— Хочешь оскорбить меня? — усмехнулся Федор. — Оставь это для сявок! Столетника словами не проймешь, дружок. Мы тут одни. Конечно, если ты скажешь что-то подобное в присутствии моих ребят, я тебя сразу замочу. А так… болтай! Только не рассчитывай, что, если ты вынудишь меня прикончить тебя, твою шалашовку минует та судьба, которую я ей уготовил. Не минует. Клянусь честью вора.
— Мразь… — прошептал Север.
— Как ты склонил моих ребят к предательству? Юрку Клеща и остальных? — вкрадчиво спросил Федора Чекан.
— Да очень просто! — фыркнул Столетник. — Пообещал каждому бригадирство. А Юрке Клещу — твое место, Север. Клещ давно его добивался. Когда назначили тебя, Юра счел себя несправедливо обиженным.
— Зачем тебе мы? — поинтересовался Север, почти не размыкая губ.
— Объясню. Чтобы узнать это, не обязательно подписывать договор кровью! — Федор рассмеялся. — Я не дьявол, я хуже. Дьяволу понадобилось бы ваше согласие. Мне оно ни к чему. Вы либо выйдете отсюда моими, либо не выйдете вообще. Поэтому слушайте. Я — вор в законе. Но не я один — вор в законе. Нас довольно много. И у каждого своя империя. Чем она больше, тем вор сильнее. Это, по-моему, ясно. Мне надо расширяться, отбирать территории и сферы деятельности других воров. Однако вести кровопролитные войны, как с семьей Кунадзе, мне скучно. Да и дорого больно. Вы оба — профессиональные убийцы, умеющие работать парой. Я восхищен, как ловко вы сделали Дато. Ведь Тенгиз однозначно подумал на меня! И Вахтанг покойный тоже был в этом уверен. Правда, я сумел обратить ситуацию в свою пользу. Ну ладно… Вы должны будете убирать тех, кого укажу, а уж я буду прибирать к рукам бизнес почивших. Помаленьку, тихо, мягко, без лишней крови. Хотите спросить, почему для такой роли я выбрал именно вас? Объясню. В блатном мире вы известны как люди Кунадзе. Кроме того, вы не сидели, а все знают, что мои ребята поголовно судимые, другим я не доверяю. Поэтому, если вы проколетесь, никто из деловых не поверит, что вы работаете на меня, решат — просто два «отморозка» сводят какие-то личные счеты. Да вы меня и не выдадите никогда — бабы-то ваши всегда будут моими заложницами. Ясно?
— Ясно… — скривились парни.
— Вот и хорошо. Ваша верность, таким образом, мне гарантирована. Жить переедете туда, куда скажу.
— Это еще зачем? — процедил сквозь зубы Север.
— А затем. Я ведь не зря разыграл спектакль с вашим расстрелом. Я уверен, что Тенгиз, который прятался поблизости, его видел. Он пустит слух о вашей смерти, и слух этот будет выглядеть достоверно. Кстати, Тенгиз станет первым, кого вы убьете. Сегодня же. До ночи просидите у меня, а ночью отправитесь.
— Сколько мы провалялись без сознания? — спросил Витька.
— «Расстреливали» вас вчера. Сейчас утро. У вас все готово для ликвидации Тенгиза, не так ли?
— Готово, — усмехнулся Чекан. — Только придется прежде зайти ко мне на квартиру. Зачем нам весь день сидеть у тебя?
— Чтобы вас никто не видел. И еще: Тенгиз должен быть убит как угодно, только не ножом. Север! Ведь кончать его пойдешь ты, да? Витя на подхвате? Так учти — только не ножом.
— Да понял, понял! — раздраженно бросил Север.
— Кстати, ты, Север, знаменитая личность, хотя, как я выяснил, сам об этом не догадываешься. Твоя настоящая фамилия — Зубцов. А Зубцов — легендарный бандит, наворотивший таких дел пару лет назад… Дураки думают, что ты убит. Но ты — вот он.
— Как ты это узнал, если я сам ничего не помню? — удивился Север.
— Навел справки. Кое-что сопоставил. Потряс лечившего тебя врача — как, бишь, его зовут? Павел Михайлович, ага.
— Он жив? — быстро спросил Север.
— Кто? — не понял Столетник.
— Да врач, врач! Павел Михайлович!
— A-а… Жив. Мы просто прихватили его девку, Лизку, медсестру. Пару часов подержали на конспиративной хазе. Он и раскололся, лишь бы с шалашовкой ничего не случилось. Фраер…
— И чего он тебе рассказал?
— Все, что надо. Что ты — Зубцов. Что твой организм практически не дряхлеет, что ты не оставляешь отпечатков пальцев, что тобой интересовались некие люди из провинции… Потом я лично интересовался тобой в разных местах. Ты, например, умеешь делать так, что тебя не могут опознать даже те, кто видел вплотную. Не знал?
— Не знал, — жестко усмехнулся Север.
— Так знай. Короче, ты — идеальный убийца. Мне очень подходишь. А Витя станет страховать тебя. Он — парень расторопный, никаких мелочей не забывает. Одно слово — прапорщик. Итак, договорились?
— У меня есть условие, — сказал Витька. — Отдай нам предателей!
— На здоровье! — рассмеялся Столетник. — Мне они больше не нужны. Я их вызову вечером, безоружных. А вам дам автоматы… Так мы заключили наше маленькое соглашение? Вы работаете на меня?
— У нас нет выбора, — ответил Север за двоих.
Весь день парни провели в камере. Шестерки носили им туда еду, притащили видеомагнитофон и кучу кассет. Между собой Север и Чекан почти не разговаривали и никаких дел не обсуждали — боялись подслушивания.
Столетник появился вечером. С собой он принес два коротких автомата.
— Вы сейчас выйдете из камеры, пройдете коридором и попадете в зал. Там сидят ваши друзья. Действуйте, — сказал он, передавая парням оружие.
Север и Чекан приняли автоматы, проверили их и двинулись по коридору. Юрка Клещ, Чуча, Дуду, Лысый и Игорек действительно сидели в зале.
— Привет, мужики! — мрачно улыбнулся Север, поднимая ствол. — Говорил я вам: убью каждого, кто прикоснется к моей жене. Вы не вняли. Пеняйте на себя.
Пятеро подонков ошарашенно вскочили, но две длинные автоматные очереди скосили их за секунду.
— Вижу, вы работаете быстро! — раздался от дверей зала голос Столетника. — А теперь мои парни отвезут вас в ваш район. Вот пластырь, заклейте себе глаза. Вы не должны знать расположения этого дома.
…Их высадили у «Приюта любви». Север и Чекан содрали с глаз пластыри. Машина бойцов Столетника отъехала.
— Что ты обо всем этом думаешь? — спросил Север Витьку.
— Столетник элементарно подставляет нас, — медленно произнес Чекан. — Чтобы не схватываться насмерть с Нодаром Кунадзе и всей его горской родней. Федор хочет, чтобы ответственность за истребление Кунадзе легла на нас. Поэтому и велел ни в коем случае не использовать нож. Чтобы не по воровскому обычаю.
— А мы сделаем по-другому, — подхватил Север. — Как раз ножом-то я Тенгиза и завалю. А после вчетвером слиняем из Москвы. Думаю, у Столетника скоро будет столько забот с Нодаром, что он про нас не вспомнит.
…Взяв из Витькиной квартиры все необходимое, парни позвонили Тенгизу, воспользовавшись телефоном-автоматом. Кунадзе дома не было.
— Так даже лучше, — сказал Север. — Я дождусь его.
32
Квартира Тенгиза охранялась далеко не столь тщательно, как жилище Вахтанга Шаликашвили. Причиной тому был сам Тенгиз. Он демонстративно презирал опасность. Единственное, что он позволил сделать в своем доме, да и то лишь уступив многочисленным просьбам жены, — провести сигнализацию. Личных телохранителей Тенгиз вообще не держал — благо дрался и стрелял профессионально.
Север понимал, что очень рискует, но шел на риск. Младшего Кунадзе следовало обязательно ликвидировать. Равнодушный к деньгам, к еде, к роскоши, Тенгиз обожал лишь одно: бесконтрольную, беспредельную власть над людьми. Убивая, пытая, насилуя, он наслаждался. Он любил всех своих женщин, истязая их; единственное исключение составляла жена. Тенгиз пил чужую боль, чужие страдания, словно эликсир жизни, набираясь сил, заряжаясь энергией, как сосущий кровь вампир. И только естественный инстинкт самосохранения да холодный, расчетливый ум удерживали его от превращения в одержимого маньяка-садиста.
План Белова был прост: забраться в квартиру, спрятаться там, дождаться возвращения хозяина и заколоть его добытой Чеканом зековской финкой. Поняв, что Столетник объявил войну, Тенгиз отправил жену и сына из города, на виллу, выстроенную тайком, специально для подобных случаев. В квартире никого не было. У Севера имелись дубликаты ключей, сделанные тем же Витькой.
Хорошо, что Тенгиз презирает кодовые замки, подумал Север, отпирая дверь. Он вошел. Тут же раздался резкий телефонный звонок. Белов ждал его: звонили охранники, услышавшие сигнал, что в квартире кто-то появился. Север щелкнул клавишей миниатюрного магнитофона, снял трубку, поднес динамик к микрофону.
— Это я пришел, парни! — прозвучат раздраженный голос Тенгиза. — Ох и надоели вы мне со своей безопасностью! Зря хлеб жрете! Я сам кого хошь по стене размажу!
— Порядок, шеф! Отбой! — отозвалась трубка. Быстро повесив ее, Север облегченно вздохнул. Магнитофонную запись незаметно сделал Чекан, напросившись недавно в гости к Тенгизу. Слава Богу, запись сработала. Но ведь могли быть всякие неожиданности…
