— Ты ничего не поняла! Я излагал информацию объективно. Зачем ворошить старые дела?
— Не заводись, Эрик! — возмутилась Изабель. — Ты прекрасно знаешь, что я права! Это стоило тебе работы!
— Я не завожусь, но, если кое-кто и представил дело в подобном свете, это не значит, что все так и было. Я сам решил уйти. Не выдержал напряжения и…
— Прекратите заниматься ерундой! — рявкнул Шарль, стукнув кулаком по столу. — Не важно, как и почему. Все это дела давно минувших дней. Сейчас значение имеет только бездомный.
Эрик и Изабель стиснули зубы и переглянулись, с трудом сдерживая бешенство. Зазвонил мобильный главного редактора, и она отошла, чтобы ответить.
Шарль подмигнул Сюма, давая понять, что он на его стороне. Эрик налил себе кофе и подошел к окну с видом на Сену. Его гнев не утихал. Он знал, что Изабель права, вот и злился. Почему исламисты выбрали его, ведь в прошлом он так резко выступал против них?
Изабель закончила разговор и вернулась к коллегам.
— Это был пресс-секретарь министра внутренних дел, — с радостной улыбкой сообщила она.
— Высказал недовольство? — поинтересовался Шарль.
— Вовсе нет! Он был скорее… понимающим и примирительным.
— И?
— И следующий выпуск наделает шума, поскольку министр внутренних дел намерен нанести нам визит. Он даст эксклюзивное интервью!
* * *
Жан лежал на кровати и рассматривал свою новую камеру. Его левая рука была прикована наручником к батарее. На голых каменных стенах тут и там проступила плесень. Он оглядел свою одежду: грязь успела высохнуть — значит, с момента его падения в воду прошло уже несколько часов. Все тело было в синяках и кровоподтеках.
Он почувствовал усталость. Бой с похитителями оказался неравным.
Но сражение с собой и абстинентным синдромом было еще более жестоким. Самые тяжелые первые дни прошли, и рассудок начал брать верх над невыносимыми болями во всем теле. Но оказаться один на один с душевными терзаниями оказалось куда тяжелее. Чего он хочет? Умереть или жить? Плен и насильственное вытрезвление принуждали его привести мысли в порядок. Осознать, почему в последние дни он реагировал так, а не иначе. Потом, сохраняя ясность сознания, медленно и тщательно перебрать в уме события прошедших лет. Никакого любования своими несчастьями, никакой жалости к себе — только рассудительность. Но где почерпнуть необходимую ясность мыслей? События происходят слишком быстро. Понимание собственной истории по-прежнему ускользает от него.
Сейчас в его жизни есть эти люди, умственная пытка, борьба с абстиненцией, страхом и смертью. Но ему необходимо переключиться, начать снова думать о своей жизни. Не позволить этим варварам взять над ним верх.
Он должен сражаться.
Не для того чтобы жить, или не только для того, а затем, чтобы взять верх над врагами.
Бежать? Возможно.
Последний бой.
Потом он примет решение.
Смерть или жизнь? Он сам сделает выбор.
* * *
Выпуск новостей закончился.
Эрик подошел к министру.
— Благодарю за приглашение, — произнес чиновник, пожимая ведущему руку.
Эрик с трудом сдержал улыбку. Тем не менее некоторые слова следовало произнести.
— Что скажете о моем выступлении? — доверительным тоном поинтересовался политик, взяв под руку журналиста, чтобы отвести его в сторонку от инженеров, сворачивавших технику на площадке.
— Оно было безупречным. Вы взяли тот самый твердый тон, которого ждут от вас французы.
Министр задумчиво кивнул.
— Это дело, как вы, конечно, поняли, пришлось очень некстати. До президентских выборов меньше года.
Беседа принимала деликатный оборот. Эрик нахмурился и сосредоточил все свое внимание на опасном разговоре.
— Вы опытный человек, месье Сюма. Вам известно, что некоторые ситуации чреваты явными рисками, другие — скрытыми, но не менее опасными.
«Ага, — подумал журналист, — сейчас начнет угрожать».
Министр взглянул ему прямо в глаза:
— Насколько мне известно, вы сами несколько лет назад стали заложником ситуации, неверно оценив риски.
Эрик остался невозмутимым. Он ничем не выдал своих эмоций. Находящиеся при власти люди судят о собеседниках по умению держать себя в руках.
— Полагаю, второй прокол окажется для тебя фатальным.
Эрик задержал дыхание, чтобы лицо не выдало его возбуждения. В неожиданном переходе на «ты» было слащавое приглашение к сотрудничеству, чреватое неприкрытым предостережением. Опыт телевизионщика позволил ему сохранить полную невозмутимость. Он даже позволил себе намек на улыбку. Министр оценил решимость и выдержку собеседника. Дай Эрик слабину, ему пришлось бы приложить массу усилий, чтобы вернуть должное уважение со стороны политика.
— Я сделаю тебе предложение, Эрик. Ничего, что я перешел на «ты»?
Министр подошел еще ближе, желая подчеркнуть конфиденциальный характер того, что собирался сказать. Эрик воспользовался паузой, чтобы перевести дыхание.
— Мы будем работать вместе и постараемся извлечь пользу из сложившейся ситуации. Ты и твой канал будете передавать нам всю информацию и сможете снимать сливки с того, что выясним мы. Составим план и будем соблюдать правила игры.
Эрик откашлялся, собираясь ответить, но министр поднял руку, показывая, что не закончил.
— Я знаю, что ты скажешь: свобода прессы, журналистская этика, и так далее и тому подобное. Не беспокойся. Я не собираюсь вас взнуздывать. Просто хочу быть уверен, что не попаду в неловкую ситуацию. Пойми меня правильно. Ты первым получаешь информацию. Тон, который ты задаешь, влияет на другие средства массовой информации. Следовательно, роль, в которой ты выставишь меня в этой истории, будет определяющей для моего имиджа. Мы столкнулись с очень сложной ситуацией, которую пока почти не контролируем. Она грозит взорваться в любой момент и похоронить нас, ты, как и я, можешь потерять все в мгновение ока. Ты подверг себя риску, как только получил первое послание. Я высоко ценю твою смелость и ловкость, с какой ты провернул это дело… и даже извлек из него выгоду для себя. Ты — король информации, да еще и извлекший урок из прошлых ошибок. Вот почему я не прошу тебя ни замолчать, ни транслировать мои послания, просто предупреждай об информации, которую вы будете получать, и о том, как станете ее интерпретировать. Я не хочу, чтобы меня застали врасплох.
— Понимаю вас, господин министр, — тихо, нейтральным тоном произнес телевизионщик, показав, что предпочитает держать дистанцию.
— Я знаю, месье Сюма, — кивнул политик, взяв тот же тон. — Как знаю и то, что ваши амбиции простираются дальше и выше места ведущего на заштатном телеканале и вы не собираетесь протирать там штаны до пенсии…
Произнося эти слова, министр не отводил взгляда от Эрика, дабы увериться, что тот понял намек.
— Остановимся на этом, — продолжил политик. — Вот номер телефона Фредерика Лена, моего советника по связям с общественностью. Звоните ему, как только возникнет необходимость. Он получил распоряжение сообщать вам все сведения без проволочек.
Эрик положил визитку в карман пиджака и повел гостя к выходу из студии.
Проводив министра, Эрик тут же отправился в аппаратную, где его ждала Изабель.
— Все записала? — спросил он.
Она помахала диском перед носом Эрика.
— Наша страховка от безработицы! — победно воскликнула она. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Ну, во всяком случае, если что-то пойдет не так, у нас будет чем прикрыться…
Даниель
В моем номере кто-то побывал. Я в этом уверен. Рано утром я вышел пройтись. И мне показалось, что за мной следят. Я замедлил шаг, зашел в магазинчик, но не вычислил преследователя, успокоился и вернулся в гостиницу. Войдя в номер, я уловил незнакомый запах, обошел все углы, но не заметил ничего необычного. И все-таки я уверен, что в мое отсутствие сюда заходили. Жаль, что мне не пришло в голову запомнить местоположение каждого предмета.
Возможно, это была всего лишь горничная или коридорный? Или кто-то из службы безопасности, заинтригованный странным поведением постояльца.
Я отправился к стойке портье.
— Меня кто-нибудь спрашивал? — спросил я с излишним возбуждением.
— Никто, месье, — безукоризненно вежливо ответил администратор.
— Кто-нибудь из обслуживающего персонала заходил в мой номер?
Молодой человек поправил очки и обеспокоенно взглянул на меня:
— У вас все в порядке, месье? Что-то пропало?
— Нет. Ответьте на вопрос, прошу вас.
— Не знаю, месье. Но я могу навести справки. Возможно, в номер заходил сотрудник службы технического обслуживания.
— Постарайтесь навести справки как можно быстрее. Я буду ждать вашего звонка.
