«Через неделю после ухода Тихони ко мне пришла новая клиентка. Она была совсем не похожа на моих постоянных заказчиц. С ее уст то и дело срывались ругательства, она проговаривала их так запросто, что уже через полчаса я перестала обращать на это внимание. Вкус у нее был вульгарным. Она сделала срочный заказ на сильно декольтированное платье и настояла на ежедневной примерке. Я давно привыкла к капризам клиенток и старалась им ни в чем не перечить. Они были довольны моей работой и щедро оплачивали свои прихоти.
Когда платье было закончено, она сказала, что у нее есть подруга, которая хотела бы меня нанять, но она никогда не ходит по модисткам и мне самой придется пойти к ней. Для предстоящего отъезда мне нужны были деньги, поэтому я быстро согласилась и на следующий день пошла знакомиться с новой клиенткой.
Подойдя к дому, я была неприятно удивлена и еще раз сверила записанный адрес. Это был дом с дурной репутацией: поговаривали, что там собирались местные уголовники, а главным у них был вор по кличке Бык. Я постучала, и ворота открыл тот самый парень, который следил за домом мамы Светы, пока Тихоня сидел в тюрьме. Когда он меня увидел, то на секунду выдал себя сильным удивлением, но потом быстро ретировался, пропуская меня в дом.
Сказать, что это был богатый дом – не сказать ничего. Он был просто завален антиквариатом и произведениями искусства. Меня провели в большую гостиную-столовую, где находились несколько человек. За столом сидел тот самый Бык, о котором в округе ходили жутковатые слухи. Он обедал. Ему прислуживал пожилой мужчина лет шестидесяти. По обе стороны от Быка сидели две красивые женщины. Они были такими ухоженными и привлекательными, что невозможно было отвести глаз. За считанные секунды я рассмотрела на них платья из дорогих тканей и аксессуары, усыпанные драгоценными камнями. Единственное, что отличало их от моих богатых клиенток, это вызывающе яркий макияж и дурные манеры.
В углу комнаты сидели трое мужчин сомнительной наружности. О таких говорят – по ним тюрьма плачет. Около окна стояла та самая клиентка, которая дала мне адрес.
По их настороженным и красноречивым взглядам я сразу поняла, что меня сюда заманили обманом, и что это как-то связано с Тихоней, но решила не опережать события и, поздоровавшись со всеми, назвала имя женщины, к которой пришла. Одна из женщин резко встала и подошла ко мне. Она внимательно меня осмотрела и дала знак одному из мужчин, сидевших в углу, проверить мою сумочку. Тот нехотя поднялся и выполнил ее указание. В сумке у меня ничего подозрительного не оказалось, и он провел меня в соседнюю комнату.
Это был будуар, совмещенный со спальней. Кричащая обстановка комнат а ля барокко, которые я видела ранее, сменилась изысканным классицизмом и пастельными тонами. В центре комнаты стояла огромная кровать, обрамленная красивым балдахином; стены и потолки были украшены гипсовой лепниной. На полу лежал роскошный иранский ковер. Ничего подобного я раньше не видела и на минуту застыла от удивления, не сразу заметив хозяйку этих шикарных покоев. Та в шелковом расклешенном пеньюаре нежного персикового цвета стояла у окна спиной ко мне. Когда она обернулась, я была поражена ее красотой: высокая, статная, с красивой тонкой шеей, смуглой матовой кожей и тонкими длинными пальцами… Над верхней губой красовались три маленькие родинки, которые приковывали к себе внимание и придавали ее лицу особый шарм. Я затрудняюсь сказать, сколько ей было лет, но она явно была старше Тихони. Этот дом изобиловал красивыми женщинами, но моя новая клиентка была словно королева.
Женщина поздоровалась и пригласила меня присесть на кушетку, сказала, что ее зовут Соня. Разговор начала без всяких предисловий и сразу поразила меня новостью: оказалось, что Тихоня два года прожил в этом доме. По ее словам, она меня прекрасно знала. Хорошо, что я держала язык за зубами, иначе бы меня ждала совсем другая участь, ведь Соня приняла меня не за возлюбленную Тихони, а за его сводную сестру. По ее словам, она познакомилась с ним благодаря мне: Тихоня начал работать на ее отца, чтобы отомстить за мою поруганную честь. Только в этот момент я поняла, что Соня была дочерью Быка. Она не скрывала его род занятий и прямо называла отца «вором в законе». Моя жизнь была так далека от этих понятий, что ее слова для меня ничего не значили. Я сидела и покорно слушала ее. Она сказала, что ей требуется пошить свадебное платье, и я начала снимать мерки. Соня скинула с себя пеньюар и осталась в одном белье, без стеснения демонстрируя идеальную фигуру.
Когда мерки были сняты и оговорен фасон, она заговорила уже другим тоном. Высокомерно, надменно и пугающе. По ее словам, отец думает, что Тихоня украл большую сумму с последнего дела, но она так не считает. Оказывается, за день до его исчезновения он сделал ей предложение. Возможно, именно поэтому отец доверил ему руководить «крупным делом». Дословно я не помню, но смысл был в этом. Она сказала, что если я его увижу, то должна буду передать ему записку, и сунула ее мне в сумку вместе с авансом за платье. Мы договорились о том, что я принесу ей платье на примерку через неделю. В тот момент я не понимала: если Тихоня скрылся с украденными деньгами, почему она продолжала готовиться к свадьбе?
Когда я вышла из дома, на мои глаза навернулись слезы. Я чувствовала предательство со стороны возлюбленного. Все это время он жил в соседнем квартале с другой женщиной и купался в роскоши, пока мне приходилось усердно работать, чтобы добыть денег на пропитание. Но, придя домой, я вспомнила его слова после возвращения. Он возненавидел меня за аборт и не собирался продолжать отношения со мной – только душевные терзания заставили его вернуться. Возможно, поэтому он и пошел на кражу.
Да, знаю. Это глупо… Но именно так я тогда думала. В его поступках я винила себя.
Я вспомнила про записку и полезла в сумку. Развернула ее и прочитала «Петруша, верни бриллианты отцу, я все улажу. Я сказала отцу про беременность, ради внука он простит. Вернись! Начнем все сначала, в другом городе, подальше от него».
У меня перехватило дыхание: она была беременна! А свое отношение к детям Тихоня мне уже продемонстрировал. Я была уверена: узнай он эту новость, обязательно вернется к Соне.
Через неделю я снова отправилась в дом Быка. На этот раз там царила более нервозная атмосфера. Бык сам решил со мной поговорить. Он объяснил, что не злится, что Тихоня еще молод и горяч, но скоро они станут семьей и он готов закрыть на его выходку глаза. Меня с пристрастием расспросили о местонахождении Тихони. И я сказала, что ничего не знаю. Тогда Бык поинтересовался, где живут остальные его родственники и друзья. Моими ответами он остался недоволен, но в тот раз от гнева Быка меня спасла Соня. Она распахнула дверь спальни, с вызовом взглянула на отца и потянула меня за рукав в свой будуар.
Узнав, что Тихоня за прошедшую неделю так и не появился у меня, она сильно расстроилась. «Я сделала для него все, что смогла, – сказала она и протянула мне деньги, – это за твои труды, платье мне больше не нужно». В ее голосе чувствовалось отчаяние: она поняла, что Тихоня не вернется.
Я была так напугана разговором с Быком, что бежала из бандитского логова как ужаленная, и только добравшись до дома, пожалела, что не расспросила о проступке Тихони подробнее.
На следующий день, вспомнив про наказ Тихони, я начала искать покупателя на дом. Об этом сразу узнали люди Быка, и ко мне пришел парень, который следил за домом, пока Тихоня сидел. Он сказал, что говорит со мной по собственной инициативе, что был с Тихоней на рынке в тот день, когда его взяли за кражу, но Тихоня его не выдал и он ему за это благодарен, поэтому и пришел предупредить, что я в опасности. Парня звали Артак – довольно редкое имя для наших мест. Он предупредил меня, чтобы я уезжала из города до утра, но сделать этого я не могла: у меня оставались неоконченные заказы, да и покупателя на дом еще не было.
Перед уходом он сказал, что знает, кто я для Тихони на самом деле, но будет об этом молчать. Я набралась смелости и спросила, о какой мести говорила Соня. И тогда он поведал мне историю, от которой у меня к горлу подступила тошнота. Оказывается, уехав с дачи после того, как я сообщила ему о сделанном аборте, Тихоня несколько дней жил у Артака. Затем сказал, что ему нужно найти одного человека и стереть его с лица земли. Тихоня был полон решимости, и Артак познакомил его с Быком, на которого работал уже год. Тот согласился помочь – за определенную плату. Всех деталей Артак не знал, знал лишь, что после этого Тихоня в сопровождении двух людей уехал в горы. Спустя месяц они вернулись, и Тихоня сказал, что сделал то, что должен был сделать. После этого начал работать на Быка. Тогда-то он и заметил Соню, между ними завязались отношения. Говорил Артак, конечно, не такими словами, но смысл я уловила именно в этом.
