— Буду держать вас в курсе, — пообещала я.
Эбби снова оглядела меня:
— А вы что, подруга Лисбет?
Я решила, что сегодня могу еще немного погрешить против истины:
— Да.
Она указала на коробку у двери гримерной:
— Там ее вещи. Передадите их ее семье или лучше послать их по почте?
— Давайте я отвезу их Дэвиду, — встряла Вероника.
Решив не допустить их встречи и надеясь найти там что-нибудь полезное, я сказала:
— Нет-нет, я возьму это на себя.
Эбби поблагодарила меня и ушла вместе с Вероникой. Заглянув в коробку, я увидела там одежду, несколько книг и косметику. Ни на одной вещи не горел неоновый указатель: «полезное», но как знать…
Я подхватила коробку и пошла к выходу, по пути пытаясь отделить правду от выдумки в том, что узнала от Вероники, и борясь с желанием вернуться и забрать бутылку с туалетного столика. Расследуя убийство Тедди, я выслушала немало упреков за пренебрежение к уликам. Но Вероника, похоже, не собиралась уничтожать улику. Так что пусть бутылка спокойно хранится у нее, пока я не сообщу о ней куда надо. Где бы это «надо» ни находилось. Но меня мучило чувство, будто я что-то забыла.
Ах да! Где же Кэссиди?
Она оказалась в сумрачном фойе — поправляла прическу и макияж, глядясь в зеркальце.
— Слава богу, она не прибила тебя бутылкой шампанского, — протянула она, усмиряя непослушный локон.
— Я тоже так думаю. Спасибо, что прикрыла меня, верный друг и товарищ. — Придерживая коробку коленом, я сердито наблюдала, как она наводила красоту.
— Она, конечно, сука, спору нет, но все-таки не похожа на маньячку, способную укокошить тебя в театре, где полно свидетелей, готовых перестрелять друг друга, лишь бы попасть в новости. Я подумала, что от меня будет больше пользы на других магистралях расследования.
Этот ребус легко решался.
— И где же твой Ромео? Ты разбила ему сердце?
— Я всегда нежна с такими юнцами.
— Хорошо провела время?
— Даже очень. Добыла информацию.
— Выкладывай, Мата Хари.
— Тебе известно, что сначала главную роль отдали Веронике, но потом отец Лисбет потянул за нужные веревочки, и пожалуйста — Вероника оказалась во втором составе?
— Просто прелесть.
— Подожди. Дальше — больше.
— Тогда давай сначала выйдем на улицу.
Мы вышли из театра — подальше от любопытных ушей — и направились к Девятой авеню, чтобы поймать такси.
— Что у тебя в коробке? — спросила Кэссиди. — Нет, помочь ее тащить я не предлагаю.
— Личные вещи Лисбет. Я вызвалась доставить их по назначению.
— Когда пороешься в них сама.
— Разумеется. Уверена — что бы там ни произошло, началось все здесь.
— Например, Лисбет позвонила Эбби в пятницу днем и заявила, что уступает место Веронике, а в пятницу вечером перезвонила и сказала, что передумала?
Я задумалась. Вероника выглядела девушкой амбициозной, но стала бы она убивать из-за своих амбиций? Или из-за них и родственной души? Может, она убедила Лисбет уступить ей роль, но та передумала, и это стало последней каплей?
— Странно, но Вероника об этом не упомянула.
— Может, ты не сумела подобрать к ней ключи?
— Ладно, в следующий раз я буду развлекаться с симпатичным актером, а ты — учиться у чокнутой актрисы лить слезы на заказ.
— Ты что, не слышишь? Подобрать ключи.
— Ты не представляешь, какие ключи подходят Веронике. У меня тоже есть новости. Ты знала, что наш друг Джейк запечатлевает на камеру все, что делает?
— На цифровую, или он из пленочных маньяков?
— Больше тебя ничего не интересует?
— Еще я хочу знать, ты позвонишь Кайлу или сразу детективу Кук?
Я пересказала Кэссиди наш с Кайлом утренний разговор.
— Ни то ни другое. Сперва я хочу сложить все части пазла, а не выставлять себя полной идиоткой. Дэвиду это никак не поможет.
— Кстати, о Дэвиде. Как прошла его встреча с Кайлом?
— Сама разузнай все у Трисии, пока я буду ловить такси. — Оставив Кэссиди с телефоном и коробкой на углу, я вышла на мостовую. Возьмись за дело Кэссиди, машины останавливались бы табунами, но пусть ее чары отдохнут. Поймав такси, я сбегала за Кэссиди и коробкой.
Водитель спросил, куда мы едем. Я открыла заднюю дверцу и начала диктовать свой адрес, но Кэссиди меня перебила. Впихнув меня на заднее сиденье, она захлопнула дверцу.
— К больнице Святого Винцента, и не говорите, что это слишком далеко.
Водитель послушно рванул с места, а я в удивлении уставилась на Кэссиди.
— Зачем нам в больницу Святого Винцента?
— Дэвид только что пытался покончить с собой.
10
Дорогая Молли!
Из-за меня никогда не дрались мужчины. Ни один из моих бойфрендов не покорял горных вершин и не посвящал мне песни. Ни один из знакомых мужчин не совершал ради меня ничего более героического, чем оплата счета в ресторане без моей просьбы. А может, я зря восхищаюсь любовью, прославленной великими подвигами? Возможно, мне повезло, ведь мотыльки, летящие на огонь, сгорают? С уважением
Завистница.
— Это несчастный случай, — уверяла Трисия, ведя нас к ширме, за которой откачивали Дэвида.
Кэссиди ободряюще обняла ее за плечи. Я старалась улыбаться не менее ободряюще, борясь с мыслью, что каждый раз, когда я нахожу нового подозреваемого в убийстве Лисбет, Дэвид выкидывает очередной фокус, который переключает все внимание на него. Но чего ради? Потому что он расстроен и зол или потому, что виновен? От одной этой догадки мне делалось дурно, и у меня и в мыслях не было делиться ею с Трисией. Пока не появится другая версия.
— Что случилось? — спросила Кэссиди.
— Мы не знали, сколько он выпил, а потом он залез в мамину аптечку, искал что-нибудь от бессонницы. Простая невнимательность.
— И много он принял?
Трисия не отвечала, и это было многозначительное молчание. Видимо, ее саму не удовлетворяла версия о невнимательности, вероятно выдвинутая отцом.
Дэвид свернулся калачиком под простыней. На его бледном лице нелепо чернели губы — от активированного угля, который дают перед промыванием желудка. Мне уже случалось видеть друзей в таком состоянии, но то были просто перепившие гуляки, а не подозреваемые в убийстве.
Миссис Винсент сидела у кровати и держала Дэвида за руку. Мистер Винсент стоял рядом, тихо переговариваясь с Ричардом. Напротив — спокойная и собранная Ребекка. Тети Синтии не видно. Наверное, читает нотации врачам где-нибудь в коридоре, потому что ей так легче.
Все, кроме Дэвида, уставились на нас, когда мы вошли.
— Мистер и миссис Винсент, — начала я, сама не зная, что скажу, и тем более не зная, что положено говорить в таких случаях. За последние дни мои познания в этикете подверглись серьезным испытаниям, и мне часто приходилось импровизировать.
— Спасибо, что зашли, — очень кстати перебил меня мистер Винсент. — Трисия ценит вашу поддержку. Она будет сообщать вам о состоянии здоровья брата.
Я не успела даже подойти к кровати, а меня уже прогоняли. Снова затруднения с этикетом, ведь я даже не понимала, почему меня выставляют.
— Мы можем чем-нибудь помочь?
И тут Ребекка мне все объяснила:
— Хватит с нас помощи. Твоей и твоего глупого бойфренда, — сердито бросила она.
— Ребекка, — предостерегла Трисия.
— Трисия, — отрывисто произнес ее отец.
Это произвело эффект ошейника-удавки, какие надевают на непослушных щенков. Голова Трисии дернулась, глаза округлились. Я хотела было взять ее за руку, но побоялась, как бы еще кто-нибудь не сорвался.
Ричард первым тронулся с места. Подойдя к нам, он ласково отвел нас в сторону.
— Пойдем выпьем кофе.
— Я не хочу кофе, — уперлась Трисия.
— И я не хочу, — ответил он, почти выталкивая нас в коридор. Он подвел нас к креслам, и тут Трисия изо всех сил толкнула его в грудь. Он схватил ее за руку, глядя на нас с Кэссиди. — Понимаю, вы хотите помочь, но сейчас нам не нужна помощь посторонних.
— Нас позвала Трисия, — возразила я.
— Знаю, но это семейное дело, — ответил Ричард. Он пытался говорить вежливо, но все в нем кричало: ЭТО НЕ ОБСУЖДАЕТСЯ.
Трисия вырвала у него руку и прошипела:
— Это семейное дерьмо! — Не знаю, кто из нас испытал больший шок, услышав такое из ее аккуратного ротика, но вздрогнули мы все. Затем Трисия развернулась на каблуках и зашагала к выходу, а мы с Кэссиди поспешили за ней.
Даже оказавшись в такси, по дороге ко мне домой, Трисия продолжала кипеть. Мы с Кэссиди ждали, когда она найдет слова и выпустит пар.
— Да как он смеет! — взорвалась она за четыре квартала до моего дома.
— Кто именно? — спросила Кэссиди, как и я, полагавшая, что все мужчины семейства Винсент сегодня не в лучшей форме.
