— Они ошиблись. Я исследовала горные породы третьей планеты нашей системы. Реста пока необитаема, но перспективна. Скоро мы построим там города, но сейчас там есть лишь одиночные научно-исследовательские станции.
— А твоя подруга?
— Её раса достаточно далеко продвинулась по сходному с нами пути, в плане технического развития они отстают от нас примерно на два-три тарийских поколения. Но там существуют почти не искажённые цивилизацией местности. Оттуда её и похитили.
— Думаю, это было неизбежно.
— То, что катэри похитили представителей технически развитых рас?
— Да. По их представлениям, все не-катэри созданы всемогущим богом для того, чтобы служить катэри. Высшей, идеальной расе. Следовательно, те, кто проявляет непокорство, идут против божественного замысла и должны быть истреблены… Тебе плохо?
— Какой ужас… — Да-Рэй, и без того не отличавшаяся цветовым разнообразием, стала вовсе белоснежной, чем и заставила доктора поволноваться. — Какой ужас…
— Для тари такое поведение немыслимо? — удивился доктор.
— В древности мы воевали с родственными нам расами и даже между собой, но чтобы так… Чтобы иное разумное существо воспринималось как заведомый враг и подлежало уничтожению… Как раса катэри может существовать? Как они ещё не уничтожили сами себя?
Последний вопрос тари почти выкрикнула, и доктор приложил к губам ладонь — призыв к молчанию. Да-Рэй молча скрестила указательные пальцы возле своих губ — знак, что впредь будет говорить тихо.
— Твоё возмущение понятно, — негромко произнёс Тайисо. — Но ты права. Раса катэри вымирает.
— Вот как…
— Я намного больше времени посвящаю медицинской литературе, чем исторической, но кое-что об истории нашего конфликта с катэри читал, — старик приосанился: очень мало кто из рунн интересуется историей, тут есть чем гордиться. — Около четырёх сотен лет назад… Наших лет, не катэрийских, которые чуть длиннее, — уточнил он. — Иными словами, общественное устройство катэри мало чем отличалось от нашего нынешнего. Мы торговали с ними, и торговали активно. Экономические кризисы и там не были редкостью, но У-Найта имеет исключительно выгодное положение, в то время, как планета Каттэ расположена в стороне от оживлённых торговых трасс. Кризис, разразившийся четыре века назад, был настолько глубоким, что обернулся всепланетной катастрофой. От голода вымирали огромные города. Их уцелевшие жители, пытаясь спастись, волной хлынули в полузаброшенные деревни, но, абсолютно не приспособленные к аграрной жизни, тоже гибли. Катэри были обречены впасть в дикость и начинать всё сначала. И вдруг на планете стал популярен некий лидер, провозгласивший виновниками трагедии не власти, оказавшиеся неспособными преодолеть кризис, а этническую группу своих сородичей, обитавшую на другом континенте. Более того: он ратовал за так называемую «очистку высшей расы» от «неполноценных элементов» — полукровок, рождённых от браков с темноглазыми, инвалидов, даже просто физически слабых. И он добился власти, придя к ней буквально по трупам… Что было дальше, ты можешь догадаться.
— Ань-Я рассказывала, на Терре было нечто подобное. Был там какой-то человек по имени Гислер …или Гитлер. Я плохо разбираюсь в терранских именах. Его удалось уничтожить — ценой всепланетной войны и пятидесяти миллионов погибших с обеих сторон. Но самое страшное в том, что спустя поколение умами людей вновь начинает овладевать эта жуткая идеология.
— На Тарине такое невозможно?
— У тари хорошая память.
— Самое интересное, что и на Каттэ когда-то уничтожили такого же лидера. И тоже ценой страшной войны, — продолжал доктор. В тихом коридоре едва теплилась одна слабенькая лампочка, но для того, чтобы поговорить, яркий свет не особо нужен. — Катэри, как и сородичи твоей уважаемой подруги, оказались забывчивыми… и поплатились за это. Четыре пятых населения были либо уничтожены, либо обращены в бессловесную скотину — достижения их медицины уже позволяли сотворить такой кошмар. Маленькая часть темноглазых сумела захватить звездолёт и бежать…
— Я видела в соседней клетке потомков этих беглецов, — тяжело вздохнула тари. — Увы, они вернулись к примитивной аграрной формации с социальным расслоением. Катэри отлавливают их, как зверей, а те даже не помнят, как от этого защититься. Считают катэри и их технику демонами…
— И тем не менее, эти существа — последняя надежда катэри на полноценное возрождение. Ведь потомки победителей, если применимо такое выражение, победили сами себя. Стремясь к «расовой чистоте», они исключили из цепи размножения не только темноглазых и физически слабых, но и духовно богатых, активно отрицавших каннибальскую идеологию. То есть, почти девяносто процентов своей популяции. А что происходит, когда размножаться позволяют лишь избранным, ты тоже догадываешься.
— У меня мама биолог, — кивнула Да-Рэй. — Что такое генетическое разнообразие, я помню.
— Но и это ещё не всё, — продолжал Тайисо, полностью ушедший в свои рассуждения. — Если бы речь шла только о размножении одних избранных, это не было бы полной катастрофой. Проблема катэри в том, что они поощряют браки между родственниками первой степени — ради выведения так называемых «чистых линий».
— Ой… Их генетики сошли с ума?
— Нет. Тех, кто посмел возразить правительству, уничтожили, остальные либо сами были фанатиками, либо покорились. Теперь катэри, понимая, какую ошибку допустили в прошлом, отчаянно пытаются выжить за счёт чужих — присваивая себе их гены. Пока ничего путного не получается.
— Безумцы… Тогда о чём рунн беспокоятся? Подождите ещё два-три поколения, и катэри вымрут без постороннего вмешательства. Наследниками планеты станут потомки темноглазых… если катэри не уничтожат их в самоубийственном безумии.
— Увы, катэри из тех, кто способен, умирая, забрать в могилу всех, до кого доберутся. Этого мы допустить не можем.
— Прости, уважаемый Тайисо, я не заметила за большинством рунн особой любви к иным.
— А здесь нет ни капли любви, уважаемая Да-Рэй. Здесь голый расчёт. У-Найте пока ещё нужны дешевейшие чернорабочие. Как правило, это выходцы с бедных и слаборазвитых планет. Потому я и удивился, когда узнал, что ты — существо явно высокоразвитое — режешь овощи на каваанской кухне.
— До изучения местных минералов меня вряд ли допустят, — грустно улыбнулась тари. — А есть хочется, и не только мне. Более того: когда я сделала запрос на планетологическую литературу, пришёл отказ: чужим, дескать, такая информация не предоставляется. У нас не так…
— Довольно о грустном, девочка. Расскажи о Тарине.
И Да-Рэй рассказала. О прекрасной планете, покрытой пусть восстановленной, но всё же живой зеленью лесов. О четырёх небольших континентах и тысячах маленьких островов. О мелком тёплом океане, населённом мириадами существ. О сети посёлков, давно заменившей душные города — с развитием транспорта стало всё равно, живут тари одной большой кучей или расселились по всему острову. О самих тари, для которых любой сородич — помощник, а встреча с ним не таит никакой опасности. О первых словах, которые тарийские дети слышат от учителя: «Наш мир безусловно прекрасен, но помните, что мы только в начале великого пути. Вам предстоит великая честь — помочь всему народу тари сделать ещё один шаг в будущее». О том, что ни один тари не бывает брошен на произвол судьбы, и её наверняка ищут сородичи… Вот тогда-то старик и издал возглас: «Не верю!»
— Ты не преувеличиваешь? — волнуясь, спрашивал он. — Одного лишь желания недостаточно, чтобы построить подобное общество!
— Как раз желание построить такое общество и есть его основа, — мягко возразила Да-Рэй. — Можно написать сколь угодно чудесные законы, но выполняться они будут лишь тогда, когда этого захотят все, от ребёнка до членов Высшего Совета. Когда перед этими законами тоже будут равны все, независимо от заслуг и положения в обществе. Если один из Высших преступит закон, он будет наказан так же, как и простой работник, совершивший тот же проступок.
— Так не бывает! — Тайисо с усилием потёр виски. — Ваше общество попросту невозможно!
— Для рунн? Старик, собиравшийся продолжать выражение недоверия, осёкся.
— Я не это хотел сказать… — выражение беспомощности на сморщенном старческом лице заставило Да-Рэй пожалеть о своих жестоких словах. — Мои сородичи, возможно, устроены иначе, чем тари, но не стоит считать их безнадёжно испорченными. Не все ещё заражены ненавистью… к чужим.
— Я вижу, — виновато улыбнулась Да-Рэй, и обернулась к Осьминожке. — Моя подруга просит передать тебе, — добавила она, — что рунн часто в её присутствии проявляли негативные эмоции по отношению к иным, но она чувствовала и доброжелательность.
