возражать не стал. Очутившись перед квартирой, Алексей прислонил ухо к двери. За входной металлической дверью играла музыка, не очень громко, вроде бы даже слышалась беседа, но деталей разговора разобрать было сложно, только обрывки фраз. На секунду показалось, что кто–то вскрикнул, но и в этом он не был уверен.
Возникло ощущение дежа вю двухлетней давности. Алексей поднял голову вверх – нет, на этот раз камера отсутствовала. Попробовать снова провернуть номер с замком? Но это еще минимум минут двадцать, кроме того, лекция про незаконное проникновение в жилище тоже запомнилась. На этот раз Блинов за дверью скорей всего не окажется, и такой поступок чреват последствиями для него самого, особенно учитывая вероятный контингент за дверью. Не придумав ничего лучшего, Алексей просто нажал на звонок и закрыл глазок ладонью. За дверью послышалось шевеление, затем из–за двери кто–то сказал:
– Жека, ты что ли? Чего дурью маешься?
– Я! – отозвался Алексей чисто автоматически.
– Хорош прикалываться! – ответил кто–то неизвестный из–за двери, тем не менее загромыхав щеколдой на двери. Да, в этот раз взлом замка дал бы мало что. Дверь между тем приоткрылась, за ней оказался совсем молодой худощавый парень лет шестнадцати– восемнадцати, который удивленно уставился на Алексея и произнес:
– А ты вообще кто такой?
– Твоя большая неприятность! – рявкнул Алексей, награждая собеседника от всей души прямым в челюсть, отчего то полетел куда–то вглубь по коридору, где и упал без движений.
Войдя в квартиру, Алексей прикрыл дверь, бегло осмотрел свою жертву, не перестарался ли он, прикоснулся к шее, нащупал пульс, немного успокоился, убедившись, что его «клиент» дышит и просто находится в глубокой отключке.
– Гарик, кто там, что за шум?
Бросив взгляд на приоткрытую дверь в одну из комнат, из которой донесся этот вопрос на фоне музыки, Алексей не нашел ничего лучше, как сказать банально:
– Свои! – и направился к этой двери.
– Какие, нахрен, свои? – спросил еще один парень, примерно той же комплекции и возраста, что и открывший входную дверь. Он уже двигался на шум и закономерно в конце концов встретился нос к носу с Алексеем. Еще один удар, уже дозированный, на этот раз с левой, отправил парня назад в комнату, куда он влетел, разнося в дребезги небольшой столик на колесиках, оказавшийся на пути, с расставленными на нем бутылками пива и кусочками сушеной рыбой и орешками, и теперь разлетевшимися во все стороны.
В свою очередь войдя в комнату, Алексей оценил обстановку. Мебельный гарнитур, явно сделанный на заказ, так как занимал все пространство без малейших зазоров вдоль одной из стен, на другой весела огромная плазменная панель, транслирующая какой–то музыкальный канал, причем звуковое сопровождение доносилось из целой кучи колонок, наверное, специально расставленных по комнате по разным углам; на третей стене висел пушистый ковер, но скорее всего тоже какой–то эксклюзивный, таких Алексей раньше и не видел. Но главным объектом внимания в комнате было не это. Практически треть ее пространства занимала огромная кровать, на которой на животе лежала полностью обнаженная Юля с закованными за спиной в наручники руками, на ее лице и теле были отчетливо видны следы рукоприкладства, растрепанные волосы и потекшая косметика только подчеркивали ее плачевное положение. На полу возле дивана были разбросаны, по всей видимости, ее вещи, одни разорванные, а некоторые, похоже, разрезанные. Она, бросив беглый взгляд на Алексея, теперь с опаской смотрела на третьего юношу, сидевшего рядом с ней, и в свою очередь даже с некоторым любопытством изучавшего появившегося в дверном проеме Алексея. Помимо них двоих на кровати валялась всякая всячина, Алексей заметил веревку, ремень, ножницы, боксерские перчатки и даже резиновую милицейскую палку, что–то еще было скрыто за складками одеяла.
– Этот, похоже, уже не боец, – сказал Алексей, бросив взгляд валяющегося среди обломков стола парня, хоть и не потерявшего сознания, но схватившегося обеими руками голову и находящегося в глубоком нокауте. – Это вам не девочку обижать. Сколько их?
– Трое, – подала голос Юля, тут же награжденная тычком кулака куда-то в бок от сидевшего рядом с ней третьего парня, впрочем, практически сразу все его внимание снова вернулось к шумно появившемуся Алексею.
– Понятно, последний, – сказал Алексей, тоже изучая оппонента, стараясь не обращать внимания на всхлипывания Юли. Он был немного постарше и покрепче двух других, но больших опасений все равно не вызывал, далеко не та весовая категория. Позитивно оценив свои шансы, Алексей коротко бросил:
– Ну что, может сам свалишь? Или слабо меня обидеть?
– Да легко, – отозвался тот, вставая с дивана и взяв в правую руку резиновую палку. – Я шансы уровняю таким образом, если ты не против.
Это было несколько удивительно, так как по мнению Алексея, даже вооружившись палкой, никакого внятного сопротивления он оказать не мог по определению, потому он ответил с усмешкой:
– Давай, орел, покажи себя. Я безоружен. Не бойся, давай, удивляй давай!
Странно, но парень не стал откладывать в долгий ящик эту просьбу. Крайне неожиданно для Алексея он сразу же бросился на него, совершенно непрофессионально замахиваясь резиновой палкой для удара, помогая себе воинственным криком. Автоматически, на рефлексах, Алексей блокировал этот удар, но тут же раздался Юлин крик:
– У него нож, осторожно!
Нож в левой руке, уже двигавшийся в незащищенной бок, Алексей заметил слишком поздно, что бы полноценно блокировать удар. Но все же, на сколько было возможно, попробовал уклониться, уйти с траектории. Раздался треск разрезаемой кожи на куртке, немного смягчившей удар, но все равно не спасшей от повреждений; пусть по касательной, но лезвие задело тело. Его противник оказался левшой и переиграл Алексея тактически, удар палкой был отвлекающим маневром, усиленный криком, на который он, расслабленный и не ожидавший сколько-нибудь внятного сопротивления, купился. В результате удивленный Алексей хлопал глазами и просто впал в ступор, прижав ладонь к ране, на мгновение даже растерялся, однако его противник не был намерен продолжать бой, проскользнув мимо, в коридор, а затем и громыхнул входной дверью.
– Леша, ты там живой? – забеспокоилась Юля, наблюдавшая эту картину со стороны.
– Блин, он меня задел… – ответил он, рассматривая свою окровавленную ладонь, которой только что ощупал рану. – Но, похоже, не сильно. Куртку больше жалко.
– Я посмотрю позже, сейчас сваливать надо. Помоги… – она перевернулась на спину, пытаясь сесть, но скованные руки за спиной сильно затрудняли этот процесс. Алексей, вытерев наспех носовым платком сначала рану, потом свою ладонь, перевел взгляд на обнаженную Юлю, тут же пришел в замешательство, уткнувшись взглядом в ее грудь. Этот факт не ушел от внимания Юли, на что она сказала:
– Раз тебя мои сиськи интересуют больше, чем рана на боку, значит, жить будешь. Ну–ка помоги мне лучше, хорош глазеть!
Поборов оцепенение, Алексей подошел к ней и
