— Куда она делась? — вертел головой Макс.
— И мужика нигде не видно, — в свою очередь озиралась по сторонам Жанна.
— А мы даже разглядеть его как следует не успели, — посетовал я.
— Пошли, — направился к церкви Макси-Кот. — Может, они туда забежали?
Дверь в церковь была накрепко заперта. Мы поискали, нет ли другого входа, но тщетно.
— Значит, там, — указал Макси-Кот на двухэтажный старинный домик, стоящий немного поодаль от церкви.
Он тоже был обстроен лесами. Мы поднялись на крыльцо и подергали дверь. Опять заперто. Мы стали заглядывать в окна. Пусто. Внутри то ли уже вели, то ли скоро собирались начать ремонтные работы. Продолжая заглядывать в окна, мы начали обходить вокруг дома.
— Смотрите, — резко остановился Макс перед лесенкой, ведущей вниз.
Мы посмотрели. На ступеньке лежала черная лаковая трость старухи. Она будто указывала на дверь, к которой и вела лесенка с полустершимися каменными ступенями.
— Со старухой, наверное, что-то случилось, — первой нарушила молчание Жанна.
Мы с Котом обменялись взглядами. Ясно, случилось, если любимую трость потеряла. Мы стали спускаться. Дверь была массивная, металлическая. Макс взялся за ручку и осторожно потянул ее на себя. К немалому нашему изумлению дверь бесшумно и легко отворилась.
Мы заглянули внутрь. За порогом простирался длинный темный коридор.
— Думаете, она там? — шепнул Макс.
Мы с Жанной пожали плечами. Думай не думай, а пока не увидишь, можно только предполагать.
— Входить будем? — задал новый вопрос Макс.
— Конечно, — вырвалось у меня.
Я чувствовал, что нам просто необходимо войти сюда, и первым шагнул во тьму коридора. Друзья последовали за мной. Последним переступил порог Макси-Кот. Едва это произошло, дверь сама собою захлопнулась. Щелкнул замок. Нас окутала кромешная тьма.
— Вот черт! — выругался Макс.
— Где ты? — ничего не видел я.
— Замок ищу, — сдавленным голосом объяснил мой друг.
— Нашел? — осведомился я.
— Не-а. Только одна ручка, — мрачно изрек Макси-Кот. — Даже не понимаю, на что она там запирается.
— Так толкни посильней, — посоветовал я.
— Очень ты умный. Без тебя знаю, — буркнул Макс. — Не открывается.
И тут, словно приговор всем нам, комнату прорезал шепот Жанны:
— Она нарочно нас сюда заманила.
— Кто она? — хором выдохнули мы с Котом.
— Мальчики, вы чего, совсем глупые? — снова заговорила Жанна. — Конечно, старуха. Теперь я понимаю: она всю неделю за нами охотилась.
Мы молчали. Кажется, Жанна была права.
— Что будем делать? — наконец, спросил я.
— Дай руку, — властно потребовал Макси-Кот. Я послушался.
— Теперь ты, Жанка, возьми Фому за вторую руку.
Жанна тоже повиновалась.
— Взялась? — спросил Макси-Кот. — Ну, хоть не потеряемся в темноте.
— Ребята! — вдруг осенило меня. — А на фига такие мучения? Ведь у нас же фонарик есть.
Вырвав руки, я полез в рюкзак. Фонарик, на наше счастье, работал. Я пошарил вокруг лучом в поисках выключателя. Ничего.
— Как они сами-то здесь без света обходятся?
— Кто они? — посмотрели на меня друзья.
— Ну, чей подвал.
— Почем ты знаешь, — каким-то странным тоном произнесла Жанна. — Может, они в темноте видят так же хорошо, как на свету.
— Прекрати, — шикнул я. — Давайте лучше подумаем, как отсюда выбраться.
— Единственный способ — идти вперед, — откликнулся Макс. — Может, там есть второй выход. Ну, или хотя бы окна.
Я направил луч вдоль коридора. Конца пути видно не было. Мы осторожно пошли вперед.
Длинный узкий коридор, и ни одной двери по бокам.
— Как в кошмарном сне, — сказала Жанна.
— Без комментариев, — проворчал Макси-Кот.
Какие уж тут комментарии, когда, насколько хватает глаз^ видишь лишь старые стены с давно облупившейся штукатуркой, остатки которой топорщатся хлопьями, обнажая кроваво-бурую кирпичную кладку.
Мы продолжали медленно продвигаться вперед. Коридор вдруг изогнулся. Но не под прямым углом, а плавно. И наконец в левой стене мы увидели дверь.
Макси-Кот, не произнося ни слова, указал на нее пальцем. Мы, тоже молча, кивнули. Кто знал, что нас ждет?
Макс на цыпочках подобрался вплотную к двери и приложил ухо. Мы с Жанной напряженно ждали.
— Там тихо, — наконец, еле слышно прошептал Кот и осторожно потянул дверь на себя.
Заглянув в образовавшуюся щель, мы обомлели. Прямо перед нами была стена, сплошь состоявшая из маленьких телевизионных экранов. Все они работали. Обменявшись изумленными взглядами, мы решились приоткрыть дверь чуть шире. За ней оказался огромный зал, все стены которого от пола до потолка были составлены из столь же маленьких мониторов.
Впрочем, был и один большой, а под ним — пульт со множеством разноцветных кнопок. Но этот экран не работал. Мы вошли. Огляделись. Никого.
— Ребята, что это? — с изумлением озирался Макси-Кот.
— Видимо, какая-то телестудия, — ответил я.
Мы двинулись вдоль стены. На мониторах виднелись какие-то люди. Все они в основном сидели. Кто на диванах, кто на креслах, а кто на стульях. Попадались и такие, которые лежали в постелях. Объединяло всех этих, совершенно разных людей одно: они пристально взирали прямо на нас. Ощущение было кошмарным. За каждым нашим движением следили десятки, нет сотни глаз.
В следующую секунду меня ожидало куда более сильное потрясение. На одном из экранов я увидел… собственных родителей. Глаза их неподвижно смотрели прямо на меня.
— Макс. — Я ткнул пальцем в экран.
Глянув, Кот обалдел. И некоторое время не в состоянии был ничего выговорить. Лишь разевал и захлопывал рот.
— А тут вот еще наш Витек, — каким-то безжизненным голосом произнесла Жанна. — В гипсе.
И действительно, мой враг Витек валялся в кровати. Загипсованная его нога была подвешена на специальном кронштейне. Лениво жуя банан, Витек таращился на нас.
— Похоже, отсюда за всеми следят, — первым из нас начал что-то понимать Макси-Кот.
— Похоже, — кивнула Жанна. — Но как?
У меня возникла догадка. Я принялся внимательно изучать экран с собственными родителями. Они сидели в креслах. Значит, в большой комнате. А перед ними, по логике вещей, должен стоять телевизор. Выходит, они сейчас не уставились на нас с Жанной и Макси-Котом, а просто смотрят какую-то передачу. Я продолжал лихорадочно размышлять дальше. Телевизор. Наш кабельный канал… Ну, конечно. И остальные тоже просто чего-то там смотрят и слушают.
— Ребята, — повернулся к друзьям я. — Слежка ведется через телевизоры в квартирах. Как, не знаю. Но факт остается фактом. Нам надо срочно сматывать удочки.
Мы бросились к двери. Но она оказалась заперта. В следующую секунду нас оглушил раскатистый хохот. Я вдруг покрылся холодным потом. Мы, словно завороженные, обернулись. С большого экрана на нас смотрел курчавый мужчина в огромных очках с толстенными стеклами и клочкастой бородой. Он хохотал, обнажив крупные ослепительно белые зубы.
— Геннадий Прохорович! — разом воскликнули мы с Жанной.
— О-о! — резко оборвал смех мужчина на экране. — Оказывается, мы даже знакомы!
— В-вы, — я начал заикаться, — в-выступали у н-нас в с-студии «Т-телепрофессии».
— А-а, — потер сухонькие ладони Геннадий Прохорович. — Жаль, жаль, — губы его, обрамленные клочковатой растительностью, скривились в скорбной улыбке. — Могли бы стать будущими коллегами. Но теперь уже не придется.
— Почему не придется? — дрожащим голосом спросила Жанна.
— Потому что вы влезли туда, куда совершенно не следовало, — с еще более скорбным видом покачал головой человек на экране. — Кстати, уж поделитесь, будьте любезны, как вам удалось пройти сквозь железную дверь?
— Она не была заперта, — сказал Макси-Кот.
— Ох, неправдочка ваша! Совершеннейшая не-правдочка, — игриво подмигнул нам из-за толстых очков глава местного кабельного телевидения.
Нам стало совсем жутко. Я было попятился к двери, однако, сделав лишь шаг, наткнулся на невидимую, но плотную преграду. Руки упирались во что-то твердое, словно камень; попытался шагнуть вперед, и меня снова остановила невидимая стена. Жанна и Макси-Кот с недоумением наблюдали за моими маневрами. Геннадий Прохорович зашелся от нового приступа хохота. Теперь он даже был вынужден снять с глаз очки, чтобы вытереть слезы.
— Мышеловка, друг мой, захлопнулась, — объявил он. — Теперь вы полностью в моей власти.
— А они? — указала на маленькие экраны, где по-прежнему виднелись разные люди, Жанна.
— Какая любознательная девочка, — просюсюкал Геннадий Прохорович. — Ну просто прелесть.
Зеленые Жаннины глазищи вдруг яростно сверкнули. И она звонким голосом крикнула:
