А это так… ничего серьёзного. Мелочи жизни. С кем не бывает? С Машкой и такими, как она, не бывает, а вот с неудачницами подобными мне – запросто.
Карина
Попрощавшись с бывшими одноклассниками, мы пошли к машине. За два часа, которые мы провели в кафе, устала я так, будто неделю разгружала вагоны. Но при этом чувствовала и удовлетворение. До этого дня я и не подозревала, как сильно угнетает меня наша с Машей ссора.
Едва мы хотели сесть в машину, к нам подошли три девушки. Вернее, не к нам – к Кириллу.
– Можете дать автограф? – спросила самая страшненькая из них, выступив вперёд.
Хотя страшненькой её назвать можно было с натяжкой: огромные голубые глаза и платиновые волосы по самую задницу.
Кирилл улыбнулся.
– Конечно.
Губы девицы тоже растянулись. Она подала Киру листок и фломастер.
Откуда только они все берутся?! Следят за ним, что ли?!
Ревность проснулась мгновенно.
И Кир тоже… Довольный, как непонятно кто! Нравится ему?! Само собой, нравится! Самодовольство так и прёт!
Кирилл расписался в блокнотах у двух других девиц, но уходить те не спешили.
– А можно с вами сфотографироваться? – подала голос рыжая. Улыбнулась, продемонстрировав небольшую щербинку между передних зубов.
– Можно.
Сама вежливость! Пришлось посторониться, чтобы рыжая смогла встать рядом. Кирилл приобнял её за талию. Следом за ней рядом с ним встала блондинка. Чем дольше всё это длилось, тем больше мне хотелось отвесить каждой по паре ласковых. Моё присутствие их не смущало от слова «совсем», каждая так и норовила прилипнуть к Киру, а сам он так и млел.
– Вы уже начали ставить программы на следующий сезон? – спросила рыжая. Видать, набралась смелости.
– Пока нет.
– Но, надеюсь, перерыва не будет? Так хочется видеть вас на льду… – Она преданно заглянула ему в лицо. Улыбка была скромной, но бесила от этого ещё больше.
А где ей ещё хочется его видеть?!
Я подошла. Приобняла Кира за талию и прижалась к нему бедром.
– Ты ещё долго?
Кир повернулся. Девица сделала вид, что ей срочно потребовалось что-то в сумочке. Кирилл, судя по всему, был не очень-то доволен. Я тоже.
– Не переигрывай, – процедил он так, что могла услышать только я.
Злится, значит? Не мне же одной злиться. Я провела ладонью по его боку и сунула ладошку в задний карман джинсов.
– А ты не забывайся. И улыбайся. Я же всё-таки тебе не чужая.
Уголок его рта дёрнулся. Я и понять ничего не успела, как на зад мне опустилась ладонь. Чувственно он погладил меня, и по телу побежали мурашки. В горле пересохло, а мир стал растворяться. Только его серо-зелёные глаза, чёрные зрачки…
– Может, вы нас с невестой тоже сфотографируете? – обратился Кирилл одновременно ко всем девушкам.
Я опомнилась. Ладонь всё ещё была в заднем кармане его джинсов, но теперь не я обнимала Кира, а он меня. Сразу две поклонницы из трёх достали телефоны.
– А куда фотографии послать?
Я было подумала, что сейчас он продиктует номер. Но нет. Кир молча и нагло взял телефон у девушки, стоявшей ближе всех. Вернул спустя минуту. Та однозначно разочаровалась, но вида не подала.
Пока мы садились в машину, они так и стояли неподалёку. Чего ещё ждали – непонятно, но меня снова охватило раздражение.
Я рывком вытянула ремень и вскрикнула, прижав руку. Пластиковая застёжка больно ударила по пальцам.
Кирилл глянул на меня, и хоть на губах его усмешки не было, она явно читалась во взгляде.
– Что? – спросила зло.
– Ты ревнуешь.
– Пфф! – Я отвернулась. – Нашёл, что спросить.
– Я не спрашивал. Это констатация факта – ты ревнуешь, Мальцева.
– И к кому мне ревновать? К ним? – Я махнула на проплывших за окном девиц.
Сафронов не ответил. Только губы искривила фирменная демоническая полуулыбка. Я едва не зарычала. Глянула на него, вложив во взгляд всё, что думаю. Только плевать ему, что я думаю! Он и так всё понял.
– Пристегнись, – напомнил Кир, выворачивая на дорогу.
Я совсем забыла про ремень. Пришлось взять эмоции под контроль. Он – олимпийский чемпион. Когда-то я смеялась над тем, что он занимается фигурным катанием. Называла его мальчиком-попрыгайчиком. Говорила, что это спорт для девчонок, что в жизни не буду с парнем, который тратит себя на ерунду. Если бы он был футболистом или борцом – другое дело. А так…
Посмотрела искоса. Широкая ладонь Кира лежала на руле. От воспоминаний, как это – прижиматься к нему, к его сильному, слепленному сплошь из мышц телу, к лицу прилила краска. Если бы только я могла вернуться в прошлое и дать себе прежней по губам! А заодно и по голове, чтобы мозги встали на место! Нет, лучше взять хотя бы на пару минут в будущее, в это мгновение, и показать, к чему всё пришло.
– Завтра я уезжаю. Меня не будет почти неделю. Ты справишься со Стёпой или лучше отвезти его за город?
Врасплох меня застал не только вопрос. Завтра? До этого момента Кир ни слова не говорил ни о каких поездках.
– Куда ты уезжаешь? – Я нахмурилась. В голове сразу же мелькнула мысль о журналистке из Питера.
Мы притормозили на светофоре. Кирилл повернулся ко мне.
– У меня шоу, Карина. Тур по России, – сказал он терпеливо, словно обращался к ребёнку.
И это тоже злило. Да откуда мне знать, что у него?! Я же не олимпийская чемпионка! Не фигуристка, не спортсменка и даже не журналистка. Я… Я продавщица из обычного зоомагазина. У меня нет ни высшего образования, ни денег, чтобы его получить, ни мозгов, чтобы поступить на бюджет! Ничего у меня нет, только его ребёнок под сердцем. И да, я справлюсь с собакой. Даже с такой большой и преданной, как его сенбернар. Потому, что я продавщица из зоомагазина, и потому, что я жила с подругой, у которой тоже есть собака. Пусть всего лишь козявка, которую можно соплёй перешибить.
На глаза навернулись слёзы. Это всё дурацкие гормоны. И злость. Только не на Кира, а на всё вместе: на отца с его уверениями, что я выхожу замуж за нормального человека, на себя саму, на Дашку с её гламурными замашками, на жизнь, которую я даже в несправедливости упрекнуть не могу. На Кира – само собой. Потому что… Да потому что сидит весь такой свежий, красивый и звёздный за рулём дорогущей машины и спрашивает меня, способна ли я провести неделю с собакой, пока на него будет глазеть мир, и не облажаться!
– Твоё
