— Я думаю, она будет рада этой новости.
— Слушай, Коля, а ты не хочешь узнать, как так вышло, что с тебя сняли обвинения?
— О, точно! И что же случилось?
— Наш провидец и по совместительству компьютерный гений Лилия смогла пробраться на сервера академии и восстановить удалённые видеозаписи.
— Нифига себе хакер…
— А там уже дело техники: вместе с письмом я отправил их во дворец Императора советнику по вопросам судебной власти. Как видишь, там люди не просто так сидят, разобрались за полтора дня.
— Круто!
— Да, я тоже рад, что всё закончилось хорошо. Наверное, сегодня гипс уже можно будет снять.
— Было бы здорово.
— Завтра пятница… В академию смыла ехать уже нет. Вернёшься к занятиям в понедельник.
— Хорошо… — недовольно бурчу.
— Пойду я дальше посплю, — отец зевает. — Как Лена проснётся, я попрошу, чтобы осмотрела тебя. Глядишь и гипс разрешит снять.
— Ага.
— Позвать Розалию?
— Зачем это?
— Чтобы помогла подняться наверх.
— Я мужик, я сам разберусь, — заявляю твёрдо.
— Ну смотрим, мужик, — отец делает особый акцент на этом слове. — Не упади главное.
— Не переживай за меня. Я из такой жопы смог выбраться, по лестнице как-нибудь поднимусь.
Отец хлопает меня по плечу, берёт бутылку и уходит в сторону холла с чучелами.
Я даю ему время подняться и выхожу следом. Чувствую нестерпимое желание потрогать чучело медведя… Вроде дофига лет, а веду себя как ребёнок.
Ковыляю в сторону бурого гиганта и начинаю тыкать в него пальцем. Настоящий! Хотя кто бы сомневался? Шкура, конечно, немного воняет.
Фиг с ним, пойду в свою комнату.
Можно побродить по дому, но все ещё спят, поэтому решаю не тревожить народ. Медленно поднимаюсь и слышу шаги позади себя. Оборачиваюсь и вижу Розалию.
— Даже не вздумай! — отрезаю я ещё до того, как она успевает открыть рот. — Во сколько все обычно просыпаются?
— Все? — переспрашивает служанка.
— Родители мои.
— А-а-а… Его Благородие и госпожа предпочитают вставать послед десяти часов утра. Но бывает и значительно позже.
— Ясно. А чем я обычно занимаюсь в свободное время? — ступенька за ступенькой позу наверх.
— Ваше Благородие часто сидит в своей игровой комнате, но я не знаю, чем вы там занимаетесь, ведь мне запрещено туда входить…
— Игровая комната? Надеюсь, мои вкусы не настолько специфичны…
— Может быть, желаете чая или кофе?
— Я бы вискаря бахнул, но с утра пораньше пить не вариант, — Розалия смотрит на меня с широко открытыми глазами. — Что такое?
— Вы никогда прежде не употребляли алкоголь.
— Всё бывает в первый раз, — пожимаю плечами. — Давай чай с лимоном и перекусить что-нибудь.
— Сладкое или солёное?
— Сладкое.
— Уже бегу! — Розалия спускается вниз и уходит в дверь под лестницей.
Видимо, там находится помещения для прислуги или кухня. А может, и то и другое.
Добираюсь до своей комнаты и топаю к последней непроверенной двери. Открываю её и…
— Етить, колотить… Игровая комната?! Серьёзно?!
* * *
Рубрика «Интересные факты».
Декана факультета иной магии Громова Л.Ю. задержали в тот момент, он лежал в джакузи с двумя проститутками. В его квартире были обнаружены наркотики, незарегистрированное оружие и видеоматериалы сомнительного содержания. Ему грозит пожизненное заключение без права на апелляцию.
Отец Николая любит выпить. В подвалах поместья находится дорогое вино, дубовые бочки с многолетним виски и небольшой самогонный аппарат. Алексей Сергеевич не оставляет попыток создать идеальный самогон. Однако он сам признаётся, что это практически невозможно. У богатых свои причуды.
Глава 13
Кушать подано
У меня просто нет слов, чтобы описать предыдущего хозяина этого тела. В «игровой» такой срач, который ещё поискать надо!
Повсюду какие-то объедки, пачки от чипсов, пустые банки из-под газировки — запах стоит соответствующий. У окна компьютер с большим, изогнутым монитором. На стенах висят постеры с аниме-тянками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А это ещё что?! — ошарашенно выдаю я.
Заглядываю в приоткрытую дверцу высокого шкафа и обнаруживаю там целый секс-шоп! Тут тебе и плётки, и розовые наручники, и резиновые члены всех видов и размеров. Кляп, ошейник с шипами, зажимы для сосков, двухлитровая банка смазки…
Я плотно закрываю шкаф, но дверца вновь открывается. Подтаскиваю кресло-мешок и блокирую её. Не дай бог, кто-нибудь увидит все эти извращенские изыски…
Тут однозначно нужно прибраться, но я же стану делать этого сам? Брезгую, да и по статусу не положено. Придётся просить Розалию… Хотя, возможно, наличие «игрушек» её совершенно не удивит.
Выхожу из игровой, закрываю дверь и сажусь на кровать.
Поначалу я думал, что горничная расплакалась от счастья, но теперь понимаю, что это была слеза облегчения. И дураку понятно, что ни один нормальный человек не сможет долго терпеть такого рода издевательства.
Но Розалия терпела, ведь какой у неё был выход? В лучшем случае выбросят на улицу, как сломанный пылесос, который уже не сосёт…
Подозреваю, что мой предшественник вёл себя с людьми специфическим образом. В голове всплывает образ Джоффри Баратеона — той ещё мрази. Как может себя вести избалованный наследник из богатой семьи? Как конченый дебил.
От такого пятна на репутации будет отделаться нелегко, ведь ты можешь построить тысячу шикарных мостов и один раз переспать с мужиком, и все запомнят тебя пид*ром, а не архитектором…
Теперь я понимаю, почему отец не настаивает на восстановлении памяти — ему по душе новая версия сына. Но смотрит он на меня с подозрением, неужели думает, что меня подменили? Кожу, например, натянули и прикинулись мной?
Нужно будет как-то продемонстрировать, что я вовсе не засланный казачок. А ещё надо узнать, как выглядит моя мачеха, и что случилось с матерью.
— Ваше Благородие, разрешите войти? — Розалия стучит в дверь.
— Входи, входи.
В руках у неё поднос с кружкой и разложенными по краям конфетами. Она ставит его на прикроватную тумбочку и говорит:
— Кондитер ещё спит, поэтому не смогла приготовить торты и пирожные. Но если желаете, я могу её разбудить.
— Нет, не стоит. У меня к тебе будет другая просьба.
— Я вас внимательно слушаю, Ваше Благородие, — она смотрит на меня и хлопает наращенными ресницами.
— Это игровая… — сжимаю зубы и пытаюсь не перейти на мат. — В общем, там нужно прибраться. Вынеси абсолютно всё… Ты поймёшь, когда зайдёшь внутрь. Компьютер оставь, но его наверняка надо почистить.
— Я могу приступать прямо сейчас?
— Нет, подожди, — разворачиваю конфету, кладу в рот и запиваю чаем. — Горячий — как я люблю… Тебе понадобятся непрозрачные мешки. Не хочу, чтобы кто-то узнал, что ты выносишь.
— Будет исполнено, — Розалия ждёт разрешения пойти за мешками.
— Сядь, пожалуйста, — хлопаю по кровати рядом с собой.
— Слушаюсь… — в голосе девушки появляется дрожь.
Она думает, что я собираюсь её изнасиловать? Судя по тому, в какой позе она сидит — именно так оно и есть.
— Розалия, пойми меня правильно, я совершенно не помню, чем он… то есть чем мы с тобой занимались в прошлом. Но поверь, больше такого не повторится. Я не причиню тебе зла, обещаю.
— Ваше Благородие… — шепчет Розалия. — Я буду служить вам и выполнять все ваши прихоти…
— Ты меня слышала?! — повышаю голос.
— Да, — она кивает.
— Тогда зачем ты это говоришь?
— Вы потеряли память…
— И? Что с того?
— Раньше вы относились ко мне хоро… неплохо, — тут же поправляется Розалия. — Я ни на что не жалуюсь, меня всё устраивает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет, это всё неправильно. Так жить нельзя. Ты человек, а не собачка, — на этом моменте она сжимает челюсти и отворачивается. — Прости за всё, что я с тобой сделал. Теперь с этим покончено. Обещаю.
