Я подумывал, куда мне прыгнуть, и оказалось, что проще всего – влезть на сцепку между трейлером и салоном и держаться там за крюк. Отлично. Прыгать не хотелось – не собирался радовать Кемпа и его шайку.
Только бы с Сэмом и Консуэло все было в порядке.
Когда мы проезжали особенно глубокую выбоину, я вывалился из своего укрытия и скатился в кусты. Замер в опунции, вглядываясь сквозь пожухлую траву, но машина не остановилась – значит, никто ничего не заметил.
Продравшись сквозь кусты, я направился к конюшням.
Первым, кого я увидел, был один из агентов с винтовкой М-16 наперевес. Пришлось нырнуть обратно в кусты. И оттуда я увидел еще одного агента.
Но он был мертв, мертвее мертвого, с перерезанным горлом. Крови кругом было даже больше… чем в ту ночь. Я попятился и затаился в своем укрытии, стараясь дышать через нос, но не смог удержаться, и меня стошнило на песок.
Там же стоял большой зеленый трейлер, который я раньше не видел, – не Сэма и точно не спецслужб. И он не проезжал мимо меня по грязной дороге. Значит на нем приехали люди Кемпа.
Значит, он все еще там?
Я подкрался к машине шерифа, держась позади нее. Там сидел полицейский, говоривший по рации, но сидел он как-то странно, свесившись почти до земли и прячась за открытой дверцей:
– …Точно криминал, мешки для вывоза тел, ой, два для жильцов, и еще шесть пограничников на вертолете – пять агентов и пилот.
– Понял, Джо, – прохрипела рация. – Мы высылаем свой вертолет; он летит к вам, смотрим в оба. Надеюсь, они заметят пропавший вертолет. Шериф приказал охранять место преступления.
Я не выдержал.
И прыгнул в дом.
Сэм лежал на ковре у дивана, со связанными пластиковым шнуром руками за спиной. Консуэло – на пороге кухни. Ковер впитал большую часть крови Сэма, но на кухне она растеклась по всему линолеуму, до холодильника и буфета.
Я сунул в рот кулак, чтобы не закричать.
Снаружи раздались шаги, видимо, шериф или кто-то из агентов возвращался после осмотра территории.
На Пустыре я убрал руку изо рта и заорал.
Я прыгнул в Ла Крусеситу, прямо в офис курсов Алехандры «Сигнификадо Кларо», но там ее не обнаружил. Глянув на часы, с трудом сообразил, который здесь час. Точно, сейчас же время ланча!
Я прыгнул к ней домой. Тоже пусто. Я выглянул в окно, посмотреть на отель.
Матео, посыльный, шел по дорожке, держа в руке сумку с длинным ремнем – так, будто только что ее схватил. В другой руке он держал мобильный и разговаривал.
Я прыгнул к другому окну и увидел, как он резко повернул голову в сторону дома. Он явно был одним из «чувствительных».
Разбежавшись в гостиной и сделав два четких шага вперед, я прыгнул в воздух.
Мои ноги впечатались ему в грудь с достаточной силой, чтобы он отлетел назад и упал на дорожку. Я увидел, как качнулась его голова и закатились глаза.
Я наклонился проверить его пульс, и он слабо дернулся в мою сторону. Я пнул его в бок, схватил за ворот рубашки и, прыгнув на пять миль к востоку, на пляж Исла ла Монтоса, швырнул его в воду. Вытащил бумажник. Он выронил телефон и сумку, так что я вернулся за ними прежде чем оказаться в офисе Алехандры.
Ее все еще не было, и я успел страшно испугаться что ее уже схватили. Выйдя на улицу, я принялся спрашивать:
– Не знаете, где Алехандра?
Ее не было ни в одном заведении из тех, где она обычно обедала, и никто ее не видел. У меня защипало в носу и потемнело в глазах. Ее уже схватили. И тут я увидел, как она идет по площади Принсипаль от церкви, и мои ноги на несколько секунд стали ватными.
Увидев меня, она побелела:
– Что случилось?
Я прыгнул с ней в дом, не спрашивая и не предупреждая.
Она осела на пол.
– Теперь я понимаю, что все плохо.
– Собирайся! – сказал я. – Возьми все, что там тебе нужно!
Она моргнула.
– Говори! В чем дело?
– Они убили Консуэло и Сэма.
– Они мертвы?! Нет! – Руки взметнулись к лицу, а дыхание стало вырываться короткими конвульсивными вздохами, превращаясь во всхлипывания.
Это подкосило меня тоже.
Я упал на колени, обвил ее руками и принялся всхлипывать, чаще и сильнее, чем она. Она хотела обнять меня, но я оттолкнул ее руки.
– Нет! Они придут сюда! Тебе нужно собираться!
Она взяла бумажное полотенце и высморкалась.
– Куда?! – выдавила она через секунду.
Я открыл было рот, потом моргнул.
– Нью-Йорк! – сказал я громко и тут же яростно затряс головой, показал на свое ухо и обвел рукой комнату. На одной из дверей шкафа висела доска для стираемых маркеров. Я схватил один из них и написал: «Франция», убедился, что она прочла, оторвал бумажное полотенце и стер надпись.
– А с ним что? – спросила она, показывая на отель «Вилья бланка».
– Я отправил его в путешествие. У нас есть время, но я не знаю, сколько именно. – Я понятия не имел, есть ли у Матео здесь сообщники. Как бы они меня схватили? Я подтолкнул Алехандру в сторону комнаты. – Пожалуйста, собирайся.
Я вспомнил о телефоне Матео и достал его из кармана. В памяти было несколько записей, в основном международные номера. И только два местных. Один был записан как «Tio», «дядя», а другой назывался «Detonar». Дитонер? Я был несколько сбит с толку, но потом понял, что «Tio» – это по-испански, так что я произнес его вслух. Дэй-То-Нэр.
– Алехандра, как сказать «detonar» по-английски?
Она взглянула на меня.
– Detonate? Взрывать?
О, черт!
Я схватил ее и прыгнул. Она отскочила от меняна Пустыре, оказавшись в вихре песка и нижнего белья.
– Что такое?! – в бешенстве и страхе завопила она. Я поднял телефон в воздух.
– Взял у Матео. Посмотри! – Я ткнул пальцем в слово «Detonar».
Она прочла и прикусила губу.
– Мы же не знаем, к чему это относится. – Она стала собирать свои лифчики и трусы. – Может означать все что угодно.
– Да, например одну весьма своеобразную вещь.
Она покачала головой в замешательстве.
– Телефон ведь у тебя. Это только телефон. У кого еще есть этот номер? Я хочу забрать свои вещи!
Я прыгнул вместе с ней в Нору и оставил сумку и ее одежду на столе. Она открыла рот, чтобы что-то спросить, но я ее опередил.
– Я здесь живу. Это старая шахта. Вход задетонирован. Единственный способ войти или выйти – мой.
– А мои вещи?
Я облизнул губы.
– Давай посмотрим.
У меня ушла минута на то, чтобы вспомнить крышу отеля достаточно отчетливо для прыжка. Это воспоминание относилось не к тому эпизоду, когда я следил там за Кемпом, а к одному из праздников с фейерверками.
Я опустился на парапет вместе с Алехандрой и глянул через дворик, бассейн и теннисный корт на ее дом.
– Вот видишь! – сказала она. – Ты перестраховываешься.
Я чуть не свалился.
– Нет. Даже думать не смей, иначе Сэм и Консуэло…
– Хорошо! – она махнула рукой, показывая, чтобы я замолчал.
– Что тебе нужно в первую очередь? Что там самое важное?
– Украшения моей матери, на верхней полке в шкафу. Шкатулка розового дерева.
– А дальше?
– Фотоальбомы – ну ты знаешь, в гостиной.
Я глубоко вдохнул и прыгнул в ее комнату. Дверца шкафа уже была открыта, так что я встал на цыпочки и вытащил шкатулку. Как только она попала мне в руки, я прыгнул обратно.
– Держи! – сказал я, вкладывая шкатулку ей в руки.
Я представил себе гостиную, и тут мы оба зажмурились от невероятно яркого света, грохота, треска, а следом увидели, как черепица с крыши взвилась в воздух и разлетелась, словно конфетти.
Вместе с Алехандрой и шкатулкой я прыгнул прочь, когда первые обломки начали сыпаться вокруг нас.
Десять
За поворотом
Я убил их. Алехандра плакала, лежа на моей постели. Я пытался погладить ее по плечу, но не смог усидеть на месте. Пробовал походить, прыгнул на Пустырь, к макиваре, где тренировался, и бил, бил мишени, пока не разбил в кровь костяшки пальцев, и физическая боль наконец возобладала над той, другой.
Я сидел у ямы с водой в пещере, опустив руку в ледяную воду, когда произносил эти слова.
Алехандра лежала на боку и глядела куда-то в темный угол, но после этих слов повернула голову.
– Что ты сказал?
– Я убил Сэма и Консуэло.
Я уже рассказал ей обо всем – о миграционной службе, вертолете и телефонных звонках. О том, как я их увидел.
Ее лицо озарилось сочувствием, и от этого стало еще больнее.
– Я убил их так же, как убил своих родителей. Как того полицейского в Сан-Диего… – Мой голос сорвался, отдаваясь эхом в пещере. – Да, в моих руках не было ножа, но какое это имеет значение! – Я взглянул на нее и отвел глаза. – Не исключено, что я убиваю и тебя…
– Прекрати! – сказала она. – Сейчас же прекрати!
Я вобрал в себя воздух и задержал его. Она встала, подошла ко мне.
– Черт подери! Что ты сделал с рукой? Ты кого-то ударил? Матео?
– Матео?! Господи Иисусе!
Я прыгнул.
Матео на острове не было. До материка он мог и доплыть, либо же остановить лодку с ныряльщиками и попросить, чтобы его довезли. Правда, я ему прилично врезал, и он башкой ударился о дорожку.
