Он не хочет, чтобы кто-нибудь застал его со школьной шлюхой.
Поэтому я нарушаю нашу договоренность не упоминать Зака.
– Хочешь знать, почему я не боролась с Заком? Потому что была без сознания.
Он резко переводит взгляд на меня, потом опять отводит в сторону, только уже поздно. Я успела заметить отвращение в его глазах.
Именно тогда я отпускаю его.
***
Слезы унижения обжигают глаза, и я силой натягиваю на лицо маску, чтобы скрыть их. Отталкиваю Йена, подхватываю свою сумку, убегаю в женский туалет, прежде чем тот, кто открыл дверь внизу, появится здесь. Умываю свое пылающее лицо, затем хожу туда-сюда перед рядом раковин. Какая же я глупая! О чем только думала, целуя Йена Рассела? Он напишет об этом на Фэйсбуке, расскажет всей команде – школе – что я именно такая, какой меня выставляет Зак. На сей раз Линдси и Миранда высекут оскорбления на моей коже вместо машины.
Приглушенные голоса и громкий смех просачиваются сквозь общую с мужской уборной стену. Я точно могу сказать, что один из них принадлежит Йену, но вот двух других не угадываю. А вдруг это Зак? Меня охватывает порыв паники, однако я подавляю его, заметив свое отражение в зеркалах. В губах покалывает, но выглядят они точно так же, как прежде. В моем облике ничего не изменилось – на месте заскорузлая оболочка, скрывающая шрамы и обиду, бурлящую внутри меня.
Я слышу смех другого человека. Узнаю этот гогот. Джереми Линз, один из прихвостней Зака. Он из тех парней, которые слепо следуют за своим лордом и хозяином, без вопросов. Сомневаюсь, что Джереми способен мыслить оригинально. Раньше я гадала, почему Зак вообще с ним дружит, но теперь понимаю.
Заку не нужны друзья. Ему нужны последователи, и Йен один из них. Мои руки сжимаются в кулаки; я ударяю по двери пустой кабинки. Дверь с грохотом распахивается; эхо разносится по помещению, поэтому я ударяю еще раз. Едва не делаю это в третий раз, однако потом вспоминаю, как изначально застряла тут с Йеном Расселом на неделю из-за того, что пнула личный шкафчик. Меня могут заставить туалеты драить! Даже окаменелый Рис Криспис лучше мытья туалетов. Сжимая края раковины, смотрю на себя. Что, черт возьми, задумал Йен? Его Зак подговорил? Поцеловать шлюху, рассказать всей школе… о, Боже.
Всей школе.
А что, если он сделал фотографии? Я не видела его телефон, но вдруг Йен установил его в шкафчике? Он может выложить их в Интернет, и тогда положение станет еще хуже, чем сейчас. Травля, ненависть, издевки, угрозы – они продолжатся. Мама уже удалила мой аккаунт на Фэйсбуке, а вместе с ним и все налаженные мной связи. Хотя какой от них толк, когда многие из этих знакомых присоединились к угрозам.
Ты не должна была так напиваться! Ты сама напросилась!
Ты даже не помнишь, что случилось, и теперь рушишь чью-то жизнь. Угомонись!
Ты это заслужила!
Я их всех ненавижу. Никто из них мне не нужен.
Расправив плечи, подхватываю свою сумку, тихо пробираюсь из туалета к лестнице, спускаюсь к выходу, чтобы добраться до игрового поля прежде, чем кто-нибудь заметит мое отсутствие. Раздается свисток; я слышу приглушенные аплодисменты. Команда все еще на поле. Полагаю, Джереми решил прогулять.
Держись ближе к линии деревьев. Не выделяйся. Пригнись.
Таким путем я могу пробраться не дальше табло. Остальные части поля открыты – стоянка, зрительские скамейки, беговой трек. Я расстегиваю сумку, достаю камеру, использую зум-объектив, чтобы найти Зака.
Он стоит возле ворот, уперев руки в бока, со скучающим выражением на лице. Мое тело мгновенно реагирует при виде его – мышцы напрягаются, по венам разливается адреналин, ноги подгибаются, готовясь к побегу. Требуется последняя унция энергии, чтобы остаться на месте.
На улице пасмурно, в воздухе ощущается запах озона, отчего в носу щекотно. Но, думаю, я успею сделать несколько снимков до начала грозы. Отключаю вспышку, фотографирую Зака, когда он показывает средний палец одному из игроков, когда смеется над зрелищным падением своего товарища по команде, как он бросается за мячом. Длиннофокусный зум-объектив ловит довольно детальные изображения, однако среди них нет нужного мне. Следующий розыгрыш проходит грубо – клюшки взлетают, темпераменты закипают. И я чувствую сердцем. В такие моменты Зак показывает, какой он на самом деле. Давай же, давай! Зак выталкивает парня из голевой зоны; я держу палец на кнопке спуска затвора на всем протяжении их перепалки. Он должен быть здесь. Не узнаю точно, пока не загружу фото на компьютер, но я чувствую. Я сделала этот снимок. Я улыбаюсь, по-настоящему улыбаюсь, медленно лавируя между деревьями. Должен получиться хотя бы один достойный снимок, который я смогу использовать.
Заметив Джереми, бегущего из здания обратно на поле, замираю, затем резко выдыхаю. Слава Богу, мне не придется пересечься с ним. Он добирается до игровой зоны – знак, что мне пора пересечь стоянку, приоткрыть дверь достаточно широко, чтобы проскользнуть внутрь, и вернуться в женский туалет. Я мою руки, проверяю, не остались ли на одежде листья или древесные щепки; делаю глубокий вдох, выдыхаю, силой заставляю мышцы расслабиться. Интересно, смогу ли пробраться наверх в пустой кабинет и сделать несколько снимков из окна? От этих тайных вылазок у меня уже в груди болит. Вдалеке слышится первый раскат грома; я сразу напрягаюсь. Команда завершит тренировку. Вдруг Зак или Джереми придут за Йеном?
Снова слышу низкий голос, бормочущий за стеной. Господи! Они уже внутри? Но тон не тот. Не такой надменный и хвастливый, как у Зака. Тихий и успокаивающий. Он принадлежит Йену.
Открываю дверь, останавливаюсь в коридоре между уборными.
– Да… я хотел узнать примерную стоимость. Помятое крыло на Камри. Да… ага. Понятно… спасибо.
Раздается громкий возглас: "Черт!", за ним следует шумный пинок по дверце кабинки. Дерьмо! Нельзя, чтобы он обнаружил меня тут, пока я подслушиваю. Быстро иду дальше по коридору, спустя несколько секунд слышу шаги Йена у себя за спиной.
– Грэйс.
Останавливаюсь, скрещиваю руки на груди, бросаю на него свой самый свирепый взгляд.
– Что?
Йен морщится; приходится отдать ему должное за это. По крайней мере, он способен на раскаяние – в отличие от его приятеля Зака.
– Слушай. – Йен откидывает пряди волос с лица; его рука дрожит. – Я… эмм… извини за то, что случилось ранее. Это было очень некрасиво с моей стороны.
Забыв о том, насколько я взбешена, позволяю любопытству взять верх.
– Что именно было некрасиво? То, что ты меня поцеловал, или ужас на твоем лице, когда тебя чуть не застукали целующимся со мной? – Я взмахиваю руками.
