С этого момента я смотрела на Светлану как на умалишенную. В моих глазах она была несчастной женщиной, потрясенной преждевременной смертью сестры. Ее рассказу я не верила – потому что знала Тихоню уже много лет. Это был обычный парень, ничем не отличавшийся от других ребят. Он был здоров, проявлял такие же эмоции, как другие подростки, и такие же потребности».
Клара отложила дневник и несколько минут расхаживала по комнате. В ее голове вихрем проносились сомнения, мозг отказывался воспринимать полученную информацию. Что за чертовщина? Как Тихоня мог самостоятельно выбраться из гроба? Как человека могут похоронить заживо? Да еще и после больничного морга, где вслед за констатацией смерти обязательно делают вскрытие! Но потом Клара решила продолжить чтение, надеясь, что, возможно, дальше в дневнике есть объяснение этому загадочному случаю.
«Мама Света продолжила свой рассказ: «Катя проверила все его жизненные показатели. Он был совершенно здоров. Вел себя так, будто ничего не случилось, но ничего не помнил ни о болезни, ни о больнице. Ни я, ни ее муж не смогли вынести этого зрелища. Было жутко не только говорить с ним, но даже находиться в одном доме. Мальчик сильно изменился, стал отстраненным, а в его взгляде появилось что-то демоническое».
И тут я вспомнила наш приезд с Тихоней в Усть-Каменогорск, как Светлана стояла перед воротами и долго не могла решиться их открыть. А когда открыла, была испугана и смущена: не знала, как на него реагировать.
Сама Светлана в смятении в тот же день уехала домой, и через месяц получила от сестры письмо. Родителям пришлось несколько дней прятать Тихоню от соседей и родственников в подвале, где ему спешно организовали комнату. Первые три дня Тихоня почти не говорил, только показывал на предметы, тем самым намекая родителям о своих желаниях. Екатерина писала, что переехала с сыном в другой город, поближе к женщине, которая давала ей снадобье. Тихоня пошел в новую школу, завел новых друзей. Также она упомянула, что муж ее бросил. Светлана понимала, что Екатерина – мать и не может бросить свое дитя, каким бы он ни был. Прошел год, и она получила второе письмо, совсем иного тона. Екатерина писала, что совершила огромный грех, который ей не вымолить до конца жизни.
Схватив меня за руки, мама Света почти шепотом произнесла: «Сестра написала, что колдунья предупредила ее: раз в два года ее сыну нужно приезжать за снадобьем, иначе он исчезнет». Она также рассказала мне про кошмар, который разбудил ее: «Я видела Катю среди скалистых гор и редкой растительности. Кругом стоял полумрак. Она бежала по тропинке, но заметив меня, остановилась на секунду и прошептала, что у нее мало времени. До рассвета ей нужно попасть в ущелье, где не рыщут духи тьмы. Рядом с ней стоял племянник и подгонял ее. Создавалось такое впечатление, что он хочет ей помочь, спасти от каких-то духов».
Мы проговорили с мамой Светой до утра, а потом собрали вещи и поспешили вернуться в Усть-Каменогорск».
Как бы парадоксально и захватывающе не выглядела история Тамары, Клару неумолимо тянуло ко сну. Она закрыла папку, накрылась одеялом и мгновенно отключилась.
Среди ночи она услышала тихий стук в дверь. Клара соскочила с кровати, на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок. В коридоре гостиницы, переминаясь с ноги на ногу, стоял Уваров.
«Откуда он узнал, где я?» – подумала Клара и нахмурилась.
Следователь снова постучал, уже более настойчиво. Клара замерла, затаив дыхание и не зная, что ей делать. Внезапное появление Уварова вызвало шквал противоречивых мыслей и чувств. С одной стороны, ей очень хотелось впустить Юрия и рассказать, что она узнала из дневника Тамары. Но потом Клара все-таки решила, что этот разговор лучше перенести на утро. Так же на цыпочках она вернулась в кровать и накрылась одеялом. Но Уваров не сдавался: вскоре зазвонил ее мобильный телефон. Клара быстро отбила звонок и отключила в настройках телефона звук. Через минуту по коридору послышались удаляющиеся шаги.
Сон как рукой сняло. Глаза Клары еще долго ощупывали темную комнату, словно в поисках непрошенного ночного гостя, который каким-то образом просочился сквозь дверь и расхаживает по номеру.
* * *
Открыв дверь магазина, Клара обвела взглядом разбитые цветочные витрины и громко вздохнула. В помещении царила разруха. Осколки разбитого стекла усеивали пол. На всех поверхностях виднелись следы дактилоскопического порошка. В углу при входе валялись треснутые пустые вазоны. На столе, где Клара обычно собирала цветочные композиции, остались остатки еды – видимо, это был обед работавших здесь экспертов.
Надо было приводить все в порядок. Открыв дверь подсобки, Клара положила сумку на журнальный столик и засучила рукава. Набрала полное ведро воды, взяла тряпки, щетки и направилась к витринам.
Не успела она начать уборку, как прозвенел колокольчик на двери. Пружинистой походкой в магазин вошел Уваров, за ним со скучающим видом следовали трое подростков и двое мужчин примерно сорока лет. Процессию замыкала модно одетая женщина лет тридцати пяти.
– Доброе утро, Клара Владимировна, – официальным тоном обратился к ней следователь.
– Доброе утро, – растерянно произнесла она и вопросительно посмотрела на незнакомцев.
– Перед вами – трое нарушителей, которые украли ваше имущество, – произнес Уваров сухим тоном и указал на подростков.
Один из парней хотел возразить и даже скорчил недовольную гримасу, но увесистый подзатыльник отца опередил его намерения. То, что это именно отец, можно было не сомневаться: налицо было поразительное сходство.
– Они сейчас приступят к уборке магазина, – Уваров повернулся к парням и, повышая тон, добавил: – Выскоблят здесь все до зеркальной чистоты, – затем перевел взгляд на Клару, – а с вами горят желанием поговорить их родители. После того, как они закончат здесь свою работу, вы примете ее и все вместе подъедете в управление. Там мы и решим, что будем делать с этими горе-грабителями.
– Да какие мы грабители?! – выпалил все тот же парень. – Подумаешь, прихватили парочку букетов.
– Прихватили!? – заорал его отец. От крика Клара вздрогнула и непроизвольно отступила на шаг назад. – Они, оказывается, прихватили! Я тебе сейчас покажу, прихватили!
Женщина, вероятно, его жена, семенящей походкой быстро подошла к мужу и попыталась его успокоить.
– Дорогой, тебе нельзя волноваться, у тебя больное сердце, – с надрывом произнесла она и сочувственно положила руку на его плечо.
– Будет тут болеть сердце, если твой единственный сын оказывается вором и повесой, да еще хладнокровным убийцей!
– Пап, ну не раздувай проблему. Она была синяя, мы думали, она скопытилась, – затараторил паренек и тут же получил еще один подзатыльник.
– Имей уважение! – прокричал отец. – Беременной женщине требовалась помощь, а у вас хватило ума только на воровство! Подонки!
Клара решила прекратить этот спектакль, указала молодым людям на швабру, щетки и сказала:
– Моющие средства в кладовке. Приступайте.
– Родители останутся, чтобы контролировать работу, – пояснил Уваров.
– Мы бы хотели с вами поговорить, – жалобно произнесла женщина с наигранно молящим выражением на лице.
Клара кивком показала в сторону двери и первой ступила на тротуар. Уваров остался в магазине, а родители поспешили за Кларой.
– Мы просим у вас прощения за поведение наших детей, – уже совсем другим тоном заговорил только что орущий на сына мужчина, – как отец, я испытываю невероятный стыд.
На нем была черная кожаная куртка и твидовые брюки. Говорил он таким заученным речитативом, что Кларе сделала вывод: этот мужчина не в первый раз решает проблемы своего распоясавшегося сынка.
– Мы просим вас забрать заявление из полиции и уладить ситуацию полюбовно.
– Моя подруга чуть не умерла, – строго подметила Клара и поочередно оглядела родителей.
Но с ней горел желанием общаться только мужчина в кожаной крутке – остальные же с суровыми выражениями на лицах отступили в сторону, освобождая место для маневра самому предприимчивому.
– Мы понимаем это, – мягко произнес мужчина в кожанке и добавил: – С ней мы уже сегодня поговорили, она не будет возражать, если вы уладите дело.
– Вот как? – удивилась Клара. Лиля не сообщала ей об их визите.
Она вынула из кармана джинсов мобильный телефон, увидела несколько пропущенных звонков и вспомнила, что после ночного визита следователя отключила звук.
– Мы бы хотели обговорить сумму, которая сможет помочь забыть о происшествии, но сначала мы рассчитываем получить от вас принципиальное согласие, – быстро заговорил мужчина в кожаной куртке и пронзил ее проницательным взглядом.
– Если моя подруга не имеет к вам претензий, то я готова пойти на мировую, – сухо произнесла Клара.
