этого филигранно устроенное понятие предназначено именно для цели наиболее скрупулёзной работы с явлениями действительности. Каждое слово в определении понятия несёт в себе чёткий смысл, описывающий картину объективной действительности, каждое слово в определении за счёт вычленения существенных признаков явления углубляет понятие, делая его не просто чётким, но и позволяя субъекту чётко мыслить описываемое явление, не допуская никаких "размытостей" и неточностей. Таким образом, изначально кажущийся простой метафорой речевой оборот "понятие – это орудие" является описанием самого что ни на есть реального положения дел. Понятие – это орудие, которым мысль дробит воспринимаемую действительность на реальные явления, отсекая от них всё лишнее, и оставляя лишь существенное (сущность), дабы уже с этой сущностью и можно было работать, осваивая её по своим потребностям.
В одном из разделов выше говорилось о необходимости адекватной практики для построения образа объективной действительности. Адекватная практика вычленяет существенные признаки явления и отсекает все несущественные, тем самым формируя образ объективной действительности.
Так вот дальше полученный образ объективной действительности "запечатывается" в понятии
Все полученные в ходе адекватной практики существенные признаки явления (его сущность) ложатся в основу понятия, формируя его определение; то есть в понятии заключена сущность явления. Таким образом, понятия представляют собой "запечатанный" в словах плод адекватной практики (как правило – практики общественно-исторической, поскольку самостоятельно исследовать исчерпывающим образом какое-либо явление одному человеку почти не под силу, но только лишь на основании множества предыдущих исследований других авторов), многократно и целенаправленно перепроверенной поколениями людей, ложащийся в основу всякой науки (как единственного способа познания действительности), и в силу чего всякий учебник, всякая научная энциклопедия являются собраниями орудий по овладению и изменению действительности, коими понятия и являются в полном смысле этого слова.
В итоге определение понятия "понятие" будет выглядеть следующим образом:понятие – форма познания действительности, заключающаяся в выделении всех существенных характеристик определяемого явления.
"Они ведь все, учёные, такие. Им главное – название придумать. Пока не придумал – смотреть на него жалко, дурак дураком. Ну а придумает, тут ему словно всё понятно становится. Словно жить ему легче" (А. и Б.Стругацкие, "Пикник на обочине").
3.3 Допонятийные виды мышления
(и их ограничения в познании реальности)
Процесс формирования понятий (и понятийного мышления) в жизни человека на пути от раннего детства к взрослости был изучен ещё около ста лет назад советскими психологами. Самый ощутимый вклад в этом деле внёс Лев Семёнович Выготский. В своей фундаментальной работе "Мышление и речь" он чётко структурировал развитие мышления ребёнка, начиная с самых его азов и заканчивая уровнем сформированных понятий взрослого человека.
В эксперименте с помощью возможной группировки специальных объёмных фигур процесс формирования мышления от этапа к этапу был разложен на составляющие. Каждая фигурка имела скрытую снизу пометку в виде определённого условного слога ("Бат", "Дек", "Роц" и "Муп"), но пометки эти размещались не случайным образом, а на строго определённых фигурках, имеющих некоторую совокупность признаков, которую ребёнку и надо было определить. К примеру, все крупные и одновременно высокие фигурки были помечены словом "Муп", все крупные и одновременно низкие фигурки были помечены словом "Роц", все мелкие и одновременно высокие помечены словом "Дек" и "Бат" на всех мелких и низких. Цвет же фигурок и их геометрическая форма в эксперименте имели несущественное значение, они предназначались исключительно для отвлечения внимания детей. Экспериментатор говорил ребёнку, что эти фигурки – это игрушки из одного далёкого племени, и все они имеют названия. Демонстрировалась одна из фигурок и её условное название, подписанное снизу (к примеру, "Роц"). И дальше ребёнку предлагалось выбрать из всего вороха прочих фигурок те, которые, по его мнению, могли так же носить это "имя". Ребёнок выбирал одну такую фигурку, и экспериментатор вскрывал его "имя". Исходя из этого, ребёнок должен был дальше определить все прочие фигурки, которые должны были носить это "имя", постепенно выясняя их существенные характеристики всё точнее, пока ему не удавалось точно определить, по каким именно признакам фигурки назывались "Роц", "Бат" и т.д.
Это исследование в истории изучения мышления человека носило фундаментальный характер, и с теми же результатами оно было повторено и десятилетиями позже (Тоуси, 2007). На этом материале удалось изучить важные вехи в процессе развития способности обобщения и формирования понятий.
Мышление ребёнка сначала преодолевает ряд ступеней, каждая из которых характеризуется определённым способом обобщения воспринимаемых явлений.
1)
На первом этапе (до 3 лет), названном синкретизмом, ребёнок будто бы просто случайным образом сваливает все фигурки в одну кучу. Никакой закономерности нет. В этот период ребёнок совершает самые первые попытки объединения разных предметов просто по признаку их одновременного присутствия в его впечатлениях. Если некоторые явления происходят одновременно, то в восприятии ребёнка раннего возраста они представляют собой единое целое. К примеру, если мама вошла в комнату в красном халате, принесла молоко и в этот же момент сквозняк распахнул окно, то для ребёнка эта ситуация сливается воедино. И дальше он все составляющие (воспринятые им элементы действа) мыслит как нечто целое, неотъемлемое друг от друга. И в силу этого он будет склонен называть все эти разрозненные элементы каким-то одним сочетанием звуков (сочетание его звуков "кн" будет обозначать и мамин красный халат, и принесённое ею молоко, и окно, и порыв ветра, и много чего ещё). Таким образом, на ранних этапах своего развития ребёнок склонен обобщать все одновременно воспринятые им события как нечто целое, неделимое. Синкретизм – это самая первая ступень в формировании мышления. На этой ступени ребёнок ещё неспособен отделить одно явление в своём восприятии от всей совокупности прочих явлений, случившихся одновременно. К примеру, в одно неделимое целое для ребёнка сливаются положение собственного тела (допустим, он в этот момент лежит), мама, которая показывает на какой-то предмет, и слово, которое она произносит, обозначая этот предмет (допустим, "окно"). Если ребёнок лежит и мама показывает на окно и говорит "окно", ребёнок смотрит на окно. Но стоит только поменять положение тела ребёнка (усадить его), так он уже не будет реагировать на слово "окно", не посмотрит в его сторону, потому что ситуация в целом уже изменилась, и слово для него потеряло своё исходное значение. Или же если ребёнок продолжает лежать, но вместо мамы уже папа скажет "окно", ребёнок также не отреагирует, потому что ситуация в его представлении уже другая, и слово "окно" уже ничего прежнего не значит (Кольцова, 1958).
Или во французском исследовании, ребёнку конца первого – начала второго года жизни по-французски задавался вопрос "Ou est la fenetre?" ("Где окно?"), ребенок поворачивался к окну. Но, когда вслед за этим, сохраняя интонацию, задавался тот же вопрос на незнакомом ему немецком языке ("Wo ist
