- Хорошо, - с уверенностью сказал Грей, еще не подозревая, что лжёт.
Папа задерживался, и мама усадила маленького Грея ужинать, а сама села напротив, с легкой улыбкой наблюдая, как малыш улетает за обе щеки не замечая постепенно повышавшегося напряжения.
Снаружи наконец послышался шум отцовского мобиля, и через минуту в дом вбежал он сам.
- Милая, мы должны срочно уехать отсюда.
Мама словно ждала чего-то подобного и без лишних слов убежала в спальню, находящуюся на втором этаже дома, вернувшись оттуда настолько быстро, что стало понятно - она приготовила все необходимые вещи заранее. Три большие сумки уже стояли перед входной дверью, а в четвертую отец складывал какие-то папки и документы со своего стола.
- Солнышко, иди сюда, - позвала Грея мама, - на улице прохладно, нужно одеть курточку.
- Мы идем гулять? - ничего не понимая, и начиная беспокоиться, спросил мальчик.
- Почти. Мы едем в путешествие, - с улыбкой ответила мама, но в глазах мелькал страх, - как в той сказке, что я тебе недавно читала, помнишь?
Казалось, после возвращения отца прошла всего минута, а они уже выбегали из дома. Маленького Грея мама посадила на заднее сидение и, положив вещи в багажное отделение мобиля, села рядом с ним и обняла его. Папа в это время механическим ключом заводил мотор.
Дальше воспоминания снова замелькали: вот отец завёл свой мобиль; теперь они едут по дороге, через темноту, вокруг лишь деревья; еще скачок и теперь за ними кто-то гонится, стреляя из ружей по колесам; авария, мобиль переворачивается; кто-то с силой стиснув маленького Грея за плечо, тянет его в сторону леса; крик матери; выстрел в сторону отца; мальчик пытается вырваться, но удар по голове заставляет его сомкнуть глаза.
Очнулся Грей привязанный к деревянному столбу в какой-то пещере. Вокруг, среди десятков факелов вбитых в стены и пол, стояли люди в длинных мантиях с капюшонами и пели на непонятном для мальчика языке. Их было около двух десятков, и все они раскачивались в такт своей жуткой молитве.
- Свершилось! - вперед вышел один из них и откинул капюшон, под которым скрывалась маленькая голова сектанта с близко посаженными, быстро бегающими глазами, крючковатым носом и тонкой линией рта, - Дитя огня теперь с нами! - он поднял руки к потолку пещеры, закопченному от пламени факелов, и рукава на его мантии сползли до локтей, открыв глубокие фигурные шрамы на руках, в том числе и совсем свежие.
Остальные люди в капюшонах также пооткидывали капюшоны назад и возвели руки к потолку. У каждого из них, руки были в подобных шрамах, но узоры у каждого были разные.
- Отпустите ребенка, он ни в чем не виновен! - вскричал женский голос, и только сейчас Грей увидел левее от себя каменный алтарь, к которому цепями была прикована его мать. Внутренние части оков были покрыты шипами и при каждом рывке впивались в запястья и лодыжки, но она не отступала и все равно пыталась вырваться.
- Сегодня дитя откроет нам врата к силе, которой мы жаждали так долго! - не обращая никакого внимания на крики прикованной продолжил сектант, остальные с жаром повторяли его слова, чуть не прыгая от счастья, кто-то даже плакал, - Первая жертва уже принесена!
Проследив за движением руки сектанта Грей увидел справа от себя тело мужчины, распятого вверх ногами. По его обнаженному телу еще стекала кровь в каменную чащу, уже практически наполненную до краев. Лицо, полностью покрытое уже запекшейся кровью было практически не узнать.
- Папа... - тихо вырвалось у Грея, внутри что-то сжалось и слезы подступили к глазам, сердце стало биться вдвое чаще, - папа!
Но он уже не отвечал, сколько бы Грей его ни звал, ему ответил помешанный:
- Не плачь, дитя! Это жертва для благого дела! Тебе пора преобразиться в того, кем ты был рожден. А в замен, за те минуты радости, которые ты испытаешь во время возвышения, ты подаришь нам силу, которой достоин каждый из моих братьев, но мать природа жестоко и несправедливо обошлась с нами лишив нас этого блага!
Остальные люди в мантиях радостно подхватили слова своего названного брата. Кто-то из них начал вырезать у себя на руках новые узоры, напоминающие пламя, кто-то рухнул в молитвенном экстазе, кто-то стал протягивать свои кинжалы лысому, но он, будто не замечая их, подошел к матери Грея и вынул из-за пояса свой кинжал, отличавшийся от остальных. Стальной, с изогнутым волной лезвием, и ярко красным глазом-щелкой на рукояти, кинжал, обхваченный обеими руками сектанта, занесся вверх.
- Да будет принесена вторая жертва!
- Солнышко, не смотри! - успела выкрикнуть она.
Но Грей не мог закрыть глаза, он видел каждый наносимый удар, видел, как с каждым разом лезвие становится краснее и краснее. Он ничего не мог сделать и слезы сами текли из глаз. После каждого нового взмаха внутри у Грея что-то обрывалось, в какой-то момент ему даже показалось, что он падает в черную-пречерную бездну, на дне которой затаилось нечто.
После тринадцатого удара в пещере воцарилось гробовое молчание. Сектант застыл с занесенным над головой кинжалом и будто не замечал, как с острия на его лицо капает кровь. Остальные люди в капюшонах с благоговением смотрели на предводителя магоподражателей.
Время для Грея будто замедлило ход, он все смотрел на алтарь, как по нему стекает кровь, перекрашивая серый камень в темно-алый. Внутри он не чувствовал ничего, он будто сам умер, и теперь не было ни страха, ни боли - ничего.
Переведя взгляд на начавшееся движение, Грей мертвыми, полными безразличия глазами, увидел приближавшегося предводителя сектантов, он говорил что-то про третью жертву и сердце дитя огня. Но мальчик не слышал его, он просто наблюдал за надвигавшейся фигурой.
- Дитя, какое чувство сейчас тобой движет? - спросил магоподражатель, подойдя, и взяв лицо Грея окровавленной рукой так, чтобы заглянуть ему в глаза, - Страх, боль, отчаяние?
И лишь тогда Грей почувствовал это впервые зарождающееся в нем чувство, одновременно ощущая испепеляющий огонь, разгорающийся внутри:
- Ненависть, - тихо и четко сказал он, глядя прямо в отвратительно-бегающие глазки сектанта, желая, чтобы они выгорели дотла, принеся ему как можно больше страданий.
Убийца со страхом отпрянул, смотря на свою руку, которой он только что держал лицо Грея. По ней на местах шрамов начали бегать язычки пламени, сначала маленькие, но с каждым мгновением становящиеся все больше и больше. Сектант попытался сбить их другой рукой, но пламя только перекинулось на вторую руку.
"Погрузись в это чувство полностью, я помогу" - сказал голос.
Но Грей сам уже не мог и не хотел останавливаться. Он чувствовал страх остальных находящихся в пещере фанатиков, панику горящего сектанта, но они еще не разбегались, они надеялись получить то, зачем они пришли сюда - силу Грея. И они ее получили.
Каждая клетка маленького мальчика в тот момент ненавидела.
"Они отняли у тебя все, что было для тебя так дорого. Все что было для тебя святым. Семью." - продолжал голос - "Они должны гореть!"
Оглушительный утробный крик ненависти сорвался с губ Грея. Огонь, который бушевал у него в душе выплеснулся наружу, поглощая пытающихся убежать в панике людей. Факелы вспыхивали в сотню раз ярче и выплескивали фонтаны пламени на сектантов. По всей пещере метался огненный ураган, раскаляя пещеру до красна. Кто-то, успевший выбежать наружу из пещеры все равно вспыхивал, как спичка и с воплями валился на землю, пытаясь сбить пламя. Никто из них не ушел живым.
Веревки, связывающие Грея перегорели, и мальчик спустился на землю. Слезы испарились, видимо навсегда, от царившего в пещере жара, потому что подойдя к телу матери, он не смог больше плакать.
Она с отцом никак не пострадали от огня, видимо Грей инстинктивно пытался защитить их. Мальчик опустился на колени перед телом и обнял ее.
- Ты.. должен выжить, Грей, - еле слышно из последний сил прошептала мама, - не дай людям причинить тебе вред... но и не используй свой дар во вред... пообещай мне...
- Я обещаю... обещаю.
Спустя несколько часов в пещеру приехали люди в форме, некоторые от увиденного отходили в сторону и их выворачивало наизнанку. Грея несколько раз просканировали и, не заметив ничего подозрительного, усадили в полицейский мобиль и укрыли пледом.
Мальчик, сидя в мобиле еще долго наблюдал, как люди суетились, выносили тела, что-то записывали, сканировали. Он пообещал, что он выживет и теперь понимал, что единственным способом осуществить обещанное для мага - это было сокрытие своих способностей.
"Что ж, значит так и будет. Никто не узнает, что я маг, даже я должен забыть об этом. Но лишь до определенного срока, чтобы потом все изменить, сделать так, чтобы люди перестали охотиться за магами, а маги перестали бежать и бояться. Но смогу ли я это сделать? Я ведь теперь совсем один..." - думал Грей.
