Попов: И да, и нет. Репрезентативность это… Так вот. Репрезентативность нужна, как правило, в массовых опросах. Когда мы говорим о малых выборках, с малыми группами репрезентативности быть не может, это скорее всего качественные исследования.
Овчинский: Правильно. Правильно.
Попов: Но, но, господин Кургинян, и с малыми группами работают количественно. Вы меня извините.
Кургинян: Конечно. Конечно, с фокус-группами работают.
Попов: Есть выборки из малых групп, где люди из 50 человек, со всеми оговорками, сложными математическими прибамбасами, могут извлекать количественную информацию.
Кургинян: Вы совершенно правы, правы. Правильно.
Попов: Поэтому отсекать то, что….
Кургинян: Не-не-не, ни в коем случае.
Попов: Понимаете? Это тоже мясо для социолога.
Кургинян: Просто давайте назовем эту выборку. Давайте ее назовем. В зале находятся 100 с небольшим людей, голосуют не все. Это малая группа, в которой могут быть и фокус-анализы, и семантические анализы, и динамика. Все.
Стрижак: От 100 до 120 человек.
Вы удовлетворены? Давайте сделаем небольшую рекламную паузу. Пожалуйста.
Стрижак: Итак, мы снова возвращаемся в студию программы «Суд времени».
У нас все-таки есть один важный вопрос. Я постараюсь, может быть, узнать мнение всех.
А вот давайте мы с Веры начнем, начнем с «Независимой газеты». Как Вы полагаете, а выполняет ли эта программа ну хоть какую-то просветительскую функцию? Люди включили телевизор, они зацепились, они, как говорил Леонид Михайлович, они что-то узнали для себя новое или это чисто идеологическая борьба? И ничего более?
Веря Цветкова, журналист, обозреватель «Независимой газеты»: Ник, ну, как же! Еще какую просветительскую функцию! Я вам скажу, что я в общем, человек с верхним образованием, но даже я там нахожу для себя то, чего я не знала. Не говоря уже о том, что берутся серьезные темы, интересно строится тема на контрасте и очень серьезные гости. Вот таких серьезных гостей ни в одной студии я не встречала одномоментно.
Стрижак: Ирина, Ирина.
Ирина Петровская, обозреватель газеты «Известия»: Кто хочет просвещаться — тот будет просвещаться. И, безусловно, он услышит в аргументах, фактах то, что он не знал и то, что он захочет узнать. И плюс еще, конечно, очень важно видеть многих людей в лицо. Это помимо просветительской функции. Потому что удивительным образом, я заметила, на одной скамейке, как правило, оказываются люди, которые поддерживают Млечина, и они пытаются более или менее доброжелательными быть. А на другой — невыносимая вдруг агрессия, несопоставимая часто с темой. Вот, например, сегодня, ну, обсуждаем голосование и вдруг, ну, фактически кажется, что сейчас прямо ударят по голове кто-нибудь. Вот это тоже очень важно — знать своих соотечественников в лицо. И в том числе некоторых новых, и с новой стороны.
Стрижак: Александр, коротко, пожалуйста.
Александр Мельман, обозреватель газеты «Московский комсомолец»: Да. Мне очень нравится, что в этой программе история живая. Это очень позитивно. Вот она из мертвечины становится вот такой, какой и должна быть. Это лучшее, что может быть в преподавании истории, в познании истории.
Стрижак (другой стороне зала): Так, ну, давайте здесь.
Стрижак (Дымарскому): Пожалуйста, Вы как полагаете?
Виталий Дымарский, обозреватель радиостанции «Эхо Москвы»: Я, пожалуй, начну… ну, закончу, да? Мы же заканчиваем программу? Тогда закончу тем, с чего начал. Не было здесь у нас никакого поражения никакой либеральной идеи — все это, извините за выражение, глупости. 25%… 20%, которые голосовали за Млечина, — это много. И это очень хорошо, с учетом того, что, как мы уже сегодня говорили, это единственная программа, которая не дует в одни ворота. Да? Чем больше таких программ, чем дольше эта программа будет идти, тем больше будет меняться соотношение.
Стрижак: Да? Вы думаете, количество в качество перерастет?
Геннадий Викторович, вот смотрите, все говорили: «Конечно, Кургинян, он ругается, он и стукнуть может, и такой весь…» А может его убрать? И сразу либеральная идея в России сильно выиграет?
Геннадий Хазанов, народный артист России: Мне кажется, что ни в коем случае ломать вот этот состав нельзя. И передача хорошая. Что касается того, что она идет в эфире пока… Сколько? Пять раз в неделю? Да? Пять раз в неделю. У меня впечатление такое, что через некоторое время может наступить усталость.
Стрижак: Мы можем устать от собственной истории?
Хазанов: Нет.
Стрижак: А от чего?
Хазанов: Зрители могут устать. Я Вам скажу — потому что зрители так судорожно ждут вот всего этого, они практически просыпаются утром и говорят: «Будет „Суд времени“ сегодня или нет?»
Стрижак: У нас есть в гостях учитель. Представьтесь, пожалуйста.
Олег Якшиян, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и политологии ГУУ: Олег Якшиян, преподаватель Государственного университета управления. Я хотел бы несколько слов сказать…
Стрижак: Я… я правильно понимаю, что Вы обязали своих студентов смотреть эту программу?
Якшиян: Нет, нет, я очень либерален. Я очень либерально подхожу.
Стрижак: Ну, Вы рекомендовали такое.
Якшиян: Безусловно, рекомендовал.
Стрижак: Да? Почему?
Якшиян: Безусловно, рекомендовал, потому что программа просветительскую миссию свою, безусловно, выполняет. Безусловно, выполняет. И коллеги, еще несколько слов хочу сказать — не создавайте впечатление, что каких-то студентов мы сюда загоняем, их не загонишь. И потом, они все равно все обсуждают в интернете. Если бы я такой был диктатор, уже бы отдельный форум про меня бы написали. В общем, я бы хотел сказать следующее. Ну, вот может быть лучшее, что нам дал либерализм за эти 20 лет, это вот этот вот телевизионный проект.
Стрижак: О, как! О, как!
Якшиян: И сам же этого испугался. Вот…
Поляков: …Как же так?
Якшиян: Не надо. Я бы хотел признать, понимаю здесь и создателей программы, и поблагодарить, безусловно, — программа исключительно важна и нужна. Но не пугайтесь вы её! Но не пугайтесь вы, пожалуйста, вот этой выборки. Социологическая она или не социологическая, надо ли делать выводы серьезные и глубокие или не надо делать выводы серьезные и глубокие — всё-таки, наверное, прислушаться-то к этому нужно! Обязательно! Вот всё-таки народ какой-то путь — достучаться, дозвониться, по интернету пропечататься — у него должен быть. И он заслуживает того, чтобы его услышали.
Стрижак: Я благодарю Вас.
Якшиян: И исключительно важно, вот о проблеме идеологичности науки истории, хотя Николай Карлович в одной передаче очень решительно Сергей Ервандовичу сказал, что история — наука идеологическая, как бы это было. Я хотел бы вот что сказать — очень важно, что идет по сути своей, разговор о ценностях. Разговор как раз идеологический. Он очень нужен именно потому, что есть не только либерализм. Вот это очень важно. И студентам моим — загоняю я их или не загоняю, это очень важно тоже подключаться к этому. Здесь идет разговор о ценностях. И идея передачи в том, что монополии на истину нет ни у кого. Сильнее, на мой взгляд, это отстаивает Сергей Ервандович. Я учусь вот у Кургиняна. Это мастер-класс своего рода для меня. Даже не содержание, а как это все ведется. Спасибо.
Стрижак: Я благодарю Вас. Пожалуйста, Даниил Борисович.
Даниил Дондурей, главный редактор «Искусство кино»: Мне кажется, что здесь две передачи «Суд времени» в одной передаче. Одна — это соревнование. Действительно, увлекательная. Я согласен с Николай Карловичем. Мне кажется, очень увлекательная. Просто состязание людей, профессионалов, и харизма Кургиняна, его телевизионного мастерства и много других очень существенных элементов. А вторая тема, которую мы, конечно же, сегодня не обсуждали по-настоящему, это то, что тот самый тренд, о котором говорили социологи, он ставит какой-то важнейший вопрос перед всеми нами. И перед теми, кто собирается заниматься модернизацией. Потому что на самом деле вместо слова «либерализм» нужно говорить «современность». И мы, на мой взгляд, мы, я имею в виду тех, кто голосует, не находимся еще в современности. И это очень серьезная проблема. И это настоящая драма. А ее-то, я думаю, эта передача тоже демонстрирует.
Кургинян: Я хотел бы на одну секунду все-таки взять слово. Я, прежде всего, поскольку, по-моему, всех запутал, то я все-таки ее раз выскажусь. Я бесконечно уважаю любую выборку, любую аудиторию. Тренды это, не тренды — дело не в этом. Мне кажется, что это некий голос. И не голос людей, о которых можно говорить находятся ли они в современности или нет. И не голос людей, о которых можно говорить, что они там нехорошие. Если они молодые, значит, бандиты, если старые, то дураки. Это голос наших соотечественников, по которым, в отличие от нас всех, включая меня, эта современность прошлась катком. И если мы не услышим их голос сегодня и не учтем его политически, то завтра они заговорят на другом языке, в другой интонации.
