какой–то химии. Облезшие обои с налетом то ли пыли, то ли грязи, потолок какого–то однородного серого цвета, истертый, весь в трещинах, старый линолеум на полу, на котором отчетливо прослеживались капли запекшейся крови, местами образовавшие небольшие лужицы, таким образом выдававшие путь в сторону кухни, или наоборот, из кухни в комнату, кого–то раненого. Из комнаты доносился мужской разговор, впрочем, случайно выглянувший мужчина тут же их окликнул:
– Эй, вы! Вы кто такие?
– Ты что, Мишка, своих не узнаешь? – отозвался Старков.
– Петрович? – с удивлением и некотором сомнением в голосе отреагировал спрашивающий. Но узнал Старкова, тут же расплылся в улыбке и пошел на встречу, аккуратно обходя пятна крови: – Думал, прокурорские нагрянули. Какими судьбами в родных пенатах?
– Вышел на пенсию, заняться нечем. А хочется. Миша, что здесь произошло?
– А хрен его знает! Эксперты роют, сча прокурорские спишут на тяжкие телесные, повлекшие смерть, и на нас повесят, типа ройте сами, – так же весело ответил он, заметив Алексея, протянул ему руку: – Михаил.
– Алексей.
– Миша, – в свою очередь пожав протянутую руку, продолжал Старков. – Этот молодой человек мой сотрудник. А так же, сожитель некой Марии, вызваниваемой кем–то из ваших, прописанной по этому адресу.
– А, вон оно как… – отозвался уже серьезнее Михаил. – Где сама молодая хозяйка?
– У меня дома, – ответил Алексей. – Живет последние восемь лет.
– Незачем девочке это все видеть, она все равно не при делах, с нами весь день тусовалась, и она не не из этих, – добавил Старков, кивая в сторону комнаты. Михаил покосился на Старкова, но спорить не стал, сказав равнодушным тоном:
– Ладно, оставим девочку в покое и без вопросов.
– Так что тут случилось? – спросил Алексей.
– У твоего сотрудника нервы крепкие? – обратился к Старкову Михаил, помятуя о месте службе того.
– У этого – более чем, – отозвался Старков.
– Тогда пошли.
Втроем они дошли до комнаты. Посреди нее, в окровавленной одежде, на полу в луже запекшейся крови, лежал труп пожилого мужчины. То, что это был именно труп, не вызывало никакого сомнения, такая кровопотеря не может оставить шансов выжить. Рядом, на старой софе, лежала пожилая женщина, тоже уже давно мертвая, с огромной резаной раной на горле, из перерезанной артерии видимо сильно хлестала кровь, следы которой теперь можно было наблюдать даже на обоях. За старым письменным столом в углу комнаты, как ни в чем не бывало, сидел мужчина и что–то писал. Вокруг тел ходил еще один с фотоаппаратом, пытаясь что–то высмотреть, что ему, вероятно, периодически удавалось, так как вспышки фотоаппарата озаряли комнату. Третий просто стоял в стороне с задумчивым выражением лица и курил, стряхивая пепел сигареты прямо на пол. На вошедших никто не обратил никакого внимания.
Алексей от вида этой картины все же испытал рвотный позыв, потому прислонил кулак ко рту, но заметив вопросительные взгляды, тут же сказал:
– Ничего, я нормально…
Старков кивнул, и обратился к Михаилу:
– Так что же, все–таки, тут случилось? Кто эти убиенные?
– На сколько я понимаю, эти убиенные – родители вашей Марии, – сказал Михаил.
– Такие старые? – удивился Алексей. Он здесь был давно, когда пришел забирать вещи Маши к себе, и кто именно из кучи опустившихся алкашей являлся ее родителями, его вообще не интересовало. Они с ребятами просто подвинули их в сторону, Маша собрала свои немногие вещи, после чего они тогда ушли.
– Так что вы хотите, алкоголь, особенно низкокачественный, молодости и свежести не добавляет, – ответил Михаил, затем продолжил: – В общем, вам официальную версию изложить, или как оно было на самом деле?
– Давай как на самом деле, – сказал Старков.
– На кухне есть следы распития, и следы борьбы, там табуретка разбита вдребезги, нож там же со следами крови. Соседи слышали шум, предположительно потасовки, вроде бы даже видели в глазок дверной мужика, уматывающего из квартиры. Вероятнее всего, они с кем–то распивали на кухне. Потом хозяин не поделил что–то с гостем, и гость его в процессе драки пырнул ножом в грудь, причем несколько раз. Хозяйка, не долго думая, долбанула его со спины табуреткой, но что–то не рассчитала, так как гость махнул наотмашь тем же ножом ей по шее. Задел артерию, там след на стене. После чего посмотрел на то, что натворил, и решил удалиться.
– А как они в комнате оказались? – решил уточнить Старков.
– Хозяин, видимо находясь в шоке, перенес ее на софу, но уже или мертвую, или в агонии, кто это теперь узнает. Он зажимал ей рану рукой, вся ладонь вон в крови, а значительных повреждений на руках нет. Но… От таких ран точно не выживают. Около софы силы оставили его, он упал, и все, кирдык от потери крови. Может, какие органы задеты ножом, это уже потом будет заключение. По крайней мере, судя по следам, все было так, или близко к тому. Точнее без третьего участника картину не восстановить.
– А официальная версия какая? – спросил Алексей.
– Видите ли, молодой человек. Взять этого неизвестного по горячим следам не удалось. Все алкаши и бомжи для населения на одно лицо, никто их не рассматривает, люди от них морды воротят. Значит, если он не засветится где–нибудь сам, или сам же не покается, хрен мы его найдем.
– Почему? Пальцы же наверняка есть, – удивился Алексей. – Описание его есть. Можно поискать ведь, да, Александр Петрович?
Но Старков нахмурился, ничего не ответив на этот вопрос. Михаил же молчать не стал:
– Я вам больше скажу, даже кровь его, вероятно, на остатках табуретки есть. Только…
– Что только?
– Петрович, ты своему человеку сам все объясни, лады? Мы ж еще на встречу идем вам, ты же понимаешь.
– Распишитесь сами за показания Марии, – ответил Старков, кивая, – а мы пошли. Ты, Миш, звони коли чего.
– Обязательно, – отозвался Михаил. – Хорошо, мы вас не задерживаем. Но и вы нас не подставляйте. И да, телефон Алексея контактный оставьте. На всякий пожарный.
Окончив с формальностями, они покинули квартиру. Уже внизу, на улице у подъезда, видимо от свежего воздуха у Алексея закружилась голова, он побледнел, Старков под руку отвел его к ближайшей лавочке.
– Ну ты как? – спросил он у Алексея.
– Ничего, нормально. Сейчас немного отдышусь… Между тем, у соседнего подъезда местные бабушки уже бойко обсуждали:
– Слышали, целую квартиру поубивали?
– Да так им и надо, алкашам проклятым, жизни спокойной не давали. Теперь потише, да поспокойней будет.
– Я ведь жаловалась участковому!..
Доносились и другие подобные комментарии. Алексей посмотрел на Старкова. Тот молчал. Тогда он заговорил первым:
– Что вы мне объяснить должны?
– А что тут объяснять, Алеша, – тихо ответил Старков. – Официальная версия будет примерно такой: они вдвоем бухали, повздорили, и она нанесла своему супругу …цать ножевых ранений. Это сколько эксперты потом насчитают. Затем, осознав, что натворила, покончила с собой, перерезав себе горло. Сама. Все. Точка.
– То есть как это? Есть же приметы
