молод. Его щупальца еще не покрылись псевдохитином, а панцирь блестел, отражая лучи миллионов звезд, круглосуточно освещавших резиденцию. Октос не слишком любил перемещаться по суше, предпочитая неспешно плыть по живописным каналам, пронизывающим весь клановый комплекс, а вот Краена ходьба не напрягала, и, похоже, он даже получал от нее удовольствие.
Гость подогнул четыре из шести ног и уселся на край бассейна, опустив щупальца в раствор.
— Натрий? — спросил Краен, пуская коротким движением легкую волну, — неплохо, но не совсем в моем вкусе. Литий нравится мне больше, он добавляет аммиаку легкости.
— Краен, ты что-то хотел сообщить мне? — Октос не был расположен к пустому трепу с этим молодым выскочкой.
— На первый взгляд, ничего экстраординарного, Октос, — безразлично ответил функционер, — обычная ситуация. Империя людей на гране нарушения минус-закона. Еще чуть-чуть и их правителя придется ставить на место.
— Мой сектор?
— Иначе меня бы здесь не было.
— Сколько им осталось до грани?
— Ну… вообще-то они уже слегка за гранью, но я не стал спешить с крайними мерами. Случай показался мне интересным, и я решил сначала поговорить с тобой.
— Не похоже на тебя. Обычно ты резко реагируешь на такие нарушения.
— Я взрослею, Октос, и начинаю смотреть на вещи несколько иначе, — Краен сложил щупальца в конфигурацию, тождественную улыбке, — Мне стало любопытно. Лови образ.
Краен опустил щупальце в раствор, и синюю жидкость пронзила быстрая цепь огоньков, втянувшихся в протянутое навстречу щупальце его старшего коллеги по клану.
Октос некоторое время молчал, осознавая полученную информацию.
— Пожалуй, соглашусь, — нехотя произнес он, наконец, — случай действительно необычный. И ты прав, что не стал торопиться. За последний десяток циклов это первая цивилизация из минус-списка, продемонстрировавшая способность стать полезной для Буферной Зоны.
— То есть ты считаешь, что одергивать императора людей пока рано?
— Ну, если они совсем зарвутся… Хотя пока я не вижу злостных нарушений. Нам нужно выдержать баланс. Наши законы должны остаться незыблемыми. Если минус-список под запретом, значит, под запретом, но в данном случае можно слегка поднять барьер чувствительности артефактов-блокираторов.
— Не возражаю, — Краен опять «улыбнулся». — Но у меня есть еще одна идея.
— Краен, в последний раз, когда я слышал от тебя эту фразу, результат оказался, скажем прямо, спорным, — не удержался от колкости Октос.
— Тогда мою идею извратили, коллега. Сделал это не ты, но тебе отлично известно, кто приложил к этому свои щупальца.
— Не буду спорить, — вынужденно согласился Октос, — и что ты хочешь на этот раз?
— Ты же знаешь, я считаю, что прогресс в Буферной Зоне идет недопустимо медленно. Подожди, не возражай, я помню твои аргументы, и даже согласен с большинством из них. Перегревать основные расы действительно нельзя, иначе можно получить большую войну и, как следствие, коллапс и деградацию всего кластера. Но есть и другой путь — свежая цивилизация, скованная, прежде всего, своим низким уровнем развития и неспособная немедленно повлиять на всю Буферную Зону. Их можно ускорить достаточно безболезненно.
— И что это даст? — Октос ответил безразличным тоном, но на самом деле он заинтересовался, и от Краена это не ускользнуло.
— Свежую струю. Я обратил внимание на то, как солдаты Империи реагировали на действия аборигенов. Раньше я такого не видел. Такое ощущение, что они расшевелили имперцев, перевернули их взгляд на мир. Я хочу развить этот эффект.
— И как ты собираешься это сделать?
— Вживить одному из аборигенов биопроцессор Осма, в конфигурации для людей, естественно, — невозмутимо ответил Краен.
— Но… это же невозобновляемый артефакт, нужно будет получить разрешение Совета Клана, да и зачем?
— Еще пара циклов, и этот артефакт станет бесполезен. Галф — единственный из нас, кто способен настроить и активировать биопроцессор. Учеников у него нет, и с его уходом процессор превратится в еще один бесполезный памятник могуществу наших предков. Лучше использовать его сейчас в интересах дела, чем просто потерять эту возможность.
— Ну, допустим. У тебя есть кандидат?
— Даже несколько, я еще не выбрал. Сейчас там идут активные боевые действия, и чем кончится дело, пока не вполне ясно. Я хочу еще немного понаблюдать. Пожалуй, я вдвое повышу порог срабатывания блокираторов в твоем секторе, а там посмотрим.
— Держи меня в курсе, — благосклонно ответил Октос. Формально их с Краеном клановые статусы были равны, но как старший по возрасту, Октос мог себе позволить такой тон. На самом деле, глава сектора был доволен. Если из затеи с биопроцессором ничего не выйдет, то крайним будет Краен, как инициатор этой операции. Ну а если результат окажется положительным, и дело дойдет до раздачи должностей и званий, Октоса, как куратора сектора, точно не забудут.
7 мая 2028 года. 11 часов 10 минут
Земля. Окрестности города Тверь.
Место посадки флагмана сводного десантного флота Империи.
Генерал Кентий пил горячий фруктовый напиток и с интересом рассматривал голографическую панораму, висящую на стене кают-компании. Кто-то весьма талантливо обработал запись бортового регистратора шагающего танка: развернул изображение, подняв точку съемки на несколько метров вверх, придал ему трехмерность и убрал мешающее восприятию задымление. У генерала возникло ощущение, что он смотрит на происходящее из кабины зависшего невысоко над землей десантного бота. На переднем плане панорамы во всех деталях просматривалась цепь идущих в атаку танков одной из местных армий. Вернее, в атаку продолжали идти меньше половины машин. Остальные горели, подбитые огнем бронетехники и авиации кронсов. Строй вражеских машин виднелся вдали, километрах в трех от точки съемки, а пять сильно побитых истребителей в форме кленовых листьев уходили к горизонту. Картина производила сильное впечатление. Порыв местных танкистов, стремящихся, несмотря на очевидную разницу в количестве и качестве техники, любой ценой остановить врага, вызывал невольное уважение.
— Это бой на подступах к городу Воронеж, — отвлек генерала от созерцания картины голос мастер-полковника Шрея, начальника штаба сводного десантного полка. Я увидел ее в кают-компании младшего комсостава и попросил разрешения перенести сюда.
— Попросил разрешения? У младшего комсостава?
— Панораму сделал мастер-сержант Гравэ, непосредственный участник событий. Из тридцати пяти машин его роты выйти из боя смогли только семь. Они дрались в одном строю с землянами. От
