– В смысле? – удивленно спросил я.
– В том смысле, что летняя аномалия две тысячи десятого года была явно искусственного происхождения, – ответил Володька.
– Диверсия?
– Диверсия, – согласно кивнул он. – Почему я смею так утверждать? Да потому что такого стоячего антициклона на полтора месяца еще никогда не было. А стоять он должен был четыре месяца! Четыре! Понимаешь, Старый, к чему это все могло привести Москву и всю страну?
– Да чего уж тут не понимать. К хаосу, дестабилизации обстановки… Ко многому.
– Именно. Акция с аномально жарким летом планировалась не только для того, чтобы угробить урожай и заставить Россию покупать на Западе генетически-модифицированные продукты, чтобы и дальше делать нас дураками и дебилами с нулевым иммунитетом на генном уровне… А почему такая жара не простояла все эти четыре месяца? – помолчав, снова задал вопрос Володька и сам же ответил: – Потому что в начале двадцатых чисел июля был уничтожен источник этой жары: климатическое и геофизическое оружие. Факт этот зарегистрировали так называемые магнитотроны. И поджоги лесов мгновенно прекратились…
– Ага, все же это были поджоги?
– По большей части – да. Была арестована группа людей, которая приезжала на мотоциклах в лес и поджигала его. Но их у нас забрали фээсбэшники еще до того, как нам удалось их допросить… Ну и, конечно, этот американский многоразовый космический беспилотник «икс тридцать семь бэ» с лазерным оружием. Имеются сведения, что он по ночам поджигал лес. Траектория его полета буквально совпадает со следами поджогов. Это даже прошло вскользь где-то в печати… После уничтожения климатического оружия буквально через несколько дней исчез с орбиты и этот беспилотник. Как оказалось, американцы перевели его на другую орбиту, чтобы его не постигла та же участь, что и климатическое оружие… Кстати, в начале второй половины августа о том, что климатическое оружие уничтожено, стало известно доподлинно. Трудно стало нынче хранить тайны…
Я посмотрел на Володьку, но дальше эту тему он развивать не стал. Нельзя. Что ж, все и так понятно. Хотя уничтожить беспилотный корабль можно было бы и на любой орбите…
– Самое серьезное должно было случиться в начале августа, – продолжал Володька. – Ты слышал что-нибудь про баллоны с отравляющим газом?
– Ну а кто ж про них не слышал?
– Да многие не слышали. А еще больше тех, кто не хотел ничего слышать…
– Ну, таких у нас предостаточно, – согласился я. – А что, этих баллонов и правда было много?
– Точного количества я не знаю, – ответил Коробов, – но доподлинно известно, что установлены эти баллоны были в разных местах заранее задолго до московской жары. Вот еще одно доказательство, что вся эта акция с аномальной жарой была спланирована. Пятая колонна ждала только команды. Ну, и безветренной погоды. Если бы газ был выпущен из всех баллонов, а не из нескольких, да соединился бы с гарью, составив смертельную комбинацию отравляющих веществ, то ядовитое газовое облако повисло бы над Москвой и уничтожило бы сотни тысяч жизней. Да нет, несколько миллионов! А это – трупы на улицах, возникновение в связи с этим тяжелых эпидемий, паника, полная дестабилизация обстановки, экологическая и гуманитарная катастрофа в полнейшем ее объеме. Причем все свалили бы на подмосковные склады бактериологического и химического оружия, которые якобы загорелись. И тогда твои западные коллеги, – Володька исподлобья посмотрел на меня, – в полный голос заявившие, что Россия обречена, были бы правы. Что бы последовало после катастрофы? НАТО ввело бы войска в Россию, якобы для спасения населения и для охраны ядерных объектов…
– Даже так?
– Именно так. Более того, ожидалось, что местные президенты регионов объявят о своем выходе из России, и страну растащили бы по кускам. Как и планировалось семеркой семей в девяносто втором году. У них все по плану, мля…
– Значит, мы находились в шаге от нового развала страны, – невольно вырвалось у меня.
– В полушаге, я бы сказал, – заметил Володька Коробов. – К счастью, вовремя было уничтожено климатическое оружие. Иначе – четыре месяца аномальной жары, выпущенный из баллонов ядовитый газ, повсеместное высыхание рек и озер, массовые смерти, эпидемии чумы, холеры… И все! Бери нас голыми руками. К этой операции закулисные правители, апостолы эти, готовились долго и тщательно. И их банкиры сделали все, что требовалось: финансировали запуск климатического оружия, запустили на орбиту беспилотный космический корабль-поджигатель, наняли и подкупили людей, усилив пятую колонну, вбили во все это огромные бабки и… потерпели провал.
– Так, может, этот вагон с евро – деньги на новую диверсию? – предположил я.
– Все может быть, – ответил Коробов. – На этом ведь мировое правительство не успокоилось. Сильная Россия никому не нужна. Она в таком случае очень опасна. Все, что происходило в недалеком прошлом, включая все эти перестроечные реформы, и все, что происходит сейчас, навязано нашими врагами, явными и теневыми, продажными чиновниками. Кстати, многие из них были предупреждены насчет жары в июле – августе десятого года и заблаговременно покинули Москву…
– Как ты думаешь, банковский кризис на Кипре срежиссирован тоже мировым правительством? – спросил я.
– Вне всяческого сомнения, – ответил Володька. – Исполнитель кризиса – Евросоюз, где эмиссаров мирового правительства – хоть пруд пруди. Что планировалось в отношении России? Ограбить ее, лишив главных валютных резервов. Ведь на Кипре лежали наши резервы. А положить именно туда резервные денежки России посоветовал Международный валютный фонд и Всемирный банк. Чуешь?
– Чую, – ответил я.
– Но у них снова ничего не получилось, – произнес с ядовитой усмешкой Володька. – И снова мировому правительству надо думать, какую бы новую пакость совершить в отношении России. Время идет, возможность возрождения у России имеется вполне реальная, так что апостолам, транснациональным банкам, верхушке ЦРУ и НАТО; комитету трехсот, всем закрытым клубам этого комитета, где вершатся судьбы мира, надлежит торопиться. Ну а кто торопится, тот обязательно совершает ошибки…
– Короче, вагон евро, как я понял, это бабки мирового правительства, – сказал я, уже не сомневаясь в своем утверждении.
– Все всякого сомнения, – подтвердил Коробов. – У этого комитета трехсот есть некий Клуб длинных инвесторов. Это дословный перевод. То есть это команда очень богатых людей, скорее всего посвященных и владеющих секретной информацией, которые вкладывают деньги в проекты мирового правительства, окупаемые далеко не сразу, а в весьма длительный период времени. Отсюда и «длинные инвесторы». У этого Клуба только резервный фонд составляет что-то около одной целой восьми десятых триллиона евро. А еще есть неисчислимые активы. И они везде. Во всех экономиках государств. Это поводок, и очень короткий, для того, чтобы держать на нем президентов и премьеров и дергать за него в случае необходимости. Это отличный инструмент шантажа, как ты понимаешь. Если вкладчики вдруг заберут свои финансы – любая экономика мира рухнет. Поэтому и существуют у стран валютные резервы. Чтобы как-то обезопасить себя от внезапного изъятия денег этим Клубом. Надо полагать, последний кризис вызван именно изъятием части средств из экономик нескольких стран разом…
– Так что, вагон с евро и самолет в Лондоне – из их резервного фонда? Или из этих изъятых денег?
– О происхождении этих денег никто ничего не знает, – заявил следователь по особо важным делам Главного следственного управления. – Не знают и о настоящем хозяине… И потом, что ты заладил: вагон, вагон? Не один там вагон, – а целых четыре с евро.
– Так я и думал! – воскликнул я. – Четыре! И сколько же там всего денег? Во всех четырех вагонах?
– По нашим подсчетам, вернее, по версии ФСБ, в четырех вагонах находится порядка тридцати миллиардов евро.
– ФСБ? – удивился я.
– Ну да. Мы занимаемся убийством капитана Лакшина. Они – вагонами с евро…
– А как бы узнать, что им уже известно об этих вагонах? – просящим тоном произнес я.
– Тебе – никак, – просто и спокойно ответил Володька.
– А тебе?
– Не лезь ты! – Коробов снова налил себе коньяк и выпил одним глотком. – Ну чего ты лезешь туда, куда даже генералам вход воспрещен?
– Как ты не понимаешь? Я уже залез. И ты мой должник, забыл?
Володька продолжал есть. Все подряд, что нами было заказано, поскольку за разговором мы совершенно забыли про еду. Я не торопил его. Ждал, когда он насытится. Скоро его аппетит передался мне, и я в течение минут семи-восьми подобрал все, что стояло передо мной. Приготовлено было на совесть, как и многое, что имеется в меню «Мечты», но вкуса я не чувствовал, поскольку мозги работали совсем в ином направлении, заблокировав какие-то вкусовые рецепторы. Володька же ел с явным удовольствием. Когда тарелки оказались пусты, он откинулся на спинку дивана и, уже более снисходительно посмотрев на меня, сказал:
