Арва поморщилась и попыталась перевернуться на другой бок, чтобы избежать солнечного луча, бьющего прямо в глаза, но он словно преследовал ее. И девушка села, потянувшись. Вставать не хотелось. Арва все еще прибывала в плену у страшного и одновременно притягательного сна. Видимо, она слишком сильно углубилась в свои воспоминания о посещении базы падших, вот удивительные движущиеся картины, висящие в одном из залов, и навеяли такой сон. Тем более то, что она видела, точная копия огромной картины, которая называется "Падение империи". Но она точно помнила, что на картине кроме уничтожения города нет никакого кратера, и уж точно не могло быть незнакомого человека в черном костюме так похожем на те костюмы великих Небесных соколов, изображенных в зале славы. Но лицо незнакомца намертво отпечаталось в ее памяти. И даже если бы она хотела, не смогла бы его забыть. Арва бросила взгляд на старинный хронометр и поняла, что пора спешить. День испытаний близок, а сделать требуется еще очень много. Девушка поставила на нагреватель чашку со свежим бодрящим напитком. Это ее первое утро в доме, который теперь принадлежит только ей. Больше не будет ежедневных утренних наставлений от отца. Теперь она сама себе хозяйка, как и мать. Девушка бросила взгляд на стену. Там висел старый портрет, нарисованный на стальной пластине осколком пишущего камня. Грина, улыбаясь, смотрела на дочь, молодая воительница, если бы была жива, гордилась бы своей девочкой. Пока остальных девчонок привлекали самодельные куклы, Арва училась у матери основам боя. На девятый цикл мать смастерила для нее маленькую копию метателя. Он не мог убить противника, но учил обращению с настоящим оружием. Маленькая девочка спустя месяц под руководством матери впервые поразила мишень на расстоянии пятидесяти шагов. А потом Грина пропала. Но дело было уже сделано. И как отец не пытался, уже ничто не могло помешать Арве стать тем, кем она хотела. Хотя, может, он просто был бездарным учителем.
- Спасибо, мама, - глядя на улыбающийся портрет, тихо произнесла девушка.
Быстро выпив бодрящий напиток, девушка хлопнула по кнопке открывания шлюза. Металлические пластины втянулись в стены, открывая вход в тускло освященный жидкостными светильниками коридор, ведущий на пыльную единственную улицу базы Небесных соколов.
Арва всегда с болью смотрела на медленно умирающее поселение. По рассказам стариков еще сто циклов назад здесь жило множество людей. Клан входил в состав могучего Союза и был одним из главенствующих в совете. По улице постоянно ходили сотни людей. А теперь? Упадок, запустение. Еще пятьдесят циклов назад Арве не удалось бы получить даже собачью конуру, а теперь просто заходи и живи. Брошенных домов хватает, и не нужно спрашивать разрешения Надзирателя и совета, что очень кстати. Папочка Гарта ни за что не дал бы ей уйти от отца, который каждый день говорил Арве о долге. И вообще, у него все могло бы выйти, если, будучи еще подростком, Арва не подслушала его разговор с Надзирателем. Не в правилах клана Небесных соколов было ослушиваться воли родителя. Девушка уже тогда знала, как все изменить. До восемнадцатого цикла ее никто не мог принудить к обряду а после... А на после у девушки был план прочнее застывшего Дискона. Только воительницы имели право выбирать себе мужа, остальные были обязаны следовать воле родителей и совета. Арва никогда не могла понять, что увидела великая Грина в отце. А мать так и не успела дать ответ на этот вопрос. Отец ничем особым не выделялся, он был ученым, и долгие циклы пытался придумать, как превратить Дискон в оружие. Но пока все его изыскания ни к чему не привели. Для своей работы он имел почти десяток разнообразных кристаллов: сильные красные, оранжевые, серые, и почти что прозрачные голубые, самые слабые. Только одного кристалла у него не было - зеленого, такого, как глаза незнакомца из сна. Загадка мучила Арву, но девушка не могла понять, что толкнуло ее мать в объятия высокого, но хилого ученого. О том, что это любовь, девушка даже не думала. В свои восемнадцать циклов она слабо представляла, что это. Особенно, если учитывать, что женщины чаще всего оказывались в объятиях супруга по принуждению. Но для них это было трех тысячелетней традицией. И в эту традицию вмешался парадокс. Женщины-воительницы были единственными, имеющими право на любовь. На настоящую, с чувствами. Те, что несли смерть, имели привилегию любить. Проходя мимо своего дома, под крышей которого Арва провела семнадцать циклов, мысли девушки снова вернулись к отцу. Несмотря на неудачи с Дисконом, Надзиратель очень ценил отца Арвы и тот этим пользовался. К тому же сынок Надзирателя, самовлюбленный Гарт, которого природа обделила всем, чем только могла, обнадеженный двумя отцами, не давал девушке проходу. По нему и его прихлебателям можно было проследить деградацию клана.
Девушка свернула в маленький переулок и тут же столкнулась с группой подростков. Что ж, нельзя поминать того, кого ты видеть совсем не хочешь, примета сработала и теперь. В окружении четверых подлиз прямо перед ней стоял Гарт. Арва сделала шаг вправо, но Гарт, видимо, совсем стал плох головой и загородил ей дорогу.
- Ну, ты сам напросился, - прошептала девушка и с силой толкнула парня на его дружков.
Не ожидая такого отпора, сын надзирателя не удержался на ногах, повалил своего прихлебателя.
- Еще раз загородишь мне дорогу, сильно пожалеешь, - наклонившись к нему, произнесла Арва. - Меня достала твоя мерзкая рожа, куда ни глянь, взгляд везде натыкается на твои огромные прыщи. Смирись, я никогда не буду твоей.
Гарт, лежащий на земле, глотал воздух, словно задыхаясь. Он и в обычной ситуации не знал, что сказать, а теперь красноречие и вовсе его покинуло.
- Прочь с дороги, - гордо выпрямившись, произнесла девушка.
Подлизы, так и не дождавшись команды своего предводителя, мгновение постояли, потом молча расступились. Арва окинула их презрительным взглядом.
- Да, выродился клан, - плюнув под ноги самого здорового, заметила девушка. - Ты, Дошт, мой ровесник, крепкий, сильный, но даже не думаешь о том, чтобы пойти за кристаллами и стать воином. Кто ты?
Здоровяк попятился. Он был на голову выше заносчивой девчонки и шире в плечах. Поговаривали, что он может завязать в узел железные пруты толщиной в мизинец.
- Так кто ты, - почти прижав его к стене повторила Арва свой вопрос. Что ты будешь делать? Ты ученый? Воин? Раститель? Кто?
Парень молчал, опустив лицо, словно его интересовали носы ее ботинок. Он старался не смотреть в два куска льда, в которые превратились глаза девушки.
- Тряпка, - и Арва пошла к мастерской, до которой осталось всего два десятка шагов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
