Вчера он подступал к ней снова, взъерошенный и с красными глазами, видимо, уже успев где-то выпить. Обвинения продолжались, но Лора решила не удостаивать его ответом. В конце концов он пришел в полное отчаяние, сдался и снова исчез в неизвестном направлении. На этот раз Лора не стала плакать — она наконец посмотрела правде в глаза и поняла, что Шон никогда не решится ей поверить. Кажется, она даже знала, почему.
Сегодня утром он, как никогда, был полон решимости добиться своего и вел себя гораздо настойчивее, чем обычно. Вот уже с четверть часа он повторял одно и то же:
— Твое упрямство тебя погубит, слышишь? Мне это надоело!
Лора кивнула, подавив желание ударить его.
— Мне тоже, Шон. Лучше уйди, пока я не повела себя совсем не по-женски.
— Лгать — это тоже не по-женски, но тебя, кажется, это не волнует! — Он ходил по комнате, опустив голову и сжав кулаки в карманах, словно опасался кого-то ударить. Наверное, ее.
Лора, осознав свое поражение, сразу как-то успокоилась и даже перестала злиться.
— Хватит разыгрывать этот фарс. Подавай на развод — и получай свободу.
Он резко остановился и посмотрел на нее.
— Что?
— Пора с этим кончать. Ты же не хочешь быть моим мужем! — Она говорила все более пылко, несмотря на намерение оставаться спокойной. — Ты всегда боялся длительных обязательств, именно поэтому ты на мне и женился — потому что думал, что уже через несколько недель я умру! Наверно, при этом ты чувствовал себя благородным рыцарем, да? Как же — ведь ты пожертвовал своей драгоценной свободой, чтобы стать героем для умирающей девицы! — Тут Лора отметила, что в глазах Шона мелькнул стыд. — Но я не умерла, и теперь ты не можешь примириться с тем, что связал себя до конца жизни! Ты никому не веришь и все плохое сваливаешь на меня! Ты боишься, что я говорю правду! Ведь если ты это признаешь, тебе придется заботиться не только обо мне, но и о ребенке, которого ты не хочешь любить. Это твой ребенок, Шон. Твой! И если ты надеешься, что я уступлю и признаюсь в том, чего не совершала, то тебе место в сумасшедшем доме!
С этими словами Лора топнула ногой, после чего бросилась на кровать лицом вниз.
— Ты хочешь развестись? — тихо, с недоверием спросил он.
— Это ты хочешь развестись! — крикнула она. — Ты это говорил еще в Париже!
— Нет! Тогда я… Я передумал!
Лора с трудом села, стыдясь своей вспышки гнева. В последний раз она вела себя так в семилетнем возрасте. Но тогда это оказалось таким же бесполезным, как и сейчас. Кашлянув, она попыталась говорить рассудительным тоном:
— О передаче имущества можешь не беспокоиться — я все устрою. Ты выполнил все, за что я обещала тебе заплатить, и я не буду спорить по этому поводу. Все мое состояние принадлежит тебе.
— К дьяволу твое состояние! — крикнул он. — Я никогда не хотел твоих денег, они мне и сейчас не нужны!
— И все равно ты их получишь.
Шон снова стал ходить по комнате, на сей раз не отрывая от Лоры взгляда.
— У тебя нет оснований для развода, — почти угрожающе произнес он наконец.
— Зато они будут у тебя, если ты заявишь, что я тебя обманула. Ты ведь рассчитывал на временный брак и ожидал моей скорой кончины.
— Выброси это из головы, Лора! Ты моя жена и должна оставаться ею, пока смерть не разлучит нас. Ты помнишь клятву? — Казалось, он снова собрался уходить, и Лоре захотелось, чтобы он сделал это поскорее, пока у нее из глаз не полились слезы.
— Я не собираюсь умирать только для того, чтобы сделать тебе приятное! — воскликнула она. — И покончить с собой ты меня никогда не вынудишь! А теперь убирайся!
Наступила гнетущая тишина. Шон, казалось, был ошеломлен.
— Покончить с собой? — прошептал он. — Лора, неужели у тебя появлялись такие мысли?
— Ха! Ни разу, так что не надейся! — Лора снова опустилась на край кровати, поймав себя на том, что ходит по комнате так же, как Шон.
Он осторожно приблизился к ней, будто боялся, что она на него набросится. Но ведь она действительно подумывала о самоубийстве, и очень серьезно. Должно быть, это было написано у нее на лице, потому что Шон тихо, почти шепотом произнес:
— Если хочешь, я уйду. Поговорим, когда ты немного успокоишься. Прости, что расстроил тебя.
Лора презрительно хмыкнула и отвернулась, скрестив руки на груди. Вскоре она услышала, как тихо закрылась дверь. После этого она бросилась на кровать и стала молотить кулаками подушку.
Глава тринадцатая
— Когда ты перестанешь шляться по дорогам в поисках жены, которая так любит убегать? — спросил Кампион. — Почему ты ее просто не отпустишь?
— Замолчи! — Шон откинулся назад, чтобы пропустить официанта с кружкой эля. И зачем он только рассказал о новом побеге Лоры? Судя по всему, ему не удалось скрыть свои чувства — друг читал его, как открытую книгу. — Я не хочу это обсуждать.
— Верю! — рассмеялся Камп. — В любом случае, на этот раз мы точно знаем, что ее никто не похищал, а это уже кое-что.
Вчера Шон со страхом обнаружил, что Лоры нет дома — если, конечно, их временное пристанище можно было назвать домом. Он не ночевал там вот уже четыре дня, с тех самых пор, как нашел Лору и привез в Лондон. Ее одежда и чемоданы тоже исчезли. Значит, она уехала совсем. Проведя небольшое расследование, Шон узнал, что она села в почтовую карету и направилась в сторону Бедфордшира — к младшему брату и своим лошадям.
Между тем Кампион продолжал болтать:
— Если она поехала в почтовой карете, то можешь не беспокоиться — она в полной безопасности, как и вся почта. К тому же это дешево. Ты давал ей деньги?
— Пей и молчи, — сказал Шон, глотнув эля.
— Значит, она уехала в деревню, — с усмешкой продолжал Камп. — А зачем ей было это делать? Ведь она столько сил потратила, чтобы тебя заарканить. Тебе что, удалось разрушить ее иллюзии и показать подводные камни супружеской жизни?
— Удивляюсь, как это никто до сих пор не сломал тебе нос.
Пощупав свой нос, Кампион ответил:
— А что, это придало бы мне шарма… Почему она убежала, Шон?
Он спросил это очень серьезно, и Шон посчитал нужным объяснить.
— Это я ее вынудил. Стал призывать к раскаянию, как какой-нибудь проповедник: «Искупите грехи свои, и спасетесь». Я вполне заслуживаю того, чтобы меня поразила молния.
Камп поморщился.
— Да, ты иногда выкидываешь номера. Большой был скандал?
— Она попросила меня развестись с ней, — признался Шон.
— И ты отказался?
Услышав такой нелепый вопрос, Шон закатил глаза.
— Конечно, отказался! Я и не помышлял о разводе.
Камп несколько минут задумчиво барабанил пальцами по столу, а потом откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, словно ставил диагноз пациенту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
