человек. Все. Этот канал становиться небезопасным. При необходимости я свяжусь с вами, – чертова плутовка нарисовала новые стрелочки мелом и смылась, оставив Антона наедине с собственными страхами.
Вчера во второй половине дня Марина получила код доступа и смогла войти в архив контрразведки. Конечно, это был сугубо ограниченный доступ, касавшийся только записей первого декабря. Поиск занял минут двадцать. Первый раз Введенского засекли, когда он выбежал из лаборатории буквально за несколько секунд до того, как в здание врезался аэрокар. В руках он держал то ли ящик, то ли большую сумку. После гибели аэрокара он исчез из зоны видимости. Затем профессор попал в объектив рядом с армейским джипом, который тоже взорвался. Странная закономерность: все, что проезжало или пролетало мимо профессора, обязательно взрывалось, словно он обладал волшебной способностью притягивать к себе катастрофы.
После просмотра видеоматериалов у Марины возникло к Введенскому несколько вопросов. Во-первых, почему он ничего не сказал про ящик или сумку, которую нес. Во-вторых, про взрыв джипа. И, в-третьих, донес ли он свою ношу до конца?
Был уже вечер. Марина остановила машину недалеко от проходной, откуда обычно выходил профессор Введенский. Черная узнала, что он ездит домой один, потому что жена, как правило, уходила с работы раньше. После недолгого ожидания в дверях появился Введенский собственной персоной. Черная вышла из машины и направилась в его сторону.
–Здравствуйте, Антон Петрович, – окликнула она профессора.
Введенский испуганно оглянулся.
–Добрый вечер, эээ… – упавшим голосом пробормотал он.
–Марина Черная.
–Да конечно, извините, забыл.
Неожиданное появление Марины напугало Введенского. И Черная быстро осознав свою ошибку, решила исправиться.
–Ну вот, я опять испугала вас, – произнесла она, одарив профессора улыбкой. – Простите, это не специально.
–Ничего, просто я задумался, и когда вы окликнули меня… в общем ничего страшного.
Теперь Введенский старался выглядеть спокойным, но Марина видела, что ему трудно скрыть волнение.
Почему он так боится меня? Кажется, в прошлый раз мне удалось наладить контакт. Или за это время что-то изменилось?
–Помните, я обещала вас подвезти, – произнесла она, указывая на свою «Ладу 330».
–О нет, спасибо… я как-нибудь сам, – Введенский стал вежливо отбиваться.
–Антон Петрович, я же не навязываюсь к вам в личные шоферы! Мне всего лишь нужно задать вам пару вопросов. Давайте совместим приятное с полезным. Вы не против?
–Ну что ж, предложение очень заманчивое, – нехотя согласился Введенский. – В конце концов, у меня нет выбора. Иначе вы вызовите меня на допрос официально.
–С чего вы взяли!? Мне всего лишь необходимо вас кое о чем спросить…
Они сели в машину, и Марина включила двигатель. «Лада» тронулась с места, и выехала на Московский проспект. Введенский молча смотрел вперед, стараясь не поворачиваться в сторону Черной, словно отгородившись от нее невидимой стеной.
–Мне кажется, вы по-прежнему меня боитесь?! Или я не права? – спросила Марина.
–Лично вас я не боюсь. Но организация, которую вы представляете, очень напоминает мне госбезопасность сталинских времен, если вы конечно в курсе что это такое.
Марина засмеялась.
–Я хорошо знаю историю, особенно двадцатого века, и мне знакомы аббревиатуры НКВД и КГБ. Но думаю, что вы преувеличиваете, Антон Петрович, сравнивая Интербез с монстром советской империи.
–Это мое мнение, – по-прежнему не поворачиваясь, ответил он.
–Хорошо, сменим тему. Почему раньше вы не сказали о ящике, который вы несли вечером первого декабря?
Вопрос, точно бронебойный снаряд, разрушил стену, за которой прятался Введенский, и заставил его повернуться лицом к Марине.
–Ящик? Какой еще ящик?!
–Вы ведь несли что-то, когда выбежали из лаборатории. Или я ошибаюсь?
Профессор в задумчивости приподнял кепку и потер лоб.
–Ах да… кажется, вспомнил, я вынес ценные приборы, которые уместились в том ящике.
–Трудно поверить, что в такой момент человек будет думать о каких-то там приборах! – парировала Марина.
–Я не просто человек, я ученый. И потом, вы же знаете, каково положение дел института. Я хотел спасти хоть что-нибудь, – профессор с честью отбил и этот выпад.
–Вы правы, – согласилась Черная. – Удалось спасти приборы?
–Я потерял их где-то в пути. Только вчера ящик обнаружили студенты. Утром я съездил в Шувалово и забрал приборы.
–Ладно, все это незначительно. Почему же вы ничего не сказали про джип взорвавшийся рядом с вами?
–Ну знаете! Это уже через чур… Я был слишком напуган, к тому же меня оглушило во время взрыва! – возмущено произнес профессор. Феноменальная осведомленность Марины ошеломила Введенского, и он едва справлялся с потоком сыпавшихся на него вопросов.
–Почему вы не рассказали мне позже?
–А какое это имеет значение? Тем более что вы и так все знаете.
–Тут вы тоже правы.
–Ну и в чем же я не прав?! Задавайте ваш следующий вопрос.
Введенский снял кепку, словно хотело спустить пар из вскипевших мозгов. И Марина поняла, что переборщила, вовремя не сбавив обороты.
–Это все. Больше я ничего не хотела узнать.
–Стоило из-за такой ерунды следить за мной?
–И вовсе я не следила за вами. Мне лишь хотелось докопаться до правды.
–Почему до правды, почему не до лжи? Ведь до нее докопаться гораздо проще. Точнее вообще не нужно, потому что ложь везде.
–Вижу, вы любитель пофилософствовать. Наверное, Ницше перечитываете?! Я могла бы с вами поспорить, – Марина попыталась найти к профессору новый подход, но опоздала. Стоило прекратить атаки, как он восстановил разрушенную стену и ушел в себя.
–Возможно. Но лучше потом. Сегодня я не в настроении, – Введенский отвернулся от Марины, показывая всем видом, что не желает продолжать неприятную для него беседу.
Дальнейший путь они проехали молча, не обмолвившись ни единым словечком. Марина нарушила молчание лишь, когда машина остановилась напротив дома Введенского.
–Ну, вот и все, а вы боялись…
–Спасибо, что подвезли. Было приятно с вами поговорить, – удостоив Марину формальным кивком, он стал вылезать из салона.
–Если можно, я бы хотела поговорить с вами еще, – попросила Черная.
–Ваше право, – он захлопнул дверь и быстро удалился к подъезду.
Черная вырулила на дорогу и активировала автопилот. Машина, подчиненная единой воле дорожного сегмента Сети, влилась в общий поток движения, давая возможность Марине погрузиться в собственные мысли.
Если Введенскому нечего скрывать, то почему опасается меня? Все эти нелепые сравнения с КГБ полная чепуха, которой он пытается отгородиться от меня и скрыть что-то важное. Или я сама себя накручиваю, выдумывая заговоры там, где все можно объяснить личной неприязнью и страхом перед госбезопасностью?! В таком случае я определенно заразилась паранойей от Хилла.
Несмотря на уверения Лены, что слежка с
