де Голля в 14:00 (часы, как обычно, не переводил и жил по московскому времени). По прилету сразу ЧП: выбились из графика, и нас продержали в самолете минут 30, а потом в автобусе столько же: не выпускали, и все. Наши туристы покорно молчали, а оказавшиеся в автобусе итальянцы чуть не выбили окна. Затем быстро-быстро через контроль на выход. Колошматит дождь, все серо вокруг, и сверлящая мысль: а зачем приехали?!
Ехали минут 20–25, не более, rue de Rome, Villa Eugenie, 4-й этаж, 601-й номер. Никакого сопровождающего гида, сами объяснялись с негритянкой-портье, оказалась тупой и требовала каких-то финансовых гарантий, хотя мы ей предъявили ваучер. Препирательство: она не понимает нас, мы не понимаем ее, – вот оно, незнание языка! Наконец стали обладателями ключа с бомбошкой (кистями) и вошли в номер, предварительно поднявшись на лифте. Номер крохотный: дверь с балконом, одна большая кровать, впритык стол, один стул и ванная комната с туалетом. Телевизор, но нет бара с напитками. Но жить можно. Проблема другая: далеко от метро, и тем более от Опера . Немного передохнули и отправились на встречу с гидом на ступеньках Гранд-Опера. 53-й автобус, один билет 1,90 евро, на двоих 3,80 (на наши деньги где-то под 160 ре). Какая-то сумбурная встреча в спецкомнате в музее Фрагонара и предложение поездок за дополнительные деньги, мы выбрали лишь одну поездку в Фонтенбло за 100 евро (на двоих), проигнорировав Лувр, Версаль, Нормандию и Бургундию (по отзывам, все было плохо организовано).
После «совещания» походили в районе Опера – дождь, голод, неуют. Париж – не Париж, где-то перекусили и обратно на 53-й. Вышли на нашей остановке «Кардинет» и в лавочке у араба купили на ужин бутылку «Эвиана» и две коробочки йогурта – «Perle de Lait», явно лучшего качества, чем продают у нас. Окончательно осели в отеле в 19:30 (вставали в Москве в 5 утра). Бриош с яблоками, эвиан – весь ужин. Немного футбола по ТВ, и залегли в 21:30.
15 октября. День 2-й. Монмартр, Людочка, «Фушон».
Первая ночь. Оказалось, балконное окно выходит на ж/д и по ней весело бегут подчас четыре поезда разом в разных направлениях, при закрытом окне слышно «нежно», при открытом – «погуще», но в целом это не мешало, зато вид был красивый: сверху уходила вдаль какая-то транспортная артерия и лента огней от фонарей и фар автомобилей, как вьющаяся гирлянда. У нас в Москве взгляд упирается в противоположный дом, а с другой стороны – в зеленый двор. В 8:30 встали и на первый этаж в «буфет», и все утра завтрак был одинаковый: брали по кусочку сервелата (вкусный), по две нарезки ветчины, запечатанный в пакетик сыр (иногда брали с собой) – вроде «Эдама», но вкуснее, горячую порцию омлета с чем-то, джус, кофе, полторы булочки, масло и две баночки джема. Вполне обильно и достаточно. Возвращение в номер, «ожидание животов», и в путь-дорогу. Никакого дождя, все сухо и вполне тепло, чуть теплее для наших одежек. Пошли вперед по «нашей Роме» и дошли до станции метро «Rome», поехали – Плас де Клиши, Бланше, Пигаль, Анверс. Вышли в районе Монмартра, зашли в какой-то храм, а далее нашли улицу Лепиг и по ней дунули кверху. Первое наслаждение от Парижа – извилистые улочки, разнообразные дома, непременные магазинчики, особая атмосфера, приветливые люди – спрашиваешь, отвечают, улыбаются, увы, не как у нас… Очень круто вверх, дошли до Монмартра, с тыла: не лето – никакого коловращения, но салоны работают, художники сидят и рисуют. Немного прошлись и пошли спускаться по многоступенчатым лестницам. Купили Ще шляпу (7,50), фартук (10). На Клиши выпили по капучино (по 4,50). Да на Лепиге Ще нашла дом, где жил Репин и что-то там рисовал (смотри в книге Носика). Бредя по бульвару Клиши, Пигаль, Ще не давала мне заглянуть в разные двери порока… Снова метро, снова автобус и на своей остановке в траттории – брассери – салат и треска. В номер, передышка, сон, а в 16 часов пресловутые ступеньки театра Гарнье – Шарля Гарнье, Опера открылась в 1875 году. Подробностями заниматься некогда.
В 16 часов на ступеньках Опера встреча с Людочкой Лапшиной – специально из Нью-Йорка. Постарела, но спортивна. «Хочу вас сводить в лучшую кондитерскую Парижа – в Фушон!». Фушон так Фушон. Сели в метро и куда-то поехали, точно не зная маршрута, по многим станциям, переходам, то поднимаясь вверх по лестницам, то опускаясь по ним вниз. Людочка ничего, а мы с Ще уже еле идем, Ще говорит: «Дальше не пойду! Никакой Маделены!» И вдруг – церковь Мадлен, она оказалась недалеко от Опера, а мы кружили-кружили, – бывает! Мистика: именно там впервые исполняли «Траурный марш» Шопена. Шопен нас и подвел! Зашли в «Фушон» на втором этаже – изысканно, дорого. Людочка заказала по пирожному (принесли поднос с образцами) и по кофе. Не могу сказать «ах!», но вкусно. Вышли и гуляли втроем. Скульптура «Часы», «Чемоданы», вокзал Сент-Лазар, улица Матадор, далее к Лафайетту. После «Фушона» гуляли более 4 часов. День получился насыщенным и гулятельным. Возвратились без ног. И легли по-московски в 22 часа.
16 октября. День 3-й. По Ситэ и по набережной обратно.
В 10 часов (или в 12 по Парижу) снова встреча с Людочкой у Шарля Гарнье, на ступеньках, и поездка в Ситэ. Под мелкий дождичек по Лютеции, где прекрасно сохранились памятники готического зодчества. Из метро сразу – ансамбль Дворца правосудия, который часто показывают в кино. Далее – Нотр-Дам, около собора какие-то строительные работы. Небольшая очередь в собор. Вошли. Людочка: «Темно и неинтересно». Неинтересно, когда не знаешь истории: и первая коронация завоевателя Франции Генриха VI Английского в 1430 году, и в 1804 году – Наполеона Бонапарта. А 26 августа 1944 года торжественная церемония, посвященная освобождению Франции от фашистской оккупации. Сен-Шапель на ремонте. Двигаемся дальше. Фотографии в заднем парке Нотр-Дама и кофе в какой-то «Эсмеральде». Дошли до острова Сан-Луи, и у Ще идея найти дом, где жил и работал Роден с Камиллой Клодель. Вышли на набережную Бурбона и стали искать рю Анжу. Нашли. Но музей закрыт.
Перешли мост Сены, и Ситэ соединяется, кстати, 8 мостами с правым и левым берегом. Плывут кораблики, в перспективе виден замок Консьержери с двумя башнями Цезаря и Серебряной. Во времена Французской революции здесь в тюрьме томились Андре Шенье, Шарлотта Корде, Дантон, Сен-Жюст, Робеспьер, ну и, конечно, бедная Мария Антуанетта. А мы тем временем идем вдоль Сены и идем, и неожиданно выходим на
