти в спальный корпус Пашке не хотелось. Впрочем, как и возвращаться на поляну, где, несмотря на позднее время, продолжался праздник. Поэтому он решил прогуляться. На город, все еще немного взволнованный Вальпургиевой ночью, опустились предрассветные сумерки. Погрузившись в свои мысли, Павел и сам не заметил, как оказался недалеко от складов на окраине города. Вдалеке показались огни бензоколонки. Нужно было возвращаться. Идти назад вдоль шоссе стало лень, и юноша свернул в проулок, решив сократить путь через дворы. Дома в этом районе были многоквартирные, в два-три этажа высотой, с цветочными горшками на узких балконах и небольшими ухоженными палисадниками. Свет в окнах нигде не горел – здесь давно уже все спали. Внезапно Павлу стало неуютно. В темноте заплутав среди однотипных серых строений, он с большим трудом выбрался на пустующее в этот час центральное шоссе и направился в сторону порта. Там, в сердце города, жизнь не останавливалась даже под утро: пабы и спортбары всегда полны туристов, а прибрежные отели в любое время суток готовы принять гостей. Новый сезон в яхт-клубе уже начался, но большинство яхтсменов предпочитали возвращаться на ночь в марину. До центра было еще далеко, а новый спальный район остался позади. По обе стороны дороги возвышались деревянные бараки,
