совсем не сложно. Видите, здесь пометка, которая ставится, если клиент расплатился банковской карточкой. К такому чеку всегда прикладывается распечатка, в которой указаны реквизиты карты, в том числе и имя владельца. Здесь, правда, этой распечатки нет, наверное, оторвалась и потерялась…
– Значит, ничего не выйдет? – расстроилась Дуся.
– Ну отчего же? Это – копия чека, который отдали клиенту, но есть ведь и вторая копия, которая осталась в магазине, и при ней непременно должна быть такая же распечатка, в которой тоже указаны все реквизиты… – Семен Борисович зашел за прилавок, выдвинул ящик и принялся перекладывать какие-то бумажки. – Так, это прошлый месяц… – бормотал он вполголоса, – ага, это должно быть здесь… Да вот же они! – И с победным видом вытащил из ящика два сколотых друг с другом листочка.
…Когда Дуся вернулась в родное отделение полиции, там вовсю бушевало начальство. Проверяющие наконец ушли, причем недовольные, что грозило Медведкину крупными неприятностями. Поэтому он был зол. А поскольку капитан Лебедкин и так был у него на плохом счету, то подполковник был зол как никогда.
– Ну? Что вы мне можете сообщить по текущим делам? Есть подвижки? – грозно спросил он.
– Есть! – затараторила Дуся, чувствуя свою вину за то, что утром сорвалась и поставила начальника в неловкое положение перед проверяющими. – Дела о взломе в книжном магазине считайте, что нет, хозяин завтра заявление заберет. Сами они там разобрались.
– А парень, что почтальоншу ограбил, уже у следователя, – вступил Лебедкин, – колется, как сухое полено. Бабка ему денег с пенсии обещала, он все звонил, когда да когда. Она и сказала, во сколько пенсию принесут. Ну они с дружком и решили почтальоншу подкараулить и все деньги забрать – зачем делиться? Надели шапочки бандитские, напали на тетку сзади, хорошо хоть она до того испугалась, что сумку отдала без борьбы. А то могли и покалечить.
– Вот же сволочи! Надо было в камере его подольше подержать… – нахмурился начальник.
– Нельзя, – помрачнел Лебедкин, – ему восемнадцати еще нет. Там родители его ошиваются, адвоката ждут, а второго пока не нашли.
– Родителей ко мне в кабинет, нагоню на них страху, пока адвоката нет. Сделать с паршивцем ничего нельзя, так хоть деньги пускай вернут все до копеечки. Надо же, у родной бабки пенсию отобрал!
И только было Дуся с Лебедкиным переглянулись – пронесло, мол, сейчас Медведкин уйдет, как он остановился.
– Ну? И это все, что вы сделали? А с библиотекой что?
– Я звонила в больницу, – тотчас нашлась Дуся, – там одна потерпевшая в себя пришла – та, которую по голове бюстом Крылова приложили.
– Говорить может? – оживился начальник.
– Да говорить-то может, да только она все басни читает. «Ворона и Лисица», «Кот и Повар», «Слон и Моська», «Демьянова уха»… так на нее удар повлиял…
– Тьфу! – Шеф ушел, напоследок хлопнув дверью.
– Что, правда библиотекарша басни читает наизусть? – полюбопытствовал Петр.
– Да я-то откуда знаю? – огрызнулась Дуся. – Было мне время по больницам ходить? Это я так сказала, чтобы он думал, что мы по этому делу работаем.
– По чеку удалось что-нибудь выяснить?
– Удалось, – твердо сказала напарница, – только я тебе не скажу. Потому что ты тогда начнешь опять своего маньяка ловить. А нам нужно с происшествием в библиотеке срочно разобраться. Так что вставай, поехали туда.
Лебедкин заглянул Дусе в глаза и понял, что она не уступит.
В библиотеке имени Иоганна Гуттенберга было тихо и спокойно.
Они вошли в двери старого, дореволюционной еще постройки дома, выкрашенного когда-то голубой краской, с белыми колоннами по бокам парадного подъезда. Полиция разрешила снять печати с дверей читального зала, и теперь там шла уборка.
Неприметная женщина в синем сатиновом халате вытирала пыль с полок и стеллажей, расставлял книжки заведующий библиотекой самолично. Это был мужчина не первой уже молодости – в очках, с бородкой клинышком, в старомодном, хотя и не поношенном костюме. Дусе он напомнил профессора из старых советских фильмов. Помогали им добровольцы из числа постоянных и проверенных читателей.
Представителей полиции заведующий приветствовал сдержанно – долго, мол, собирались, а теперь, когда дел невпроворот, приехали от работы отвлекать. На Дусю заведующий тоже сверкнул очками весьма неодобрительно – очевидно, обаяние в данном случае не подействовало, что можно было объяснить только возрастом индивидуума.
– Вот, стало быть, как все произошло, – закончил заведующий короткий рассказ, – мы тут по ходу дела проверили, похоже, ничего у нас не пропало, книжки только расшвыряли и попортили. Еще стеллаж один сломали. Ну и Варвара Семеновна в больнице, библиотекарь наш. Это, конечно, ужасно.
– А вторая потерпевшая, она тоже сотрудник библиотеки или посетитель?
– У нас не посетители, а читатели, – сухо уточнил заведующий. – А Александра Ильинична – наш библиограф. Женщина она немолодая, болезненная, вполне может быть, что инсульт случился, если позволите так выразиться, естественным путем. Хотя, конечно, стресс мог его спровоцировать…
Хлоп! Это из рук уборщицы, той самой неприметной женщины в халате, выпала швабра. Дуся, наблюдавшая за всем со стороны, заметила, каким настороженным взглядом окинул уборщицу заведующий библиотекой.
«Темнит что-то дядя, – подумала Дуся, – мягко стелет…» Однако решила подозрения свои пока что не озвучивать – Петька Лебедкин от них отмахнется, скажет, что она потому так говорит, что местный начальник не повелся на ее неземную красоту. Ладно, поглядим, что дальше будет.
Капитан начал опрос свидетелей, который ничего ему не дал, – хоть в читальном зале и присутствовали почти все люди, что были при инциденте, но сказать что-то вразумительное они не могли, поскольку все спали. Тут все свидетели были единодушны: они сидели, занимались каждый своим делом – кто читал периодику, кто выписывал из книги цитаты, кто просто пролистывал новинки – и все, больше ничего не помнят. Проснулись, когда в комнате был уже полный кавардак и врач «скорой помощи», вызванной к раненым, хлопал их по щекам.
Но не так-то просто было отделаться от капитана Лебедкина. Он потребовал, чтобы свидетели восстановили полную картину событий, то есть попросил усесться каждого свидетеля на свое обычное место, как было и в тот день.
Это было нетрудно, и оказалось, что не хватает сейчас только двоих – библиотекарши Варвары Семеновны, которая находилась в больнице, и одной читательницы преклонного возраста – та простудилась и отпаивалась дома чаем с малиной.
Пока Лебедкин занимался со свидетелями, Дуся прошлась по читальному залу и свернула в проход между стеллажами. И нашла там следы.
Книги, упавшие со стеллажей, были все в пыли, видно, нечасто их брали в руки. Пыль эта теперь неровным слоем покрывала пол, и кое-где на нем отпечатались следы.
