Он был двухэтажным, имел два крыла, колоннаду у центрального входа, арочную крышу и сильфид на фронтонах.
Любоваться дворцом можно было только издали, хотя ни со стороны дороги, ни со стороны новых многоэтажек Санкт-Петербурга он виден не был. Для отпугивания же любопытных здесь всегда была включена система защиты базы, внушающая людям страх либо безразличие к данной местности. Особняк в принципе как бы не существовал, потому что им практически никто не интересовался.
На ступеньках центрального входа Эдмона Арбеновича встретил бледнолицый молодой господин, одетый во всё чёрное, не считая модного белого галстука. Это был эмиссар Кочевника по особым поручениям Арчибальд Феллер, американский гражданин, сотрудник ЦРУ, магистр Американской Ассоциации экстрасенсов, черный маг, короче — блэкзор, по американской терминологии.
Способности блэкзора, прекрасно знавшего русский язык и разбиравшегося в тонкостях российской политической жизни, действительно впечатляли, и Кочевник даже подумывал с опаской, что этот землянин вполне может замахнуться на его кресло.
Правда, в последние полгода после событий в Греции Феллер изменился, слегка сдал позиции, перестал прогрессировать, хотя продолжал люто ненавидеть русских и готов был уничтожить любого, кто рискнул бы стать у него на пути.
— Рад приветствовать вас, господин министр, — поклонился он, отступая в сторону, — в этом уединённом уголке русской природы.
Кочевник на мгновение отключил маскер, превращавший его в человека Земли, голова и лицо его изменили пропорции, выявив черты рептилоида, однако Феллер и глазом не моргнул, не показав ни замешательства, ни испуга.
— Хорошо, — с удовлетворением сказал Эдмон Арбенович, похлопав его по плечу. — Вы, как всегда, в форме. Идёмте поговорим.
Разумеется, с порученцем он предпочитал не вести бесед на отвлечённые темы, хотя изредка подбрасывал ему информацию о состоянии социума в России и в мире в целом. Феллер был слишком умён, чтобы использовать его только в качестве киллера или почтальона. Однако и о высоких материях Эдмон Арбенович с ним не заговаривал. Тем более о таких, как смена власти в России. Блэкзор вдруг сам поднял эту тему.
— Зачем это вам, магистр? — полюбопытствовал Фурсенюк, когда они спустились на два этажа ниже и оказались на первом ярусе базы, охрана которой пропустила обоих без малейшей задержки.
— Слишком медленно идёт процесс, — бесстрастно ответил Феллер.
Они вошли в апартаменты Кочевника, где он имел возможность расслабиться как представитель своей рептилоидной расы.
— Присядьте, — кивнул хозяин на роскошный диван в комнате для бесед, обшитый настоящей кожей аллигатора. Сидеть на таком диване было трудно, потому что крокодилья шкура была гладкой, и гости постоянно скользили по дивану как по льду. Но Феллер устроился на диване совершенно неподвижно, ещё раз подчеркнув свою репутацию мага.
Комната для гостей Кочевника была точной копией его жилища на родной планете у яркой звезды возле центра Галактики, и отражала все особенности жизни рептилоидов, по сути — человекообразных рептилий.
Пропорции интерьера насквозь пронизывала нечеловеческая гармония, при всей схожести анатомий рептилоида и человека. Любой взгляд на мебель, стены, чешуйчатые колонны, арочные своды и атрибутику помещения воскрешал в памяти крокодило-змеиные извивы и перисто-чешуйчатые драконьи крылья. Всё здесь было тонко, вытянуто вверх, ажурно, изгибчиво и лиановидно. Даже столик из прозрачного стекла имел форму ящерицы, спина которой была сделана плоской.
Вошёл Фурсенюк, высокий, тонкий в талии, гибкий, но уже — не человек. При Феллере он никогда раньше не появлялся в своём настоящем обличье, что, впрочем, совсем не говорило о росте доверия к порученцу.
Сквозь полупрозрачные одежды, напоминающие слои нежгучего пламени, проглядывало пупырчатое, зеленоватого цвета тело Поводыря. А руки у него были почти человеческими, пятипалыми, хотя и с более длинными и тонкими пальцами. Правда — без ногтей.
— Выпьете?
— Кофе.
— А я выпью, устал, знаете ли. — Кочевник с грацией ящерки сел напротив в кресло, по форме напоминающее безголового крокодила, и к нему подплыл овальный поднос, на котором стоял узкий и длинный бокал с жидким синим пламенем; так выглядела амрита, «напиток богов», увеличивающий силы рептилоидов.
Из незаметной щели в стене выскользнул ещё один такой же «змеиный» поднос, на котором дымилась чашка кофе, а в прозрачном блюде лежали орехи.
Феллер взял чашку, бросил в рот пару миндальных орехов, сделал глоток, глядя на того, кто под видом человека возглавлял в России Министерство образования.
Разумеется, магистр знал, что «человеческие» тела Поводырей — лишь голографические ширмы, скрывающие их истинную натуру. Человеческий облик позволял им заниматься своими делами скрытно и оставаться незамеченными в диапазоне видимого электромагнитного излучения. Они могли «надевать» на себя голограмму человеческого тела так же просто, как люди надевали костюмы и платья. Однако среди них попадались и мощные пси-операторы, такие как Кочевник, которые могли обходиться без технических приспособлений — маскеров, и Феллеру очень хотелось быть таким же.
Кочевник поднёс к щелевидному длинному рту сосуд с «синим огнём», и тот внезапно погас, превратился в чёрную, как нефть, жидкость.
Рептилоид сделал глоток, глаза его засветились желтизной.
— Слушаю вас.
— Мы топчемся на месте.
Кочевник с иронией поднял брови. Он легко читал мысли блэкзора, несмотря на подставленные защитные «экраны», и знал, о чём идёт речь.
Феллер всегда слыл сторонником быстрых силовых приёмов, что собственно и привело его в стан АПГ. По его мнению, достаточно было одним молниеносным ударом заменить ставленников демократии во властных структурах земных государств, чтобы затем спокойно управлять этими государствами, проводя в жизнь свою политику. Но это было не так.
Правители государств менялись не один раз, и многие государства уже управлялись не людьми или марионетками Поводырей, однако изменить коллективное бессознательное народов, их «душу» было гораздо труднее. Только после сотни поражений на этом поле брани Поводыри разработали принципиально новый, несиловой план уничтожения традиционных систем управления. Впервые в середине двадцатого века в истории человечества в качестве основного инструмента наступления были задействованы манипулятивные технологии. Раньше они тоже использовались, но только в отношении руководителей. А этого было мало. В новом типе войны с человечеством упор делался не на уничтожение военных и промышленных стратегически важных объектов, а на изменение поведенческих стереотипов, на трансформацию сознания.
Именно интенсивная идеологическая бомбардировка сознания и позволила Поводырям заменить традиционное мировоззрение потребительским, превратить человечество в дойное стадо.
Феллер изучал подброшенные ему хозяином материалы, но оставался при своём мнении.
— У меня есть план, как сменить президента России и его сторонника, премьера правительства. Мы свободно можем устранить директоров спецслужб, министра обороны и председателя парламента.
— Они и так работают под нашим контролем.
— Насколько мне известно, кое-кто из них является ставленником «Триэн».
— Не торопите события, магистр. Может быть, мы движемся медленнее, чем вам хочется, но мы движемся. Перепрограммирование цивилизации — долгий процесс, но мы идём правильным путём. Если естественная природа и без нас подталкивает род хомо сапиенс к животному состоянию, то наша цель — с помощью искусственной природы превратить человека в деталь этой природы, к которой неприменимо понятие свободы. Развитие технического процесса неумолимо сужает люфт, в рамках которого человек свободен. Вот почему мы помогаем и направляем научно-техническое развитие человечества. Камеры слежения, чипы контроля, безналичные расчёты, ЕГЭ не только создают бытовые удобства, они ещё неуклонно сужают коридор независимости. Недалеко то время, когда каждый шаг нашей паствы будет отслеживаться, регламентироваться и корректироваться.
— Тем не менее добиться этого можно быстрей.
— Как? — Кочевник был само терпение.
— С помощью военных операций. Насколько мне известно, вы имеете гигантский военный и технический потенциал, с помощью которого сменить правительства можно за часы и минуты.
— В принципе, верно, однако вы не учитываете одного фактора.
— Какого?
— К сожалению, мы не одиноки во Вселенной, и у нас тоже есть. м-м, недоброжелатели.
— Недоброжелатели, у вас?
— В центре Галактики существует так называемая Ассоциация Содружества гуманоидных цивилизаций. Она не заинтересована в проведении военных операций, хотя и смотрит на поведение АПГ сквозь пальцы. И всё-таки если она возбудится, конфликта не избежать. Поэтому мы вынуждены действовать незаметно.
