‒ Хорошо, я согласна, но после всего ты исчезнешь из моей жизни навсегда, как и восемнадцать лет назад. И на этот раз можешь себя не утруждать составлением длинного письма. Начиталась вдоволь. И я угощаю, благо деньгами ты обеспечил меня еще тогда, ‒ меня так шокировали ее слова, что я застыл.
Прокручивал в голове то, что она наговорила, и не понимал, о чем речь. Да, письма я ей писал, но коротко объяснял причину своего отъезда. И ни о каких деньгах речи и не было. Но вопросов задавать уже было поздно. В ушах за звенел ее голос, еще более ледяной, что был до этого:
‒ Если ты сейчас же не уберешь с моей дороги своего ручного пса, я обещаю, проведу операцию твоей дочери идеально, даже швы сама наложу, но при этом никто не помешает мне сделать лишний надрез или что-то перепутать вместо медсестры. Тогда твоей дочери придется мучиться всю жизнь. И ты не сможешь ни что-то доказать, чтобы обвинить меня, ни чем-то помочь ей, чтобы облегчить ее страдания.
И я понял, что наделал дел, наломал дров, что хватит на ледниковый период. Смахнул со стола все, что на ней было, от злости на самого себя. Дал знак охраннику, чтобы не смел ее задерживать. Ей надо успокоиться. Да, я добился того, зачем явился сюда, но на душе было скверно. Надо будет поговорить с ней и все объяснить.
Но сделать это оказалось труднее, намного труднее, чем я себе представлял…
Глава 18
Ева
Москва встретила меня приветливо. Не помнила, сколько лет здесь не была, но желания вернуться обратно у меня не возникло. Он манил, предлагая и суля все блага, но… Я попрощалась с этим городом еще тогда, когда «сбегала» от того, с чем должна была смириться. Но первый раз так меня спугнул, что с этим городом дружить у меня в дальнейшем не получилось. Теперь я тешила себя лишь воспоминаниями о том случае, стараясь исключить свою вину в произошедшем…
Не стала заезжать в гостиницу, где остановился Даниил, сразу поехала на встречу с Леной. Он освобождался только через пару часов. В первую очередь надо было решить дела, затем уже можно и расслабиться, не думать о работе. Чем быстрее все это закончится, тем скорее Чернов исчезнет из моей жизни.
Пришлось включить навигатор, мне не хотелось петлять по улицам, которые за время успели стать для меня неузнаваемыми. Город менялся с каждым днем. Доехала до нужного кафе с опозданием на несколько минут. Лена сидела внутри и ковыряла вилкой в салате.
‒ Раньше ты на отсутствие аппетита не жаловалась, ‒ видимо, в жизни Лены не все гладко или она просто заскучала, пока ждала меня.
‒ Надо было успеть поесть до того, пока кое-кто не нападал на еду и не оставлял ни крошки для других, ‒ вспомнив годы студенчества, мы обе засмеялись.
Мы обнялись и сели рядом на один диванчик. Лена была тем человеком, который всегда присутствовал в моей жизни. Но случись что, она бы первая примчалась на помощь. Хоть мы и общались не так часто, как хотелось бы. Но я знала, что всегда могу положиться на нее в любом вопросе.
‒ Давай без соплей, мы же обе этого не любим, ‒ подруга была в своем репертуаре. ‒ Что за дело у тебя ко мне?
‒ Надо оперировать одну девочку, у нее транспозиция внутренних органов. Отец с нее пылинки сдувает. И на многое пошел, чтобы именно я ее прооперировала. В неоднозначных случаях меня всегда страховал наш главврач, но не в этот раз. Вот я и приехала за тобой, ‒ Лена смотрела на меня в упор, пока я объясняла ей что к чему.
‒ Только дело не в необычной девочке, и не в расположения печени или почки не в том месте… ‒ от нее невозможно было что-то скрыть.
‒ Мы же стараемся избегать операций над родными, считай, что тут похожий случай, ‒ мне не хотелось даваться в подробности, но Лена была иного мнения.
‒ Значит, все дело в его отце, ‒ она даже не задала вопрос, просто называла то, в чем была уверена. ‒ Громова, рассказывай всё. Иначе я могу и передумать поехать в твое захолустье.
И я рассказала. Всё. Стоило избавиться от груза, что тянуло меня вниз, не давая вздохнуть свободно. И как мы начали встречаться, как поддерживали друг друга во всем, как срывались по ночам в наше место, если кто-то из нас долгое время не выходил на связь, как решилась на тот самый шаг. Дальше уже была только черная полоса. Я потеряла маму, меня предал любимый человек, я сама себя лишила самого дорогого…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
‒ И он явился к тебе за помощью просто вот так? ‒ я кивнула головой. ‒ Ну, это просто наглость. Я бы сразу указала ему дорогу, длинную и куда ему следует по нему пойти.
‒ Я так и сделала, только он нашел рычаги давления на меня.
‒ Он тебе еще и угрожал? И ты все равно решилась на операцию его дочери? Ты уверена? ‒ Лена не только возмущалась, но и переживала за меня.
‒ Дети не несут ответственность за поступки родителей, и Лесми не виновата, она просто ребенок, который хочет ходить в школу, как и все остальные дети, а я могу ей дать этот шанс. И, тем более, ее отец не исчезнет из моей жизни, если я не проведу эту операцию, ‒ я хотела быть уверена, что так и случится, что он уедет и больше не появиться в моей жизни.
‒ Ты уверена в этом? Если он не уедет, а решит остаться? ‒ Лена умела задавать точные вопросы.
‒ С чего бы ему это? ‒ я сделала вид, что не понимала сути ее вопроса.
‒ Сама подумай. Он узнает в тебе ту девочку из прошлого, вместо того, чтобы согласиться с твоим решением, он угрозами и шантажом добивается своего. Узнает про тебя все, затем пытается поговорить, уже по-человечески, но вас все время прерывают. Тут в мою голову приходят только две мысли: либо ему от тебя нужно лишь твоя помощь, и он уедет, получив желаемого, либо же он не умеет показывать свои чувства, и каждый его шаг засасывает его же самого в болото. И в дело не в нем, а в тебе?
‒ Причем тут я? ‒ теперь я точно ничего не понимала.
‒ Ты для себя решила, что ты хочешь от него, чтобы он уехал или все-таки остался?
Я застыла от ее вопроса. Мой мозг кричал в мегафон, чтобы я гнала его в шею, чтобы даже не смела думать о нем. Ведь ничего хорошего из этого не выйдет. Он снова поломает меня, разорвет на мелкие кусочки, как ненужную записку, и просто выкинет, не задумываясь ни о чем. И он был во всем прав. Только вот сердце заныло при таких мыслях. Оно отчаянно тянулось к прошлому, вытягивая свои хрупкие руки и цепляясь за теплые воспоминания. Может, в душе я и сама хотела этого, чтобы снова быть вместе, как раньше. Мы вдвоем против всего всех…
‒ Ведь из-за него ты никого не впускала в свою жизнь и не впустила до сих пор. Я права? ‒ Лена выдернула меня из раздумья. ‒ Это из-за него ты в медицину пошла?
Я печально улыбнулась, вспоминая те дни. Она была права, всё из-за него.
‒ Больше не хочу говорить о нем. Просто мне надо перелистать страницу той жизни и больше не возвращаться к этому. Наша история завершилась, продолжения не будет. И хватит судачить обо мне. Как у тебя дела? Рассказывай. Я вся во внимании, ‒ жизнь подруги интересовала меня не меньше, ковыряться в еде это не по ней.
‒ Не лучше, чем у тебя, ‒ Лена слегка поникла. ‒ Мой парень бросил меня, не выдержав моей работы. Мне даже на руку, что ты позвала к себе. Возьму мини-отпуск на недельку-другую, отвлекусь от грустных мыслей.
За душевными разговорами мы и не заметили, что на улице стемнело. Я заглянула в телефон и была удивлена отсутствием звонков и сообщений от Даниила. Он давно должен был освободиться и встретиться со мной. Перемену в моем настроении не удалось скрыть от Лены.
‒ С другом должны были встретиться, только вот он молчит. Что-то странное происходит в его жизни. То его ни с того ни сего отправляют в столицу, то он пропадает и не отвечает ни на звонки, ни на сообщения. Сегодня он должен был меня встретить, но сперва я решила всё уладить с тобой. И вот он пропал снова, ‒ я набирала его номер повторно, но не смогла дозвониться, Даниил не отвечал.
‒ Может, он просто занят? ‒ Лена старалась меня успокоить.
‒ Его начинают выдергивать только тогда, когда мы встречаемся или договариваемся о встрече. Это повторяется не в первые, и все началось с приезда Чернова в наш город, ‒ я не хотела думать на Антона, но случайных совпадений не бывает.
