— Так ты действительно дорожный авантюрист, искатель приключений?— Элиза рассмеялась и это придало мне сил.
— Я действительно авантюрист, только не дорожный, и познакомились мы с тобой вовсе не случайно.
— То есть как, ты ждал этой встречи и знал о ней?
— Да.
— Зачем ?
— Это долгая история, но я все равно расскажу, хотя я в ней выгляжу не лучшим образом.
— Дик, ничего не утаивай о себе, прошу тебя. Обещаю. Начну с того, что мой отец не разорился, как твой, но это самая безобидная ложь. Разорилась моя тетя, которая воспитала меня. Разница небольшая. Из университета меня выперли из-за одной истории — я выбросил через балкон сына нашего ректора. Потом Африка и Южная Америка. Я воевал шесть лет. Это все правда. После этого было множество всяких историй, последняя — неудавшаяся авантюра со страховкой дома некоего Гвалдмахера.
— И как давно это случилось?
— Несколько месяцев назад. Я работал в конторе Дугласа по страхованию недвижимого имущества и пошел на сделку, оценив дом в пять раз дороже его истинной стоимости, получив за это десять тысяч наличными. Этот Гвалдмахер, порядочный сукин сын, был человеком Дугласа и меня сразу же заложил. Таким образом, я оказался в вашем городе, где меня и отыскал несколько дней назад твой уважаемый супруг.
— Арнольд, тебя нашел Арнольд? Дик, я не ослышалась?
Я чуть было не пожалел, что затеял этот опасный разговор, но отступать было поздно.
— Да, твой Арнольд.
— Не говори так, дай сигарету.
— Миллионерша, а не можешь купить сигарет,— мрачно пошутил я.
— Ты никогда не был миллионером, поэтому не знаешь, что миллионерши самые скупые люди на свете.— Закурив, Элиза немного успокоилась.
— Учту,— я тоже затянулся сигаретой.
— Ну, что же ты замолчал?
— Дай собраться с мыслями. Словом, он подошел ко мне и предложил посидеть у папаши Гленна.
— Так сразу и предложил?
— Почти. Перед этим он сказал, что видел меня в парке, где я сидел на скамейке и философски рассматривал собственный туфель.
— Тебе что, больше нечем было заниматься?
— Тернер предположил то же самое. После этого он навел обо мне справки и предположил с большой уверенностью, что я идеально подхожу для его замысла.
— Представляю, что это за замысел. Все его замыслы зловещи и чудовищны.
— Даже тебе трудно представить: этот замысел касается тебя.
— Меня? Обычно его интересы не выходят за рамки бизнеса, связанного с продажей стратегического оружия.
— На этот раз ты оказалась для него важнее всей военной стратегии.
— Что же он тебе предложил?
— Соблазнить тебя.
— Боже мой, что ты говоришь, ты пошутил, Дик. Может ты вообще решил сегодня развлечься?
— Нет, я обещал говорить только правду, как в суде.— Элиза отвернулась, задумчиво жуя травинку.
— Знаешь, Дик, за три дня знакомства с тобой моя жизнь так круто изменилась, и главное, изменился жизненный ритм: с трусцы он перешел на галоп. Я сейчас несусь, закусив удила, неизвестно куда. Но страха нет, мне с тобой спокойно. Вот только сейчас стало не по себе. Ты и вправду не шутишь?
— Нет.
— Значит, полюбив меня, ты попросту выполнил задание моего супруга?
— Как раз наоборот, о любви в задании, как ты изволила выразиться, не было и речи. Это как раз и противоречит планам Тернера. Он желал одного: чтобы я подвел тебя к измене, чтобы его люди зафиксировали это.
— Для чего ему нужно это?
— Чтобы не выплачивать тебе по суду несколько миллионов.
— А тебе он сколько пообещал?
— Сто тысяч.
— Неплохо. Других денег у тебя, как я понимаю, нет?
— Ты правильно понимаешь.
— Что же ты намерен делать? Не потеряешь же ты столько долларов только из-за того, что влюбился в меня?
— Не остри. Теперь ты понимаешь, почему я не посмел прикоснуться к тебе вчера? Если бы это произошло, ты потеряла бы все свое сегодняшнее благополучие.
— Значит, вчера ты думал только обо мне?
— Конечно.
— А ты желал меня?
— Безумно, больше жизни.
— Спасибо. Я тебе признательна и очень верю, сама не знаю почему. Я ведь услышала от тебя чудовищные вещи, но все равно, у меня по отношению к тебе ничего не изменилось. Я по-прежнему люблю тебя. Это была твоя последняя авантюра, Дик, я знаю. Иначе бы ты провалил ее с таким блеском, как и предыдущую с Гвалдмахером. Хотя, на этот раз, ты провалил се сознательно, спасая меня. Скажи мне, а когда ты влюбился в меня?
— Как только увидел твою фотографию.
— Где?
— Мне ее показал твой муж.
— И что же дальше?
— Его взбесила стремительность, с которой мы кинулись навстречу друг другу.
— Он что же, решил, что я для приличия поломаюсь с месяц, а потом отдамся тебе, так?
— Приблизительно.
— Дурак он и ничего больше. Я и вправду ждала тебя много лет.
— Я знаю, я сам ждал тебя не один год, поэтому все случилось именно так.
— Мы все равно уедем отсюда, Дик, куда угодно, только уедем. Я не хочу оставаться здесь ни одного дня рядом с этим человеком.
— У меня нет денег, Элиза.
— Зато у меня есть, в крайнем случае продам драгоценности. На первое время хватит, потом что-нибудь придумаем. На эти деньги можно открыть какое-нибудь дело. Ты ведь человек энергичный, Дик?
— Наверное, только сейчас положение наше осложнилось.
— Еще более, чем ранее?
— Да, Тернер переиграл собственный план: теперь он хочет меня убить, а вину за это убийство свалить на тебя. Таким образом он отомстит нам обоим. И неизвестно кому больше, тебе или мне...
Элиза прижалась ко мне, ее знобило несмотря на теплый солнечный день.
— Дик, где же выход? Это чудовищно, придумай что-нибудь. Я знала, что он не отпустит меня просто так, это тоже было одной из причин, по которой я не спешила уйти от него. Я не хотела тебе об этом говорить. Я порывалась несколько раз, но чувствовала, что это опасно. Я оказалась права. Дик, сделай что-нибудь, придумай, найди выход, вырви меня из этого кошмарного дома. Я боюсь Тернера, боялась все эти годы, я неосознанно понимала, что живу рядом с собственной смертью. Только с появлением тебя два дня назад мне стало спокойно. Ты не поверишь, как только я присела тогда на дерево, а ты пристроился рядом, мне стало спокойно. Хотя, вначале, я тебя тоже опасалась. А теперь я просто уверена, что ты спасешь нас обоих. Господь с ними, с его миллионами, я хочу нормальной обычной жизни, хочу ждать тебя после работы, готовить для тебя обед или ужин.
— Готовить? Ты умеешь готовить?
— Еще как, я прекрасно готовлю любые блюда.
— Кто тебя научил?
