– А Тихонов, в свою очередь, интересовался духом Луны, – вставил Юрий.
– Возможно, но это уже из области мистики, а в мистику я не верю.
– А я верю, – усмехнулся Уваров.
Клара вскинула на него удивленные глаза.
– Странно это слышать от следователя.
– Согласен… Но так уж вышло, что мистика окружает меня с детства.
– Вот как? – изумилась Клара и потянулась к бокалу с вином.
– Да. Когда я родился, а было это на Кубани в маленькой станице, на мне места живого не было – я весь был покрыт язвами. Бабка говорила, что меня сглазили в утробе. Видимо, мне было очень больно, потому что я кричал, не закрывая рта. Вся семья выбилась из сил от бессонных ночей. Приехал к нам батюшка из соседней станицы. Мать упросила его меня крестить. Он развернул меня и ахнул: эко, говорит, вы ребенка-то запустили! После крещения он помазал меня какой-то мазью и велел до утра не раскрывать. Мать сказала, что я проспал почти сутки, они постоянно ко мне подходили и проверяли, жив ли я. Когда я проснулся, меня распеленали и удивились: на теле не было ни следа от язв, кожа была, как и положено коже младенца – гладкая и нежная.
Клара умиленно улыбнулась и сказала:
– Ну, это к мистике отнести нельзя. Батюшка, видимо, знал, чем мазать.
– Да, но даже после самой крутой мази следы от язв должны оставаться еще несколько дней. Но хорошо. Еще был случай, – не сдавался Уваров. – В день проводов в армию я поехал с друзьями на речку. Открыли багажники на трех машинах, накрыли поляну, стали отмечать призыв. Когда мы уже изрядно поддали, к нам подошел странный дед, протянул кувшин с водой и предложил всем выпить, но ребята обсмеяли его, а я, как завороженный, взял кувшин и стал пить воду под всеобщее улюлюканье. Ребята начали меня подкалывать: типа, что это ты чего с первачка на воду перескочил?
– С первачка? – переспросила Клара.
– Это самогон… Через полчаса всех начало мутить так, что еле до больнички добрались. Мои дружбаны провалялись на койке две недели, а мне хоть бы хны.
– И что тут мистического?
– А то, что я со своей призывной командой направился на Камчатку, как и хотел, а мои друзья – в Чечню. Никто назад живым не вернулся. Вот и выходит, что тот дед спас меня от смерти.
Клара откинулась на мягкую спинку дивана. На ее лице отразилось удивление и сомнение, а Уварова это только раззадорило.
– И это еще не все… Самое странное в том, что мои желания всегда сбываются.
– Как это? – снова удивилась Клара и невольно хохотнула.
– Это началось со школы. Не выучил урок, хочу, чтобы меня учительница даже не заметила, – она и не замечает. Даже не обращается ко мне и, что самое странное, на перекличке не называет мою фамилию. Захотел, чтобы самая красивая девочка из школы стала со мной встречаться, – так и случилось. Захотел попасть на Камчатку, где служил мой дядька, – так и произошло. Да таких ситуевин было море, до утра можно перечислять!
– Вот как? Хм. Теперь я понимаю, как это работает, – шутливо съехидничала Клара, – встретил меня на пляже в «скорой» и захотел продолжить общение, – а сегодня я в твоей квартире пью вино. Муж и дочь в другом городе. Теперь никто не мешает. Благодать.
– Ну, я не это имел в виду, – смутился Уваров, хотя мысль Клары заставила его содрогнуться.
– Нет, я серьезно. Еще неделю назад я тебя не знала, а сегодня мы на «ты», наедине, и я слушаю о твоем крещении.
Юрий поставил бокал на стол и заглянул Кларе в глаза. Его взгляд был таким проникновенным и чувственным, что у нее не осталось сомнений.
– Ты в меня влюблен? – спросила она напрямую.
Минуту они смотрели друг другу в глаза, затем Уваров недовольно буркнул:
– Мой ответ ничего не решит.
– Твое объяснение – «ты мое наваждение» – мне не подходит. У меня есть муж и дочь. Я хочу знать, чем рискую, сидя здесь с тобой. Я даже не понимаю, что делаю и ради чего. Я…
Она осеклась и поняла, что именно в этот момент глубоко внутри ее сознание делится на две части: одна говорит «уходи», другая стонет «останься». На ее лице отразилось сомнение, которое не ускользнуло от проницательного взгляда Юрия. Он взял Клару за руку и заглянул в ее глаза. В нем с новой силой затеплилась надежда. Неужели он ей тоже небезразличен? Если так, то еще ничего не потеряно.
– Не надо обращать на меня внимание. Расследование закончится, твоя подруга выйдет из больницы, ты уедешь к семье, и мы вряд ли снова увидимся.
Клара кивнула головой, поставила бокал на стол и хотела убрать папку с колен, но ей на глаза попался еще один снимок. На нем была изображена страница из паспорта Тихонова с визами. По отметкам Клара подсчитала, что за последние пять лет Тихонов дважды был в Казахстане. Она вспомнила, что читала в дневнике Тамары о предупреждении Жупар, которая объясняла Екатерине, что Тихоня должен приезжать к ней раз в два года.
– Что нашла? – полюбопытствовал Уваров.
Клара протянула ему фотографию и сказала:
– В его паспорте две отметки о поездках в Казахстан.
– И что?
– А то, что тетка Тихони говорила Тамаре правду. Раз в два года он должен будет посещать колдунью и пополнять запасы снадобья.
Уваров вгляделся в паспортные штампы и сказал:
– 2008 и 2010 год.
– А значит, в 2012-м ему предстояла еще одна поездка и мы можем предположить, что прямо сейчас он там и находится.
Уваров с минуту смотрел на Клару, потом соскочил с дивана и сказал:
– Мне нужно в управление. Дождешься меня?
– Нет. Я поеду к Лиле, а потом в гостиницу. Увидимся завтра.
Глава шестая. Противостояние судьбе
Уставшая и измученная нетерпением из-за того, что ей никак не удается выкроить часок и почитать дневник, Клара вошла в просторный холл отеля и поднялась на лифте к номеру. Уже несколько часов она прокручивала в голове разговор с Уваровым и пришла к выводу, что он так и не поведал ей то, что намеревался. Было в его взгляде что-то такое, что не давало ей покоя. Что это? Печаль? Или тоска из-за неминуемой разлуки? От этой мысли Кларе стало не по себе.
Даже разговор с мужем и дочерью не развеял тоскливого настроения. Она положила трубку гостиничного телефона и прилегла на кровать. Перед глазами стояло лицо Юрия, и она поймала себя на мысли, что ей не хватает его общества. Теперь она уже жалела, что была так категорична и ушла из его квартиры под первым же предлогом. Она никак не могла разобраться в своих чувствах. Дело Тихонова, дневник Тамары и знакомство со следователем – вот и все, что заполняло ее голову. Пришло осознание того, что она даже рада, что находится сейчас не с семьей, что никто не отвлекает ее от событий, которые открываются ей раз за разом новыми гранями и увлекают за собой. Это было как наваждение, как затянувшийся прыжок в бездну…
Мысли прервала мелодия мобильного телефона. От волнения мгновенно вспотели ладони, а щеки налились румянцем.
«Боже, сделай так, чтобы это был Уваров!», – подумала она, соскочила с кровати и побежала к сумочке.
На дисплее высветился номер Юрия, и глаза Клары вспыхнули, как два тлеющих уголька.
– Алло, – взволновано произнесла она.
– Я дал запрос на Тихонова в Казахстан. Надеюсь, ты права и мы нападем на след.
– Хорошо бы.
– Чем собираешься заняться? – спросил Уваров и замер в ожидании.
Она понимала, что он ждет от нее приглашения, и оно чуть не слетело с губ, но в последний момент в памяти промелькнул образ мужа и из груди вырвался мучительный стон. Что с ней происходит? Куда ее несет? Уваров был тысячу раз прав – она скоро уедет и они больше не увидятся. Так зачем начинать то, что изначально обречено на мучительный и болезненный разрыв?
– Почитаю дневник и лягу спать, – с грустью ответила она и тут же добавила: – Не хочешь со мной утром позавтракать?
– С удовольствием, – тут же согласился Уваров.
– Ну… Тогда спокойной ночи.
Помимо ее воли слова, словно вырвавшись из плена на долгожданную свободу, прозвучали нежно и трепетно. Она закрыла глаза, одинокая слеза скатилась по щеке, обжигая шелковистую и прохладную кожу. Необходимо держаться, впереди много дел, нужно все успеть.
– Спокойной ночи, – отозвался Юрий и понял, что заснуть у него сейчас точно не получится.
Клара положила трубку и только сейчас ощутила, как бешено колотится сердце. Чтобы успокоиться, она вошла в ванную, скинула одежду и встала под прохладный и бодрящий душ. Струйки воды скатывались по намокшим волосам и лицу, помогая избавиться от навязчивых мыслей. Когда размышления об Уварове окончательно ее покинули, она выключила воду и растерла замерзшее тело мягким махровым полотенцем. Несколько минут ушли на сушку волос феном, затем она легла в кровать и с облегчением выдохнула.
Теперь она была готова к погружению в воспоминания Тамары. Когда Клара положила белую папку на колени и перевернула лист, на котором закончила чтение накануне, ее рука непроизвольно легла на следующий лист, словно согревая его своим теплом. Перед глазами промелькнуло бледное и немного напуганное лицо Тамары, и Клара погрузилась в чтение.
