в реку и запустил круги на воде. Ещё задолго до знакомства с Лиён.
Тэхо молчал. Сначала он не хотел, чтобы она узнала его. Ведь он обещал прийти раньше и не пришёл. Потом игра на каягыме заворожила его. Звуки обволакивали его и укачивали, словно песня матери перед сном. Они проникали в сердце, пытаясь пробиться через толщу льда. Музыка сливалась с гулом ночной жизни улицы красных фонарей. Смешивалась с запахом медового печенья, что до сих пор остался у него на руках, и лёгким запахом травяного чая и красок сидящей напротив Лиён.
«Может, у неё не только глаза и кисть прокляты квисинами, но и каягым?» – пронеслось в голове Тэхо, который проваливался в собственное сознание, будто заворожённый.
Музыка резко оборвалась, и Тэхо услышал звонкий вскрик Лиён. Струна со свистом рассекла воздух и ударила девушку по ладони. Она тут же прижала руку к груди. Испугавшись, Тэхо схватил раненую руку. Слепые глаза Лиён расширились от удивления и страха. Она вырвалась, и через мгновение ока перед носом Тэхо заблестел крохотный пхэндо. Она держала его двумя руками, но лезвие всё равно дрожало.
– Теперь вы собираетесь меня убить? Думаю, я и правда заслужил это, – сказал Тэхо, не отводя взгляда от Лиён.
На её лице одна за другой отразились несколько эмоций: испуг, удивление, злость. Она не убрала кинжал, только сильнее сжала его рукоять.
– Вот так, значит, вы решили отплатить мне? – холодно спросила она. – Великодушно с вашей стороны: второй раз отдать деньги господину Ану за возможность со мной встретиться.
Тэхо удивился, а потом понял, о чём она говорит. Лиён думает, это он тот мужчина, что купил у хозяина ночь с ней. Неловкость застряла в горле Тэхо, поэтому он молчал.
– Что же вам нужно? Игра на каягыме? Читать вам стихи? Или нарисовать ещё один портрет? Но, как видите, – Лиён отпустила одну руку и указала на затуманенные глаза, – я сейчас не в лучшей форме. А может, вы пришли, чтобы получить моё тело?
Тэхо часто заморгал, вытаращив на неё свои ореховые глаза.
– Вы заплатили деньги, наверное, ждёте чего-то. Так только скажите. Я всё исполню. Это же моя работа. – Ядовитые слова одно за другим вылетели из уст Лиён. Она всё так же держала нож перед собой.
– Вы не так всё поняли, – попытался оправдаться Тэхо, пока она не наговорила других глупостей, от которых станет ещё более неловко. – Мне не нужно то, о чём вы только что сказали. Я просто хотел помочь вам.
Он стал говорить быстро, на манер Хаын, боясь, что Лиён перебьёт его.
– Я отправил Хаын присматривать за вами, и она сказала, что у вас не всё хорошо. – Он сделал паузу, переводя дыхание. – Из-за меня.
Кинжал в руках Лиён дрогнул, опустился лишь на сантиметр. Она нахмурилась и произнесла:
– Вы следили за мной?
– Я переживал, что после случившегося вы будете не в порядке. Я надеялся, что зрение вернётся. Но я ошибся.
Он видел, как плотно сжатые на рукояти ножа пальцы ослабевают. Наконец нож со стуком упал на столешницу.
– Почему вы не пришли раньше? – В мелодичном и мягком голосе Лиён слышались нотки обиды и разочарования.
Тэхо виновато опустил глаза. Она не увидит этого, что даже лучше. Не увидит, как он грызёт себя за то, что нарушил данное ей обещание. Так же, как и однажды с Арым. Он обещал всегда защищать её, а в итоге стал причиной её смерти.
– Я не хочу оправдываться, не вижу в этом смысла. Я пришёл за вами сегодня, чтобы исполнить своё обещание. – Голос его вновь стал спокойным. Он смог справиться с чувством вины, закопать в груди страх повторения прежних ошибок и смотрел прямо на Лиён.
– Соберите свои вещи. Берите только самое необходимое. Завтра вы покинете это место.
Лиён часто заморгала, брови поползли на лоб, а глаза расширились.
– Что вы сказали? – Она помотала головой, будто отмахиваясь от надоедливых мух.
– Вы покинете это место завтра. Я договорился с вашим хозяином.
– Всё-таки купили меня, – заключила Лиён.
– Сколько бы денег я ни давал, он не соглашался. – Тэхо виновато потёр шею. Он знал, что ему придётся сказать правду о том, как ему удалось выкупить свободу Лиён, но желал оттянуть этот момент.
Теперь Лиён прищурилась, смотря мимо плеча Тэхо.
– Что же вы ему сказали, что он согласился отпустить меня с вами?
– То, что не нарушает закон. То, что позволит вам быть свободной. – Он намеренно оттягивал неловкий момент, что им двоим предстояло пережить.
Она молчала. Тэхо собрался и произнёс:
– Я сказал, что вы станете моей… – Он поперхнулся, не решаясь сказать крутившееся на языке слово, и заменил его другим: – …женой.
Щёки Лиён тут же вспыхнули румянцем, который просвечивал даже под плотным слоем пудры.
– Ваш мозг съели квисины или какие-то другие существа, за которыми вы охотитесь? Как вы могли до такого додуматься? – Смущение на лице Лиён сменял гнев. Она выдвинула ящичек в столешнице и швырнула туда нож. Встала, почти запнувшись о пышные юбки ханбока, и на ощупь направилась к месту, где грелся чайник.
Странный и неожиданный вопрос привёл Тэхо в ступор. Он смотрел, как она берёт маленький кувшин, открывает его, нюхает и морщится. На ощупь наливает жидкость в чашку, подносит к губам, а потом с силой ставит, забрызгивая столешницу. Ищет руками чайник и наливает в чашку чая, отчего комната наполняется резким и ярким запахом трав и цветов.
Она безошибочно вернулась за столик, и Тэхо поймал себя на мысли, а не притворяется ли она слепой. Но затянутые пеленой глаза говорили о другом.
– Собираетесь жениться на мне? Правда? – Она пододвинула чашку с чаем к Тэхо и недовольно сложила руки на груди.
Тэхо подозрительно посмотрел на дно маленькой чашки. «Не думает ли она меня отравить? Кисэн не стоит доверять», – пронеслась мимолётная мысль.
– Это лишь для того, чтобы вы получили свободу. Ведь именно этого вы хотели, зарабатывая деньги?
– Кто же отдаст за вас свою дочь, если узнаёт, что вы взяли кисэн в наложницы? Испортите свою репутацию.
– Я не собираюсь жениться, – перебил её Тэхо, взяв чашку с чаем и выпив всё одним глотком. Слегка горячая жидкость обожгла горло, терпкий вкус защипал язык, а в нос ударил запах лотоса, зелёного чая и мяты.
– Даже если так, я не хочу быть… – Лиён растерялась.
– Вы хотите покинуть это место? Если да, то я вернусь за вами завтра после обеда. – Неловкость, что до сих пор не давала нормально говорить, не отпускала
