— Странно, что ты до сих пор капитан второго ранга, — сказал Сэм, когда они вечером сидели на веранде, слушали музыку и пили густое красное вино. — У тебя навыки командира боевого крейсера, а то и эскадры.
Тим помрачнел и опустил бокал.
— Командовать эскадрой — это не только управлять машинами, это принимать решение за людей, — едва слышно сказал он.
— Ну и что? — не понял Сэм.
Тим повернул голову и поднял глаза. Лицо в темноте показалось совершенно асимметричным, взгляд остановившимся.
— Это самое трудное. Мне нельзя командовать людьми.
Сэм открыл рот в недоумении и так и замер. Неловкая пауза, казалось, отгораживала их друг от друга. Музыка звучала далеко, будто доносилась с другой планеты.
— Я ведь… — протянул Тим и отвел глаза.
— Что ты?
— Да ладно, зря я…
— Что? — тупо повторил Сэм.
Мысль о том, что Тиму не хочется говорить, в тот момент почему-то не пришла в голову.
— Я как-то принял решение за людей, — медленно и тихо проговорил тот. — И неудачно.
— И что? Так бывает. Это не причина хоронить себя в жопе космоса.
— Причина. Очень веская причина.
Сэм открыл рот, чтобы возразить, но потом передумал. Что-то предостерегающее было в словах и голосе. Тим молчал долгое время и смотрел прямо перед собой.
— И я убил их всех. Всю команду крейсера. По собственной прихоти.
Сэм сдавил рукой темное стекло, не зная, что сказать.
— Они ужасно умерли, Сэм. Из-за меня. А мой лучший друг… ему оторвали голову. И она валялась на земле, как никому не нужный мусор.
Тогда Сэм узнал все. Он так и просидел с недопитым вином на дне бокала, а Тим Граув говорил и пил, и снова говорил, и вытирал рукавом слезы.
В эту ночь они совсем не спали.
***
— Сэм, дай мне, пожалуйста, новый картридж!
Сэм вздрогнул от неожиданности, возвращаясь мыслями к Лулу, стоящей у створки синтезатора. Так устройство обычно называли в космосе. Дома — просто кастрюлей. Он достал из кухонного шкафчика серую плоскую пластину и протянул ее жене. Обычно одной хватало на месяц или два. Углеродные соединения так плотно спрессованы, что из одной пластины можно энергией выдуть кушаний на целый полк. Стандартных, конечно. Сэм не любил есть стандартное, а вот Тиму было без разницы.
— Сэм, ты смотришь на меня, а думаешь о своем друге, — с упреком проговорила Лулу и загнала картридж в кастрюлю.
— Как ты узнала?
— Ты смешной, — хмыкнула жена. — Когда погружаешься внутрь себя, сводишь брови. Вид такой же, когда ты приехал и сказал, что Граув сильно болен и что боишься его оставлять. И сегодня ты выглядел также, когда пытался связаться с ним.
— Извини.
— Вы уже не на станции, и ты не один врач на Земле.
— Ну да, не один, — он неловко пожал плечами. — Просто…
— Что?
— Ладно, не бери в голову. Ты права, мы не на станции.
Лучше бы были на станции. Лучше для Тима. Сэм не рассказал жене подробностей о Тиме, не хотел этого делать, а теперь чувствовал себя так, будто соврал.
— А для нас с Мэтью — ты один, и тебя, между прочим, не было очень долго.
Лулу умела становиться ужасно дидактичной, или наоборот — понимающей и терпеливой. Но иногда терпение иссякало и обращалось в шторм, захлестывающий семейную лодку ледяными волнами. Лучшее ее не сердить, тем более, когда жена явно права. Сэм очень соскучился по семье, но от беспокойства о Тиме избавиться не мог.
— Окей, я уже дома и давай приготовим что-нибудь вкусненькое.
Он вывел список рецептов прямо на стеклянный стол плиты. Если Сэм не готовил что-то особенное, то и не заморачивался походом в кухонное помещение. Отправлял рецепт прямо с интеркома или компьютера, у которого находился. И туда же прилетала сервировочная платформа с готовым горячим рагу, или пастой, или куском сочного мяса. Но семейный обед — это не перекус, а целое мероприятие.
— Хочу профитролей с печеночно-сливочной пастой, — томно выдохнула Лулу, — а еще маринованных черри в перечной заливке и чечевичное пюре со свежим сельдереем.
— Да ты обжора! — ужаснулся Сэм и притянул ее, обхватив за чересчур тонкую талию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А знаешь, — таинственно сообщила Лулу. — У меня есть обалденные препреги стерляди по-старорусски. Хочешь?
— Раз обалденные препреги — конечно, хочу.
С препрегами — уникальными отпечатками, которые помогали получить оригинальное блюдо, на Дальних Пределах было плохо, приходилось обходиться обычными программами. Или руками.
— А мне тоже профитролей! — завопил невесть откуда возникший Маська. — Но только без дурацкой печенки. Лучше с земляникой. Мне и Слоне!
— Попа слипнется, — отрезала Лулу.
— У Слоны? — ужаснулся Малыш и бросился вон из кухни.
— Слона! Слона! От профитролей у тебя попа слипнется!
Откуда-то из холла донесся грохот.
— Дурдом, — тяжело вздохнул Сэм.
— Это ничего. Завтра мы поедем в Зоосити, — зловеще пообещала Лулу.
Они проторчали на кухне еще какое-то время, толкаясь локтями и подкалывая друг друга. Профитроли лучше начинять вручную. Как и все блюда, которые состояли из нескольких слоев или корочки и начинки, профитроли получались странными, когда полностью синтезировались в кастрюле. Между тестом и наполнением появлялся хоть и крошечный, но подозрительно клейстерный слой. Сэм считал, что подобные профитроли достойны только помойного ведра. Одно то, что Тим даже не ощущал этого, говорило, по тайному мнению Сэма, о его глубоком психическом нездоровье.
Сервировочные платформы появились сразу, как поспела еда. И пока Сэм и Лулу спускались с кратким заходом в спальню и еще более кратким заходом в ванну, роботы собрали и накрыли стол. Под руководством Мэтью и домашнего слона.
— Папа! Я заказал Слоне лимонад!
— Хорошо, почему бы и не лимонад, — покорно проговорил Сэм.
На фоне того, что ему первый раз в жизни придется обедать за одним столом с огромным животным, наличие или отсутствие ведра лимонада не играло никакой роли. Как ни странно, все выглядело довольно уютно. Гигантский обеденный постамент, придуманный пятилетним Маськой, имел три уровня. Даже усевшись на стул, можно, не задирая головы, смотреть на стоящего неподалеку слона. А поднос с горой бананов не превращался в главное блюдо.
— Мы со Слоной решили вспахать огород, — серьезно заявил Маська, устряпавший зеленую футболку в две минуты обеда.
— Разве у нас есть огород? — удивился Сэм.
— Думаю, Мэтью имеет в виду не вспахать, а разбить, — прояснила Лулу.
— Нам нужен огород?
— Пап! Всем нужен огород!
— Мы будем садить брюкву, — прогудел Слона.
— Замечательно. А зачем нам брюква?
— Как зачем? В ней микроэлементы какие-то и витамины, говорят. И еще мы будем хранить ее.
— Хранить?
— Ну, конечно, па. Что ты такой отсталый? Я прочитал, что овощи хранят в погребе на случай голодной зимы.
— Что ты такое читаешь вообще?! Лулу, что читает твой сын, хотел бы я знать!
— То же, что и его отец, — лукаво пропела Лулу. — Всякие небылицы.
— Ну про голодную зиму я точно не читаю, — отрезал Сэм.
— У нас будут сельскохозяйственные угодья и виды на урожай, — авторитетно прогудел слон и прихватил хоботом горку профитролей.
— О! И какие же они будут?
— Разные, — пояснил Маська. — И спереди, и сверху, и сбоку будут виды.
— Ерунда какая-то, — махнул рукой Сэм. — Делайте, как хотите. <p>
— Здорово! — подпрыгнул Маська. — Пойдем после обеда, па, посмотрим, где лучше вспахать огород.
Сэм открыл рот, чтобы категорически отказаться от этой глупейшей затеи, но Лулу непререкаемым тоном пресекла все его благие намерения:
— Конечно, он сходит, малыш, и поможет вам с огородом.
Поздно вечером, сбежав от беспокойного семейства, Сэм решил позвонить Тиму. Нехорошие предчувствия не обманули. Интерком не ответил ни в первый, ни во второй, ни в третий раз. Придется аварийно вызывать авиетку. Набирая код, Сэм представлял, как доберется до идиота капитана и, привязав его к операционному столу, будет запихивать в глотку сырую брюкву. С микроэлементами и витаминами. Для прочистки организма. Смакуя картину страшной и бескомпромиссной мести, не сразу увидел мигающий значок сообщения в углу экрана.
