— У этого парня, — сказал Сток дрожащим от волнения голосом, — не было случайно никакого акцента, Пелхэм?
— Был, — ответил Пелхэм. — Причем очень явный. Испанский акцент.
— Человек без глаз, — сказал Сток. — Вот дерьмо. Алекс прав. Мы должны были внимательнее отнестись к возможности мести кубинца.
— Это был Руки-ножницы, — согласился Сатерленд. — Вики говорила, что все кубинские охранники называли его так. Парень, который любил резать людей серебряными ножницами, которые постоянно болтались у него на шее.
Стокли хлопнул себя по лбу так сильно, что обычный человек непременно свалился бы на пол.
— Росс! Помнишь, тот парень из полиции, которого убили в Майами? Из округа Дейд? Медицинский эксперт сказал, что кто-то нанес ему удар острым предметом в мозг. Через глаза. Еще он сказал, что вероятным предметом убийства были остро заточенные ножницы.
— Сток, — сказал Росс, пытаясь казаться спокойным, — регистрационный номер прицела, который остался в дереве вместе с винтовкой, был, конечно же, стерт напильником?
— Я оставил это напоследок, — улыбнулся Сток. — Нет, номер стерт не был. Я дал этот регистрационный номер своему новому лучшему другу из «Леопольд». Теперь все их прицелы находятся на официальном учете.
14
Лондон, декабрь 1999 года
Сумерки на Темзе. Это было любимое время суток Алекса Хока, и он стоял, сцепив руки за спиной, у одного из широких стеклянных окон своего офиса на пятнадцатом этаже. Пристально, будто загипнотизированный, глядел он на плывущие суда и машины, пересекающие Мост Ватерлоо. Моросило, и туман окутывал пейзаж за окном. Этот поздний декабрьский вечер чем-то напоминал полотна Тернера, на которых был изображен Вестминстерский дворец.
«Какая красавица, — думал Хок, — неужели это так и закончится…»
Шел 1999 год, и все меньше дней оставалось до наступления нового века. В тот момент Алекс Хок думал о красивой женщине, которую встретил в канун нового года, прошлым вечером. Это была американка, доктор Виктория Свит, которая написала замечательную детскую книгу под названием «Карусель». Она была, возможно, самой прекрасной…
В его полуоткрытую дверь кто-то тихонько постучал.
— Да?
— Извините, что пришлось потревожить вас, сэр, но посол Келли вызывает вас по телефону. Думаю, вам небезынтересно будет поговорить с ним, сэр.
Алекс отвернулся от окна и увидел в дверном проеме пожилую секретаршу, изящную женщину по имени Сара Бранхам.
Он улыбнулся ей и сказал:
— Да, Сара, спасибо, я обязательно отвечу. Соедини меня.
Она закрыла за собой дверь, и Алекс опустился в одно из глубоких кожаных мягких кресел, стоящих полукругом в его кабинете. Положил ноги на круглый стол. Стол представлял собой фрагмент древней мраморной колонны три фута высотой и шесть футов в поперечном сечении.
— Привет, — сказал он, взяв трубку. — Прекрасная была вечеринка. Спасибо, что пригласили меня.
— Ты явно покорен моей почетной гостьей?
— Она ошеломительна.
— Почему, как ты думаешь, я посадил тебя рядом с нею? — спросил Келли с мягким вирджинским акцентом. — Теперь угадай. Какая голодная молодая львица жаждет удовольствия оказаться в твоей компании за ужином сегодня вечером?
— Могу только догадываться, — ответил Хок. — Честно говоря, я уже попросил Сару принести мне жуткий омлет, что подают в нашей столовой. Я планирую съесть его, разгадывая кроссворд в «Таймс».
— Ужасная идея. У меня есть альтернативный план действия, который ты мог бы рассмотреть. Он появился в последнюю минуту, но какая разница, черт возьми. Я только хотел поднять тебе настроение. Кроме того, я знаю, что ты председатель комитета по приему новых членов в «Неллс», а я один из представителей этого комитета.
— Так ты звонишь мне по поводу «Неллс»?
«Неллс» был, возможно, самым шикарным, самым гламурным частным ночным клубом во всем Лондоне. Там царил полумрак и всегда было множество людей, и он все еще хранил очаровательную ауру 60-х. Четверо властных, надменного вида мужчин в накрахмаленных белых рубашках и белых галстуках, стоявших у входа, могли оказать на впервые пришедших сюда людей впечатление пристойности и высокой морали. Напротив, уютный бар «Неллс» и небольшая танцевальная дорожка дискотеки были местом самых диких ночей в 80-х, а иногда даже теперь, в конце 90-х.
Клуб оставался прибежищем только для зарегистрированных членов, где члены королевской семьи, аристократия и богатые дамы и господа из высшего общества могли распустить волосы, обнажить души, а кое-кто, по слухам, и груди. Неудивительно, что клуб долго оставался одним из любимых мест Алекса. Он его часто посещал и недавно даже принял на себя обязанности председателя комитета по приему новых членов.
— Ну давай, рассказывай дальше, — сказал заинтригованный Алекс. — Я с удовольствием откажусь от жуткого омлета из столовой.
— Вот что я хочу тебе сказать, Алекс. Ты, вероятно, уже не помнишь Сонни Пендлтона?
— Почему же, помню. Он был твоим заместителем во время «Бури в пустыне».
— Точно. Так вот, теперь он стал довольно большой шишкой в Министерстве обороны и сейчас находится в Лондоне с официальным визитом. Он позвонил мне и попросил об одной услуге. Я хотел было отказаться, но чем больше думал, тем больше понимал, что это может быть довольно забавно. Особенно если бы вдруг мне удалось заинтересовать тебя и ты присоединился бы ко мне.
— Не тяни. Выкладывай, что там у тебя?
— Ну вот, Сонни звонил, чтобы узнать, буду ли я ужинать сегодня вечером. И вот такая складывается ситуация: он хочет встретиться с одним парнем, который имеет с ним дела, и этот парень очень хочет стать членом клуба «Неллс». То есть услуга за услугу. Парень оказывает давление на Сонни, который оказывает давление на меня, так как знает, что я состою в комитете по приему членов.
— Я сдаюсь. Кто этот парень?
— Ты не поверишь. Это печально известный господин бин Вазир, который недавно заново открыл гостиницу «Бошамп», переименовав ее по каким-то особым законам правописания.
Хок засмеялся.
— Паша Найтсбриджа? Ты должно быть шутишь.
— Прежде Паша Найтсбриджа, — сказал Кирпич. — Теперь после фиаско с «Бошамп» он стал великим Парией Найтсбриджа.
— Бин Вазир? В «Неллс»? Сонни что, обкурился? — спросил Алекс. — Он думает, что этот сумасшедший имеет шанс пройти процедуру и получить разрешение о регистрации членства в «Неллс» после разгрома в «Бошамп»?
— Знаю, знаю. Не в этом дело. Господин бин Вазир, как ты хорошо знаешь, состоит в близком знакомстве с господином аль-Нассаром. А Министерство обороны очень хочет добраться до аль-Нассара. Но сделать это через бин Вазира. Вообще-то мне нельзя говорить об этом подробнее.
— Какой мне интерес от этой встречи?
— Бесплатный обед в гриль-баре «Коннот» с твоим старым приятелем Брикхаусом за счет государственного департамента Соединенных Штатов. Назови вино.
— «Шато Марго».
— Договорились.
— На самом деле тебе просто повезло, что сегодня мне предстояло свидание с омлетом вместо свидания с прекрасным доктором Викторией Свит.
— Ирландская удача.
— Во сколько встречаемся?
— В восемь вечера.
— Можешь рассчитывать на меня.
Алекс Хок пришел в бар гостиницы «Коннот» чуть раньше, без пятнадцати восемь. Этот тихий, уютный гостиничный бар был одним из его любимых мест, где можно было выпить и еще, как сейчас, поболтать с барменом, забавным весельчаком по имени Дакуорт, старым приятелем Алекса. Маленький, красиво облицованный панелями бар был пуст, за исключением одной пожилой пары за столом у окна, которая потягивала херес и тихо смотрела на дождь, ручейками стекающий со стекла.
— А, лорд Хок собственной персоной, — сказал Дакуорт, когда Алекс вошел в бар и сел у стойки.
— Должен сказать, я почти не видел вас в последнее время, сэр. Все разъезжаете, милорд?
— Разъезжал, голубчик, но однажды мы наехали на канаву, и я выпал, — сказал Хок, улыбаясь пухлому, розовощекому человеку в очках. — Пока вставал и отряхивался, проклятая телега уже отъехала на полмили вниз по дороге.
Дакуорт улыбнулся, протирая бокал, и сказал:
— Что будете, сэр? «Гослингс» с черной печатью, насколько я помню?
— Да, верно.
Когда бармен наливал ему черный бермудский ром, Алекс сказал:
— Ужасно тихо сегодня вечером, голубчик.
— Действительно, сэр. Сегодня понедельник. Я здесь весь вечер будто в склепе. Но дело еще в том, что в гриль-баре сегодня какое-то волнение. И большинство персонала — во всяком случае, официанты — находятся сейчас там.
— Действительно? И что же там за катавасия?
— Говорят, Паша Найтсбриджа будет ужинать у нас сегодня вечером, сэр. Мы все ждем его, затаив дыхание.
