‒ Ева, стой! ‒ голос Антона прорезал ночную тишину. ‒ Нам надо поговорить!
«Мне с тобой не о чем!» ‒ хотелось крикнуть в ответ, но я сорвалась на бег.
‒ Ева! Ева! ‒ не унимался Чернов, раз за разом повторяя мое имя с нажимом.
Но я не обернулась и прошла в дом, поднялась в свою спальню и вышла оттуда с конвертом в руке. Внизу около лестницы стоял папа.
‒ Все хорошо? Я не ждал тебя сегодня.
‒ Москва оказалась негостеприимной, ‒ я поцеловала его в щеку и направилась к двери. ‒ Вернусь через минуту.
Чернов все также стоял около двери, которую не закрыла специально, давая ему понять, что я вернусь.
‒ Ева, что все это значит? К чему такие игры с поломкой машины? ‒ он был на взводе.
‒ Что значит? Игры, говоришь? Это ты заигрался, вмешиваясь в мою жизнь и решая за меня с кем мне быть и с кем нет. Ты ворвался в мою жизнь, начал шантажировать и угрожать себе во благо. В ответ я попросила тебя всего лишь об одной услуге, не попадаться мне на глаза! Ты даже этого не смог выполнить! И еще смеешь обвинять меня в чем-то?! А теперь просто убирайся из моей жизни. И это забери! ‒ мне не хватило сил договорить, я кинула в него конверт, который он успешно поймал. ‒ Я хранила его все эти годы, чтобы он напоминал мне о тебе, какой ты подлый человек. Каждый раз смотрела на него и понимала, для чего я стараюсь и карабкаюсь вверх. Но мне больше ни к чему эти воспоминания! Я и без него справляюсь, я и так буду знать до конца своих дней, что ты…
Я не смогла договорить. Сжала зубы и сдерживала слезы, что готовы были хлынуть из глаз. Стояла и смотрела на него, изучая его глазами, словно видела этого мужчину в последний раз и хотела запомнить его черты напоследок. Слезы готовы были стекаться по щеке, губы начали дрожать. Антон непонимающе вертел в руках конверт.
‒ Что это? Я тебя не понимаю, ‒ и сделал шаг в мою сторону.
Но я остановила его, вытянув свои руки вперед и покачав головой из стороны в сторону.
− И оставь в покое Даниила. Не отстанешь от него — я не буду оперировать твою дочь. Руку сломаю, в пропасть прыгну, но своё слово сдержу, − выговорила, развернулась и зашагала от него прочь.
С Черновым мне говорить дальше было не о чем. Вошла в дом, прислонилась к двери, закрыла глаза и услышала звук отъезжающей машины. Вздохнула, понимая, что мне стало легче. Я, наконец-то, избавилась от груза, который я тащила за собой все эти годы, который причинил мне столько боли, из-за которого я проливала слезы…
‒ Ева, кто это был? ‒ голос отца заставил меня открыть глаза и отлипнуть от двери.
‒ Старый знакомый, который ошибся, ‒ и на моем лице появилась улыбка. ‒ Пап, налей мне своего, домашнего.
Я прошла в зал и устроилась на диване. Мне хотелось обрадовать отца новостью о приезде Лены.
‒ Пап, ты не будешь против, если у нас дома появится одна гостья? ‒ мой вопрос сильно удивил его. ‒ Всего на пару дней.
‒ Мне готовиться к чему-то масштабному?
‒ Нет, но ничего не имеем против твоего шикарного ужина. Лена никогда на аппетит не жаловалась, думаю, твоя стряпня придется ей по душе.
Папа был рад приезду подруги, ему нравилась Лена. Он никогда не приходил к нам в съемную квартиру без какого-либо гостинца для нее. Для нее и она была кем-то вроде дочери. Посидев еще немного времени и обсудив некоторые моменты, я поднялась к себе. Завтра приезжает Лена, и через два-три дня можно провести операцию Лесми. Мне надо настроиться на него.
Этой ночью я засыпала спокойно, будто не было у меня больше скелетов в шкафу. Даже тревожные сны на этот раз решили меня обойти стороной. А завтра меня ждал новый прекрасный день…
Глава 20.
Ева
Я проснулась от того, что по моему лицу скакали лучики солнца. Они нежно перепрыгивали со щеки на нос, затем на глаза, ласково щекотали мои ресницы. Улыбнулась, ведь начиная с этого дня, у меня будет все хорошо. Я избавилась от прошлого, от груза, что давил на меня все эти годы, не давая свободно вздохнуть. Зачем я тянула его все эти годы за собой? Ответа на этот вопрос я не знала. Знала лишь то, что спала я ночью крепко. Кошмары не снились. Поднялась с кровати и засобиралась в детский дом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Екатерина Алексеевна встретила меня не очень радужно.
‒ Мне нечем вас обрадовать. К сожалению, ‒ она пригласила меня к себе в кабинет. ‒ Даже мои знакомства не помогут решить эту проблему, если только от них не откажутся. Конечно, есть у меня одна идея, но думаю, что вам это не подойдет.
‒ На войне все средства хороши, ‒ слишком быстро выпалила я, даже не успев все хорошенько обдумать.
Но предложение Екатерины Алексеевны мне не понравилось. Она предлагала нанять артиста, чтобы она сыграла роль «родной матери» близнецов. В этом случае другая пара могла отказаться сразу. Ведь в любом случае предпочтение отдавалось родителям, какими бы они не оказались на самом деле. Директриса, почему то, была уверена, что они иностранцы. Я не стала ее переубеждать в этом и говорить о том, что я, возможно, знаю того, кто пытается забрать у меня близнецов. Правда, утверждать об этом не смела, но это уже было неважно. Я буду бороться за них.
‒ Нет, от этого лишь пострадают дети. Я не хочу их обманывать и травмировать. Им и так не повезло в жизни, а появление липовой матери до добра не доведет, ‒ даже мысль об этом меня претила.
Поговорив еще немного времени, мы так и ни к чему не пришли. Вывод напрашивался один, придется, наверное, просить отца, чтобы немного помог в этом деле, чтобы слегка поднапряг своих знакомых. Но Чернову проигрывать я не собиралась.
Близнецы были рады меня видеть. На этот раз у меня времени было полно, до вечера я была свободна. Лена доезжала поздно, как уладит все свои дела. И я решила помочь воспитателям в уходе за детьми.
Вечером, когда на город опустились сумерки, я сама же подготовила их ко сну.
‒ А ты нам сказку расскажешь? ‒ малыши даже не собирались спать, во все глаза пытливо смотрели на меня.
‒ Может, вам почитать? ‒ мысли в моей голове были далеки от придумывания сказки.
Я потянулась к полке с книгами, но меня остановили.
‒ Нет, мы хотим твою сказку, книжки нам итак читают.
Я обернулась и увидела две пары просящих глаз. Ну, как им можно отказать.
‒ Хорошо, уговорили, будет вам сказка, ‒ и я села на стул между двумя кроватями. ‒ Только потом не жалуйтесь, что она вам не понравилась.
Близнецы с радостью в глазах смотрели на меня и качали головами. Я улыбнулась им в ответ и начала свою сказку…
‒ Черный король был не в настроении уже который день подряд. Он злился на всех: на знать, что окружала его, как гончие добычу, на своих подданных, которые боялись в глаза ему смотреть, и главное, на самого себя. Он понимал, что его сердце с каждым днем черствеет, что его душа все время меняет свой цвет на более темный и отталкивающий. Из-за этого его характер стал невыносимый. Король мог обвинить невиновного ни за что и в качестве наказания назначить удары плетьми. Бедные люди, видя безрассудство своего короля, перестали обращаться к нему за помощью и делиться своими бедами. Раньше их король внимательно слушал свой народ, старался быть ближе к ним, но все поменялось. Теперь он считался узурпатором и деспотом. Он и сам видел, как его начала бояться вся титулованная знать, после того, как он отправил одного князя на ссылку в глубинку. При короле они старались держаться и сохранять спокойный вид, но стоило ему отвернуться, как они начинали перешептываться за его спиной.
Черный король и сам знал, что он меняется, но ничего не мог с этим поделать. У него остались считанные дни, чтобы найти ту самую, что очистит его душу и заставит его сердце цвести.
‒ А он найдет свою королеву? ‒ тоненький голосок перебил меня на половине сказки.
‒ Тссс!.. Нельзя задавать вопросы, пока я не дочитаю сказку. Слушайте дальше, ‒ я ласково потрепала девочку и продолжила свою сказку.
‒ Ведьма, что прокляла его, дала ему месяц на поиски. У Черного короля оставалось еще семь дней. Всего семь дней, чтобы найти любовь. Взаимную…
