дергает тебя "за косички".
Хи-хи, Аргвара нет на этого Золотникова!
— Я его за что-нибудь другое дерну, если продолжит в том же духе! — прошипел Аркадий и мерцнул выбросом темной энергии.
Ну, вот точно не может он свою силу контролировать! Катька тоже это заметила и сделала то, чего я от нее не ожидала — нейтрализовала выброс, чтобы этот недоучка сам себе не навредил. Ну, вот что такое с моей внученькой происходит? Материнский инстинкт что ли? Или у нее огромной силы научный интерес к этому субъекту образовался, потому она его и опекает? Хотя вот будь я на ее месте — вся такая из себя заучка и архимагическая зануда, я бы тоже Аркадием заинтересовалась. Сильный маг выросший в немагическом мире — это же очень интересно! Ну и к тому же симпатичный он… правда до моего Терина ему далеко.
— Да вы тут все в конец обнаглели! — рявкнула Анна. — Господин Романовский, что за гадости Вы себе позволяете говорить в адрес моего жениха?
На этом месте я неприлично заржала. Теперь хотя бы стало понятно, откуда растут ноги у ее уверенности в том, что она победит.
— Что ты ржешь? — возмутилась невеста Золотникова.
— Совет вам да любовь, — с трудом перестав смяться, пожелала я и повернулась к Аркадию, — а можно сделать так, чтобы она на подольше замолчала? Например, навсегда.
— Дуся, имей совесть! Хочешь что-то сделать, делай сама и не приставай к человеку.
Это что это? Это Катька от родной бабушки постороннего мальчика защищает? Куда катится этот мир? И все соседние миры тоже?
Глава 8
Ларрен
Наша Вера — уже не всесильный дракон, а всего лишь маг. Просто маг. Взлететь она не может, левитацией не владеет, определить, где ее последняя любимая игрушка Терин — не в состоянии. Даже забавно. Впору бы позлорадствовать, да настроение не то, и антураж подкачал — разнообразие расположенных вокруг отходов могло бы даже порадовать взгляд, настолько они разноцветные, если бы обоняние так не страдало.
Хочется покинуть этот гостеприимный мир, как можно скорее. Верлиозии, видимо, тоже, потому что она кивает, берет меня за плечо, и мы тут же оказываемся в каком-то ином месте. Здесь тоже трудно дышать, но по иным причинам — очень жарко. Раскаленная темная почва прожигает подошвы. К счастью, Вера не планирует задерживаться и здесь. На сей раз ориентиры она берет гораздо быстрее. Вероятно, стимул лучше.
Насколько я помню, князь говорил о пяти перемещениях. Надеюсь, последней нашей точкой окажется нечто менее ужасное. Хотя надежда моя не так уж сильна — ведь Терина выкинула Верлиозия. А поскольку руководствовалась она в тот момент лишь своим подсознанием (вспомнить-то, куда запропастился мальчишка, она не может), стало быть, будет это какая-то дыра — черная и зловонная, как большая часть устремлений моей ненаглядной спутницы.
Ан нет. Последнее место, в котором мы оказываемся, выглядит вполне пристойно. Более того, пытаюсь найти отличия какие-то от моего родного мира, ну, что-то вроде другого оттенка неба, неизвестной мне растительности, словом, чего-то, что показалось бы мне чужеродным, и не нахожу. Более того, вот та стена — серая, со светлыми заплатками из не успевшего потемнеть камня — очень мне напоминает стену Столицы Зулкибара. Болезненно, прямо скажем, напоминает, поскольку видел я ее, помнится, в свое время примерно с этого вот ракурса. Когда в команде с драконицей защитников города убивал.
— А ты везунчик, Ларрен! — весело восклицает Верлиозия.
С трудом отрываю взгляд от стены и интересуюсь:
— Интересно, в чем это выражается?
— Так это Зулкибар!
— Сам вижу, что Зулкибар, — гордо говорю в ответ, а у самого сердце так и скачет от радости. Это — мой мир, моя земля. Я здесь свой, и уж найти племянника как-нибудь сумею. Мало, что может мне помешать, а кое-что даже и поможет.
Это кое-что стоит рядом с непереносимо самодовольным видом.
— И где мальчик? — спрашиваю я и с удовольствием замечаю, как самодовольство испаряется с миловидной физиономии женщины-дракона. О, я придумал ей еще одно определение! Женщина-дракон! Хотя, признаться честно, звучит так себе. Самка — было лучше.
Верлиозия молчит, хотя губы ее шевелятся. Такие, надо признать, соблазнительные губы… Она зачем-то проводит по ним указательным пальцем, и тело мое реагирует повышением температуры. Да, зараза крионская, хороша внешне — это я всегда признавал. Только сука.
Жду. Минут через пять она, наконец, растерянным таким голосом произносит:
— Не знаю.
— А как же твоя хваленая привязка?
— Не понимаю. Связь ослабла.
Я встревожен.
— Насколько ослабла?
— Почти до предела.
— Чем это может быть вызвано?
Верлиозия морщится и протяжно так, противно произносит:
— Ларик, ты же умный мальчик, сам догадайся.
Да я уже догадался! Либо Терин тяжело ранен, практически при смерти, либо на него было оказано магическое воздействие такой мощности, что сильно снизило действие магии дракона. Вот даже и не знаю теперь, что лучше. И в любом случае время терять нельзя.
— Ты можешь сказать, на каком расстоянии он находится и куда нам двигаться? — спрашиваю я.
— Расстояние — нет, не могу. Такое в первый раз. Не понимаю пока, как вычислить. Направление… Юг — юго-восток. Тебе легче стало?
Мне? Не стало. Почти.
— Ты предлагаешь мне взять след и идти отсюда и до восхода солнца? — осведомляюсь я.
— Хорошая идея! — невесело усмехнувшись, восклицает Верлиозия, — только я плохо верю в ее эффективность. Расстояние я определить не могу, но он явно не ближе пятнадцати километров отсюда. Это я чувствую. Только не надо спрашивать, как.
Не надо, так не надо. Что у нас на расстоянии более пятнадцати километров? Кто бы еще помнил… Трали у нас там. Чтоб его… Трали. Что у нас сегодня — экскурсия по местам боевой славы? Или мирного бесславия, что вернее?
Верлиозия
Даже если бы Ларрен спросил — как, я бы не смогла объяснить. Так же, как не смогла бы объяснить, что происходит с Терином. Такое ощущение, что мой котенок потерял себя. Может быть, он лишился памяти при переброске? Или лежит без сознания? Я провела пальцами по кнуту, обвивающему мою талию. Плохо, что мальчик переместился без своего магического предмета. Очень плохо.
— Попробуем в Трали. Это приблизительно в пятнадцати километрах к югу отсюда, — решает Ларрен берет меня за руку и перемещается. Надо же — прямо сама доброта! Ничто не мешало ему бросить меня здесь, предоставив возможность телепортироваться самой, ведь ориентиры этой деревушки я хорошо знаю.
Мы оказались на центральной площади. Народ при виде меня, с воплем кинулся врассыпную. Не могу
